Вакансия

Виталий задумался:

- Почему не решить? Да, пожалуй, технических препятствий нет. Роботам Синкса, я уверен, легко воссоздать, возродить исчезнувшее человечество планеты. Реконструировать генетический код, решить проблему воспитания для них это мелочи. Им не хватает, возможно, пустяка - толчка извне. Если провести кое-какие параллели с нашей земной кибернетикой, то можно догадаться, почему такой толчок необходим. Видите ли, капитан, когда люди Синкса много тысячелетий назад создавали первые кибернетические системы, они почти наверняка заложили в их основу несколько ограничивающих принципов. Ввели своего рода предохранители - что-то вроде законов робототехники. Например, я убежден, что были принципы зависимости от человека и невмешательства в дела людские. Последнее ограничение можно сформулировать так: все, что касается человека, его жизни и смерти, может решать только сам человек.

- Ага! - улыбнулся Левушкин. - Эта заповедь нам знакома. Значит, ни убить человека, ни воскресить его без санкции самих людей роботы не могут?

- Примерно так.

- Тогда как ты объяснишь нашу насильственную высадку на эту планетку? Или для них мы не люди?

- Сдаюсь, капитан. Это, пожалуй, самое темное место в моих построениях, - смутился Виталий. - Роботы Синкса, несомненно, видят в нас людей. Больше того, я не удивлюсь, если они считают нас хозяевами планеты. И с другой стороны... насильственные действия... Объяснений этому может быть несколько. Первое, насилия не было.

- Ну, знаешь! - возмутился Левушкин. - Что же, по-твоему, мы стремились к Синксу всеми фибрами души?

- Терпение, капитан, сейчас поясню. Вспомни, перед началом контакта с цивилизацией Синкса на звездолете не было никаких странностей, поломок в двигателях?

- Какие-то мелочи были, - сказал Левушкин. - Первый реактор немножко барахлил. Что-то с навигационными системами происходило - появлялись отклонения от курса... Однако эти отклонения могли быть связаны как раз с самой цивилизацией Синкса, ее вмешательством...

- Допустим. Дело в том, что если звездолету угрожала смертельная опасность, например взрыв или столкновение с каким-либо телом, и при этом корабль находился в области гиперпространства, контролируемой цивилизацией Синкса, то кибернетические системы в силу тех же законов робототехники не могли не вмешаться. Такое вмешательство соответствовало нашим желаниям, согласись, никто из нас умирать не желал.

Левушкин хмыкнул:

- Выходит, они нас еще и облагодетельствовали?

- Не исключено.

- Хорошо, а какие еще объяснения нашему приключению ты можешь дать?

- Второе объяснение самое простое. Электронные спасательные службы цивилизации Синкса спасали только наш, терпящий бедствие звездолет, его электронные устройства. О том, что на корабле находились не только автоматы, но и люди, кибернетические системы Синкса узнали уже после того, как звездолет был посажен на планету и все его двигатели блокированы.

- Гм. Замысловато. Но после устранения всех этих опасностей для звездолета и его электронных систем могут эти самые кибернетические правители Синкса помочь нам вернуться на Землю? Ведь такая помощь вполне соответствует нашим желаниям, не так ли?

- Желаниям-то соответствует, но оказание помощи людям чужой цивилизации, когда нет непосредственной опасности для их жизни, это, боюсь, привилегия человечества Синкса. Вспомним принцип невмешательства в дела людские. Они нам помогут, если на Синксе найдется хоть один человек, хозяин планеты, который прикажет оказать нам такую помощь.

- Но ведь пока на Синксе мы такого человека не нашли? Правда, капитан улыбнулся, - Геннадий обнаружил материализованных литературных и сказочных героев, но это, кажется, не совсем то, что нам требуется. Опасаюсь, что для кибернетической бюрократии Синкса человек и материализованный литературный герой совершенно разные понятия. Казуистика, одним словом...

- Герои! Какие герои? - оживился Виталий.

- Иди в гостиницу, - устало сказал Левушкин, штурман тебе потом сам все расскажет. Меня беспокоит, где Василий и Роман так долго бродят. Скорее бы уж собраться всем. Сильно устал?

- Терпимо.

- Тогда посиди еще немного рядом. Я расскажу, что со мной было. История, в общем, короткая.

- Посетил большие храмы?

- Да. Знаешь, кому там молятся?

Виталий улыбнулся:

- Я все же специалист-кибернетик, могу догадаться.

- Ты прав - там обожествили человека. - Левушкин помолчал немного и рассказал следующее: - Я вошел в храм по широкой лестнице красного полированного камня. Потоки света, вихри красок закружились перед моими глазами.

В сотне метров надо мною пылал купол храма. Именно пылал. Казалось, его лижут языки звездного пламени. Бесчисленные световые элементы создавали полнейшую иллюзию огня. Отблески этого огня метались по черным зеркальным колоннам, по стенам храма, тонули среди статуй и картин.

А внизу, на вишневых плитах, стояли на коленях тысячи черных фигурок роботов, не кукол-автоматов, а именно роботов. Это были роботы-жрецы, служители храма. Они застыли все в одних и тех же позах, с запрокинутыми головами и устремленными к сияющему куполу глазами. И все эти роботы шептали какие-то не то молитвы, не то стихи. Они восхваляли мудрость своих создателей-людей и великую загадку непостижимости человека.

Лица жителей древней цивилизации смотрели на меня со стен храма, с портретов. Статуи древних героев Синкса возвышались вдоль колонн и украшали подножие огромной винтовой лестницы, обвивающей круглую черную пирамиду в центре зала.

Ступени лестницы вели к вершине пирамиды, на которой стоял сверкающий самоцветами золотой трон. Этот трон был пуст. И пока я пытался рассмотреть его устройство, тысячи изумрудных электронных глаз устремили на меня свои взгляды, и я услышал:

- Взойди! Поднимись но лестнице! Человек! Среди нас человек! Взойди! Поднимись!

Пространство вокруг меня всколыхнулось, и передо мной образовался проход среди стальных тел к подножию пирамиды.

Тут я сообразил, что далее оставаться в храме, пожалуй, рискованно. И я поспешил к выходу. Вот и вся история моих похождений.