В путах времени

* * *

Спустя час о странной гибели чудаковатого чужеземца забыли уже почти все обитатели Цитадели. Бегос встречал передовые отряды дружественной Южной армии. Спасенная Калия ликовала. Ожидалось прибытие в Цитадель Лепала и высших офицеров. Начальник тайных гвардейцев спешил выразить вечную преданность супруге и родственникам своего нового, обожаемого императора.

Глава 8. ПРОЩАНИЕ

А к вечеру того же дня жители Калии, вроде бы уж отвыкшие чему-либо удивляться, испытали очередное потрясение: в голубом небе над Бегосом появилась громадная, невиданная птица. Это летающее чудовище, похожее и на бабочку, и на гигантскую стрекозу, опустилось во двор Цитадели, еще раз подтвердив все слухи и легенды о тайном могуществе и чародействах рода Кальтов.

И в ужасе прятались по своим жилищам жители Бегоса перед пришельцами с неба. И разбежались слуги со двора крепости. И все обитатели Цитадели постарались спрятаться в помещениях замка. Застыв от страха, Ласси смотрела из окна на фигуры людей (или демонов?) в сверкающих одеяниях, спустившихся из чудовищной птицы на мощеный двор крепости.

Встречать посланцев неба вышел все тот же Челард, после неожиданной смерти Маренти он чувствовал себя перед прилетевшими не очень уверенно, однако рассчитывал умилостивить пришельцев дарами, надеялся на свой ум, хитрость и дипломатию.

Впрочем, вскоре он сообразил, что никакой особой дипломатии ему не понадобится. Посланцы неба не собирались мстить за своего погибшего товарища. Их начальник попросил Челарда провести его к телу Маренти. Одетый в сверкающий, точно зеркало, невиданный, плотно облегающий фигуру костюм, он понуро прошел вслед за Челардом за ограду сада и потом долго стоял над своим умершим товарищем. И, что уж совсем не пристало могущественному вельможе неба, молча плакал.

Затем люди неба отнесли тело Маренти в свою огромную птицу-стрекозу, а их начальник (подчиненные называли его разными именами: Строков, Василий, Шеф) выразил желание поговорить с Челардом в тишине крепостного сада. И они присели на деревянную скамью, что стояла под широкими ветвями раскидистой старой яблони.

- Это случайность, - говорил Челард. - Ваш друг погиб случайно. Его смерть для меня загадка. Он мог уничтожить целое войско и остаться жить. Мог не уничтожить этого войска и, как я теперь вижу, тоже бы остался жив, ибо боги судьбы распорядились войском по-своему, превратив вчерашних врагов наших в союзников и друзей. Нет, я не в силах понять, почему он умер. Неужели для него так трудно было избрать какой-то один путь и следовать избранной дорогой до конца? А он почему-то мучился, что-то корежило его всего изнутри... И он умер. Не понимаю... Смерть его была нелепа и случайна.

- Нет! - возражал собеседник Челарда. - Нелепа не смерть. Нелепо было искать разумное решение неразумных проблем. Мой друг погиб вполне закономерно. Рыбы не могут обходиться без воды, а птицы без неба. Бедный друг мой так и не сумел до конца адаптироваться к местным условиям. Впрочем, оставим эту тему, мы уже ничем ему не поможем. Поговорим о живущих. Как я убедился, вы и ваши родственники, в отличие от Маренти, вполне удачно вписались в существующий на планете уклад жизни. Используя земные знания и кое-какую уцелевшую после аварии звездолета технику, вы даже преуспели.

- Что же в этом удивительного? - грустно улыбнулся Челард. - Мы дети своих отцов и рождены на Лурасе. Согласитесь, нами уже многое сделано для приближения всеобщего процветания здешней цивилизации... Не сегодня-завтра мой брат Клай утвердится а Каросе, закрепит нашу власть в Империи и...

- И наступит золотой век династии императоров Кальтов? Так ли? усмехнулся землянин. - Челард, вы же умный человек. Вы наверняка перечитали многие книги корабельной библиотеки. Вам знакомы труды по истории античности и раннего средневековья Земли. Я знаю, многие земные книги еще хранятся в помещениях старого сломанного звездолета. Прогресс, техника, новые идеи - все это хорошо, все это просто великолепно. Однако люди взрослеют медленнее идей. Прогресс ремесел и искусств необходим был вам для достижения вполне конкретных целей. Благоденствие страны - это ведь ваше благоденствие. Вы дальновидные политики, не так ли?

- Кто с этим спорит?

- Серьезный прогресс общества немыслим без потерь, без преодоления глобальных противоречий, без борьбы, без ошибок, наконец. А вы, мой друг, на данном этапе развития для себя и своих детей добились относительного благоденствия, а значит, скоро утратите свои стремления к дальнейшему совершенствованию в науках и ремеслах. Это так называемая объективная закономерность. Сработает математический закон необходимого и достаточного. Тот необходимый толчок прогрессу общества Лураса, который вами был сделан, для вас оказался достаточным, чтобы возвести вас на вершину здешней иерархической пирамиды. Теперь ход истории уже от вас мало зависит.

- Мне понятен смысл ваших рассуждений, но вы ошибаетесь! - воскликнул Челард. - Мы контролировали ситуацию в княжестве долгие годы, а теперь...

- Успокойтесь, друг мой. Успокойтесь, я понимаю, что вас возмущает. Мое последнее высказывание несколько парадоксально. Конечно, трудно поверить, что вы - самые ученые люди этого мира, обладающие многими тайными знаниями, а теперь и получив в руки власть над огромной страной, не сумеете воспользоваться этой властью на всеобщее благо. Трудно в это поверить, но это так. Дальнейшее развитие цивилизации просто будет угрожать власти императора и тех групп, что стоят за ним. Поэтому, мой друг, я ничуть не удивлюсь, если ваш брат Клай, обезопасив свои позиции в Каросе, в предохранительных целях, дабы никому из родственников не пришло в голову воспользоваться скрытыми знаниями Земли, прикажет уничтожить хранилище этих знаний. А попутно, все будет зависеть от логичности и последовательности властителя, устранит всех, кто соприкасался с тайнами землян. Или я ошибаюсь? Челард, ответьте мне, вы ведь лучше меня изучили характер брата вашего Клая. Способен он пожертвовать интересами родичей для укрепления своей единоличной власти?

- Нет. Я не поверю этому! Брат всегда свято чтил заветы отцов! Он верный последователь людей неба!

- Что ж, будем надеяться, что мои прогнозы ошибочны. И все же помните: эпоху создают люди, но и существующая эпоха формирует людей. - Строков улыбнулся. - Через Маренти я познакомился с вашими произведениями. Я говорю о построенных по вашим чертежам храмах, дворцах, замках, о вашей живописи, мозаичных работах. Челард, вы очень талантливы, дьявольски талантливы. Даже у нас на Земле таких талантливых художников не так много. А вы ведь из землян. Времена, поверьте, с воцарением вашего братца в Империи, да и в соседних странах, наступят не самые спокойные. Особенно если он на деле начнет выполнять завещанное предками. С его темпераментом он, как говорится, таких дров наломает! Благие намерения, они, знаете ли, мой друг, всегда чреваты дурными поступками. Да, да! Головы полетят у многих, это уж точно. Кстати, и ваша умная голова стопроцентно не застрахована.

- Зачем вы мне все это говорите? Запугиваете? Я не трус. Пусть будет то, что будет. Это жизнь! А я ценю жизнь такой, какая она есть!

- Не горячитесь, художник Челард. Просто я пытался убедить, что эта эпоха не для вас. Вы для наступающих времен слишком добры, что ли. Слишком порядочны. Впрочем, не исключено, что я ошибаюсь. Я хотел предложить вам другую жизнь. Ту жизнь, о возвращении к которой мечтали ваши предки первые земляне на Лурасе. Полетим со мной на Землю, там ценят даровитых людей. Там будет настоящая, разумная жизнь... По сравнению с тем, что вас окружает, это будет, если хотите, почти рай, или даже нечто лучшее. Что я вас убеждаю, вы же читали о Земле, видели фильмы о ней, записи. Что скажете?

Челард задумался, перебирая в уме самые достойные из возможных ответов пришельцу с Земли. Наконец он улыбнулся и сказал:

- В самом начале нашей беседы вы, досточтимый предводитель людей неба, обмолвились, что смерть вашего друга не была случайной. Ибо птицы привыкли к небесам, рыбы к водам, а человек, как древние вазочные деревья пустынных местностей Лураса, привыкает к той местности и той стране, в которой рождается и живет. Он, как эти деревья, впитывает в себя жизненные соки мира, в котором живет. Его корни невидимы, но глубоки и прочны, ибо все мы частицы того мира, в котором живем. Каждый из нас делает то, что может и что должен делать. Мое счастье в умении выдумывать дворцы и крепости, планировать и возводить города, лепить скульптуры и писать картины. И я делаю это для моих близких, для моих друзей, для той цветущей страны, в которой живу. Боюсь, другого счастья мне не дано. Я не сумею привыкнуть к той, другой, планете, к тем райским условиям, о которых вы говорили. Я дитя своего века, своей, пусть нелегкой, кровавой эпохи. Так же и мой брат. Да, если я возвожу города, он их разрушает. Если я уйду с вами, нарушится тайное равновесие мира, ибо зло и добро должны быть уравновешены в природе.