Страница 2 из 3
Стрела ударила чудовище в глаз, но не воткнулась, а лишь скользнула по его гладкой поверхности и расщепила ствол чахлой криптомерии. "Раз уж даже глаза неуязвимы - стрелять бесполезно!" - решил Крисито и, выдернув из сугроба меч, начал наступать на монстра, но тот, как ни странно, не двинулся навстречу, а, роя наст тысячами коротких ножек, начал задом втискиваться в заросли.
Когда за чудовищем сомкнулись тростники, Оиси обернулся к пожилому самураю. Тот стоял на подгибающихся ногах и вполголоса молился. Алый разбойник, со стрелой в спине, лежал в нескольких шагах поодаль.
Крисито дождался конца молитвы и, подойдя к самураю, спросил:
- Как ваше имя, сенсей? Из какого вы рода?
- Кэндзобуро Харикава! - хрипло ответил тот, опускаясь на снег. Оиси стоял над ним и глядел ему в глаза, читая в них бесконечную усталость. Ему хотелось понять, почему этот человек в почтенном уже возрасте решился на преступление. Вот он сидит, враг... Оиси скользнул взглядом по изможденному серому лицу, покрытому редкой седой щетиной, по драной одежде, прислушался, с каким хрипом он дышит, как он кашляет, пытаясь охладить лицо мокрым колючим снегом. А в глазах - только бесконечная мука. "Почему он добровольно выбрал долю изгнанника?" В молодом человеке шевельнулась жалость, чувство, которое никогда не ассоциировалось раньше с именем Харикавы. Но Крисито сумел преодолеть ее.
- Сенсей, когда вы отдохнете, я буду вынужден вызвать вас на поединок. Меня зовут Оиси Крисито из клана Тесю.
Харикава молча кивнул и прилег на снег, чтобы скопить силы.
Крисито отошел в сторону. Он знал, что не будет торопить старика. Никто не сможет упрекнуть Оиси, будто он убил обессилевшего человека. Он подошел к поверженному разбойнику, отломил у самой раны древко стрелы и перевернул его на спину. Тот тихо застонал.
Оиси сходил к своим вещам, вынул из дорожного бэнто кувшинчик с черной китайской водкой и влил обжигающую жидкость в рот раненого. Тот мучительно заперхал и открыл глаза.
- Открой сумку у меня на поясе и дай мне порошок... - пробормотал он костенеющим языком. - Скорее!..
Самурай открыл маленькую сумочку, вынул оттуда прозрачный, величиной с лесной орех, шарик, внутри которого пересыпался розовый порошок. Алый сунул шарик за щеку и затих.
"Отходит!" - подумал Крисито, помолился за душу грешника и сел точить меч для поединка.
Когда он закончил, Алый уже не лежал, а сидел, привалившись здоровой лопаткой к трухлявому пню. Оиси удивился. Как он с такой раной мог еще ползти? А тот жестом подозвал Крисито и сказал прерывистым хриплым шепотом:
- Не убивай старика!.. Прошу тебя... Пусть живет!
Оиси оглянулся на Харикаву.
- Я мог бы просто зарубить его. Он этого заслужил. Но я вызвал его на честный поединок. Если небу будет угодно, старик победит меня.
- Но ты же видишь: он на ногах не стоит!
- Он отдохнет и примет бой, - спокойно ответил молодой самурай. - Я не могу отпустить его без отмщения. Он...
- Убил твоего князя. Я знаю. За дело убил... А ты... Так ли уж ты любил своего господина!
Крисито на мгновение задумался.
- Любил или не любил, но я был его вассалом. И долг мой...
- Убить? Как у вас просто все получается!.. Убить... Пойми: Харикава великий человек!
- Харикава? Это князь был великий человек! - убежденно сказал Крисито.
- Скотина был твой князь! Он силой взял в наложницы дочь Харикавы. Девочка утопилась. Старик мстил за нее.
- А я мщу за князя!
- Странные времена! Пойми, имя твоего князя через десять лет будет забыто, а Кэндзобуро Харикаву будут помнить века. Его надо спасти!
Оиси улыбнулся неумелой лжи этого человека.
- А не ты ли хотел отдать старика чудовищу? А ведь это пострашнее удара мечом.
- Нет! Я хотел его спасти! - прохрипел Алый. - Это была моя _машина_ (этого слова Оиси не понял). Вам ее просто не с чем сравнивать... парень, попробуй перешагнуть через гнусности своего века! Старик нужен людям, он должен жить!..
- Он твой родич? - изумленно спросил Оиси.
Алый отрицательно помотал головой.
- Объяснять бесполезно... Но попробую... Слушай!.. Я (он ткнул себя пальцем в грудь) буду рожден через пять столетий... В двадцать третьем веке... А в конце двадцатого будут найдены незавершенные рукописи Харикавы. Старик опередил свою эпоху. Он сумел угадать истинную природу времени, создать теорию... Но в XVII веке Харикаву убили. Ты убил. Он не закончил своей работы, и воспользоваться ею смогли только внуки нашедших рукопись. Но если ты не поднимешь на него сегодня меч, Харикава проживет еще несколько лет, допишет книгу и уже в первом десятилетии XXI века можно будет построить машину времени...
Оиси слушал Алого с соответствующей улыбкой, не понимал сказанного, думал, что умирающий бредит. Но трогательная забота о старике поразила самурая.
Алый, лихорадочно блестя глазами, продолжал:
- Ты, наверное, не понимаешь, как можно спасти человека, которого убили пять столетий назад? Да, для моей истории Харикава уже потерян безвозвратно. Но если ты послушаешься меня, возникнет новая ветвь реальности, параллельная нашей. В ней Харикава останется жив...
Алый застонал и на минуту забылся. Но потом снова разлепил веки.
- Мы сами пишем историю человечества... И верим, что настанет день, когда люди параллельных времен сольются в единый союз... И тогда во Вселенной не будет ничего сильнее Человека! Я верю. Нас с Иваном послали выручать Харикаву, помешать ему встретиться с тобою... Но мы опоздали...
- Ты умираешь, - прервал его Оиси, - прекрати лишние разговоры и помолись лучше, чтобы предстать перед Творцом со спокойной совестью!
- Думаешь, я брежу? - Алый рывком поднялся на локте и заскрежетал зубами от боли. - Думаешь, это бред? Смотри!
Он вперил взгляд в бамбуковую чащу. Лицо его окаменело, только синяя жилка трепетала на потном виске.
И Оиси увидел... Один за другим на границе зарослей надламывались и ложились на снег стволы бамбука. Скоро на этом месте образовалась глубокая просека.
Алый снова застонал и откинулся затылком на комель пня. Лицо его было бело, как кусок мрамора.
- Я бы и с тобой мог так же... Не хочу! Противно... Отпусти старика!