Страница 3 из 5
Пьют, наливают.
Здоровье хозяйки дома!
Пьют, наливают.
За будущее потомство новобрачных!
Пьют, все это проделывают со сказочной быстротой.
Мама. Что ж это вы, господа? Мы еще и налить не успели, а вы... Так нельзя.
Лев Николаевич (не обращая внимания, поднимает новый бокал). За счастье человечества! Верно, Антон Павлович?
Антон Павлович. Верно, Лев Николаевич. Пьют. За человечество! Черт с ним!
Доктор (косясь на гостей). Да, я вижу, тут времени терять нельзя! (Выпивает подряд четыре рюмки. Пятой чокается с Сегедильей Марковной.)
Сегедилья Марковна. Доктор, я обязательно хочу впрыскивать себе и моему мужу буридан. Мне рассказывали чудеса. Одна моя знакомая дама чувствовала такой упадок сил, что последний год почти совсем не выходила из дому. И, знаете, после двух впрыскиваний буридана она совершенно преобразилась – пошла на рынок, продала пальто мужа и купила замечательные заграничные бусы.
Доктор. Да, буридан дает поразительный эффект. Приходит ко мне одна старушка, лет шестидесяти. Ну, конечно, старческая слабость, хирагра, маразм... Ну, я ей сейчас же... (Звуками и жестами изображает впрыскивание.) Второй раз... (Изображает.) А вчера встречаю на улице – бежит куда-то со всех ног хлопотать. Что такое? Лишили пенсии. Не верят, что шестьдесят лет. Говорят – двадцать. Молодость вернулась!
Сегедилья Марковна. Доктор, вы маг и волшебник! Маг и волшебник!
Девушка. Я упиваюсь этим фактом!
Доктор (косится на Льва Николаевича и выпивает несколько рюмок подряд). Да-а... Приходит еще одна старушка, лет восьмидесяти. Зубов нет, волос нет, ни черта нет... Ну, я ей... (Изображает троекратное впрыскивание.)
Девушка. Я упиваюсь этим фактом!
Входит Александр Витольдович Мархоцкий.
Доктор. Это кто ж такой?
Рита. Представьте себе, не знаю.
Доктор. А вот я ему сейчас... (Изображает впрыскивание, пытается встать, его удерживают.)
Стасик (изумленно). Папа!
Мархоцкий. Здравствуй, Станислав. С трудом нашел эту квартиру. Хорошо, что на площадке стоит какой-то милый молодой человек, он мне показал. Ну, рад видеть тебя на свободе. Здравствуйте, товарищи. (Общий поклон.) Где твоя молодая? Пора, пора познакомиться. Ага! (Галантно целует руку Наты.) Очень, очень рад. Я, знаете, несколько отвык от дамского общества. (Знакомится с гостями.) Мархоцкий, Мархоцкий, Мархоцкий...
Ната (Стасику). Ты мне даже не говорил, что у тебя есть папа. Где он живет?
Стасик. Сейчас, сейчас. (Отводит отца в сторону.) Как ты сюда попал, папа?
Мархоцкий. Мне дали отпуск на сегодняшний вечер. Дело в том, что мое положение значительно улучшилось и меня стимулируют различными льготами.
Стасик (ошеломленно). Значит, ты пришел с конвойным?
Мархоцкий. Ты ужасно отстал. Какой там конвойный! Ты даже не представляешь себе, что такое современная пенитенциарная система.
Стасик (нудно). Почему ж я не представляю? Что я, осел или кретин какой-нибудь? И потом – дело вовсе не в системе. О том, что ты сидишь в тюрьме, никто не знает. Что подумают Ната, гости! Наконец, ожидается иностранец. Нет, я прошу тебя уйти куда-нибудь.
Мархоцкий. Куда ж я денусь? У меня отпуск до двенадцати часов.
Стасик. Ну, походи по улицам. Тебе ж это должно быть интересно.
Мархоцкий (печально).Ты меня гонишь, Стась?
Стасик. Вот несчастье... Оставайся. Но очень тебя прошу – ни слова об этом печальном факте.
Мархоцкий (оживляется, бодро подходит к столу). Какая роскошная передача!
Стасик. Папа!
Мархоцкий (садится рядом с Натой). Какое очаровательное соседство! Отвык, совсем отвык! У нас, знаете, женский... то есть дамский корпус расположен изолированно от мужского...
Стасик. Папа!
Ната. Я не совсем понимаю. Где? Почему изолированно?
Стасик (сухо). Папа приехал из санатория...
Н а т а. Я мечтаю отдохнуть в санатории.
Бернардов. Простите, вы как устроились в санаторий, по путевке или по блату?
Мархоцкий. Как вам сказать... Видите ли, когда за мной пришли...
Стасик. Папа!
Мархоцкий (пьет).Да, по путевке.
Бернардов. И приличный санаторий?
Мархоцкий. Мало сказать – приличный. Иностранцы приезжают – восхищаются. Заходишь в изолятор...
Стасик. Папа!
Мархоцкий. И вызнаете, люди выходят оттуда совершенно преобразившиеся. Ну, не узнать, просто не узнать...
Ната. Прибавляют в весе?
Мархоцкий. Что? В весе? (Пьет.) Кто это там стучит?.. Да, в весе тоже. Но главное – это изменение психики. Культработа ведется громаднейшая. А какой там зубоврачебный кабинет! Я вставил себе все зубы. (Показывает.) Времени, знаете, много, почему не вставить. На свободе никогда не успеваешь подумать о зубах, а у нас...
Стасик. Папа, я же просил...
Бернардов. Сколько стоит путевка?
Мархоцкий. Ничего не стоит, все даром. Недавно меня даже брюками стимулировали, и тоже даром. Кто это там все время стучит?
Рита. Не обращайте внимания!
Бернардов. Это здорово! Без копейки расходов! У вас путевка на месяц?
Мархоцкий. Милый! На три года...
Ната. Видишь, Стасик, твой папа так хорошо устроился, а ты просто шляпа!
Бернардов. Я вас прошу, устройте и меня, пожалуйста!
Гости (хором). И меня! И меня!..
Мархоцкий (польщен всеобщим вниманием). Я, конечно, сделаю все возможное, хотя я, так сказать, не главный, но как поправляющийся заключенный... то есть исправляющийся больной...
Стасик. Папа, я, наконец, умоляю...
Мархоцкий. У нас на прогулке...
Стасик. Папа!
Мархоцкий. Оставь меня, м-мещанин!
Сегедилья Марковна (Стасику). Вы и понятия не имеете, как далеко шагнула сейчас санаторная система.
Стасик (обижается). Почему ж я не имею понятия? Все имеют, а я один не имею. Ну что это такое!
Телефонный звонок.
Рита (берет трубку). Это я. Везете? В такси? Слава богу! Скорее! Нет, Лифшиц не ушел. Все время ломится в квартиру. Прямо не знаю, что будет. Позор. Придется с черного хода. Вот страна! (Вешает трубку.) Сейчас будет мистер Пип. Лев Николаевич, голубчик, Антон Павлович, доктор, Сегедилья Марковна, девочки, как вам не совестно, оставьте немного водки для мистера Пипа... Бернардов, просят же... Заведите лучше патефон. Предлагаю сейчас танцевать, а когда приедет мистер Пип, опять сядем ужинать... (Мечтательно.) Когда приедет мистер Пип... (Танцует с Бернардовым. Весь последующий разговор ведется во время танца.)
Бернардов. Не понимаю, почему девушкам так нравятся иностранцы?
Рита (напевая). Когда приедет мистер Пип...
Бернардов. Меня этот Пип интересует, поскольку я хочу купить у него по дешевке костюм. Знаете, я так морально устал без костюма...
Рита. Вы прибедняетесь, Бернардов. Этот на вас тоже хороший. Сколько вы заплатили за него в переводе на золото?
Бернардов. В переводе не знаю. Я купил его в распределителе водников за шестьдесят пять рублей.
Рита. Разве вы водник?
Бернардов. Нет, я не водник. Я состою в горкоме писателей.
Рита. Вы писатель?
Бернардов. Нет, я не писатель. Я только обедаю в писательской столовой, а вообще я числюсь по Энкапээсу.
Рита. Ах, вы железнодорожник?
Бернардов. Нет, я не железнодорожник, я только получаю там бесплатный проезд по железным дорогам. А вообще-то я ближе всего к пожарному делу.
Рита. Вы тушите пожары?
Бернардов. Нет, я только получаю там молоко. Видите ли, пожарная профессия очень вредная для здоровья, и там выдают молоко. Так устаешь каждый день ездить с бидонами за этим молоком в Сущевскую часть... Честное слово, буду требовать, чтобы меня перевели в центр, в Кропоткинское депо.