Страница 10 из 18
Он даже не счел нужным попрощаться. Мы с Тоби переглянулись.
- Кажется, уладили, - пробормотал я без особой уверенности.
- А это? - спросил Тоби, указывая глазами на узел, который держал в руках.
Занавес дрогнул. Из-за него снова появился провожатый, который привел нас сюда.
- Пойдемте, - сказал он. - Я провожу вас.
Тоби протянул ему узелок.
- Что это?
- Это... сувениры, - пояснил я. - На память.
- Справедливейшему из справедливых... или мне?
Я махнул рукой:
- Сделайте так, как сочтете более удобным.
Он молча взял узелок и жестом пригласил нас следовать за ним.
Какое множество подробностей способна сохранить человеческая память! Нужна только маленькая затравка, чтобы начать вспоминать... А уже потом воспоминания набегают, как морские волны. Одно за другим - без конца... Затравка - мои записные книжки. Я листаю страницы, и корявые сухие строчки оживают. Кажется, я слышу шум океана и звенящие удары металла о металл. Это ребята соединяют звенья вышки.
Вот запись от 15 января:
"Мы полным ходом собираем буровую. Новое место я выбрал на внешней восточной стороне атолла, метрах в трехстах от причала. С помощью десятка молодых муайцев, присланных Справедливейшим, мы уже перетащили на новую площадку все оборудование и палатки лагеря. Мы живем теперь на самом берегу океана, возле остова буровой. Вышка растет не по дням, а по часам. Скоро можно начинать бурение".
...Как мы все ждали этого волнующего момента! И наконец он наступил... Питер включил двигатель, мотор заработал. Через несколько минут буровая коронка с вчеканенными в нее алмазами впервые впилась в тело рифа Муаи. Бурение началось.
За первый день мы прошли немного - всего несколько погонных метров. Перед заходом солнца Питер остановил мотор, и мы подняли на поверхность первый керн - желтоватый столбик кораллового известняка, частицу тела рифа.
Торжественное событие решено было отметить за "праздничным столом". Большой брезент расстелили прямо на чистом коралловом песке пляжа. Вокруг брезента заняли места мы вчетвером и шестеро коричневых помощников. Эти шестеро показались мне наиболее умелыми и ловкими. И я не ошибся. Неделю спустя они работали на скважине, как заправские буровики.
Одиннадцатым за нашим праздничным столом был Ку Мар. Он торчал возле буровой с утра до вечера.
Праздничный обед был великолепен. Его приготовил молчаливый Тоби. Теперь, сидя за столом и слушая похвалы по адресу черепахового супа, запеченных в тесто тунцов, маринованных крабов и прочих яств, Тоби лишь скромно улыбался и молча посасывал трубку.
- Ну, а как там поживает вождь Муаи? - спросил Питер, подмигивая Ку Мару. - Не выпить ли нам за его здоровье?
- Я не знает, - сказал, улыбаясь, Ку Мар.
- Неужели он никогда не выходит из своего дома?
- Я не знает.
- Ты все знаешь, чертенок, только говорить не хочешь. Почему? Верно, вы все его очень боитесь.
- Никакой муаи не боится. Никто не боится; я тоже, - гордо сказал Ку Мар, протягивая руку за очередной горстью засахаренных орехов.
- Муаи вождь очень хороший, о-о! - на ломаном английском языке сказал Ну Ка Вонг Танну, которого мы все называли Нука, - самый молодой из наших новых помощников.
- А чем он хороший? - поинтересовался Питер.
- О, - сказал Нука. - О-о! - повторил он, широко разводя руками и поднимая глаза к звездам.
- Ясно, - объявил Питер. - Святой, наверно?
- Что такой "святой"? - быстро спросил Ку Мар.
- Это такой, которому все молятся.
- Что такой "молятся"?
- Ну, кланяются, поднимают руки вверх и бьют лбом об землю.
- У-у, - разочарованно протянул Ку Мар. - "Молятся" - это очень плохо. Голова будет болеть. Нет, вождь Муаи не святой...
- Надо было пригласить вождя к нам на праздник, - заметил Джо.
- Сделаем это, когда кончим бурение, - пообещал я.
Ку Мар тихонько захихикал в темноте.
"25 января.
Бурение продвигается чертовски медленно. За десять дней мы не прошли и пятидесяти метров Риф оказался сильно кавернозным. Пока пустоты были небольшими, мы еще кое-как справлялись с ними. Но вчера буровой инструмент провалился сразу на несколько метров. Алмазная коронка вышла из строя. На ликвидацию аварии ушел целый день. Если дело пойдет так и дальше, мы не кончим скважину в установленный срок..."
Помню, я тогда сказал Питеру:
- Можно подумать, что этот Справедливейший знает кое-что о строении рифа Муаи. Он намекал при нашей встрече, что бурить будет трудно...
Питер насмешливо глянул на меня:
- И вы, шеф!..
- Что и я?
- Готовы уверовать в его необыкновенность: Все это чепуха!
- Кроме вчерашней аварии.
- Пустяки Теперь будем бурить осторожнее...
Питер еще не закрыл рта, как мотор на буровой начал чихать и заглох.
Тотчас прибежал встревоженный Джо.
- Идите скорей. Опять!
- Что опять?
- Инструмент провалился.
На этот раз дело оказалось гораздо серьезнее. Вероятно, произошел обвал стенок каверны: буровой инструмент зажало в скважине. Мы провозились до ночи, но так и не смогли извлечь коронку на поверхность.
Весь следующий день ушел на безуспешные попытки освободить инструмент. Скважина зажала его мертвой хваткой. Мы никак не могли заставить ее приоткрыть каменные челюсти.
К вечеру третьего дня Питер, который все это время раскрывал рот лишь для замысловатых ругательств, швырнул на песок тяжелый ключ и сказал:
- Все! Я испробовал все знакомые мне штучки, шеф. Придется бросить эту скважину и начать рядом новую. Считайте эти пятьдесят метров разведкой.
- Подождем до завтра, - предложил я. - Утро вечера мудренее.
Утром я стал к станку сам. Я знал один хитрый прием, которому научился от буровиков на Аляске. Он заключался в особом раскачивании инструмента. Способ был рискованный. Можно было разорвать буровые штанги. Но иногда он помогал.
Я расставил ребят по местам. Объяснил каждому, что делать. Восемь пар глаз впились в меня с напряженным вниманием, ожидая команд. Не было только Питера. Он считал затею бесполезной и ушел купаться.
- Включить мотор! - крикнул я.
Мотор заработал.
Я легонько нажал на рычаг подъемного механизма и, к моему величайшему изумлению, инструмент пошел вверх, как нож из куска масла. Это было непостижимо...