Страница 9 из 73
– Из «Глоб».
– В редакцию «Глоб», и поживее! – приказал сэр Фредерик шоферу такси и обратился к спутнику: – Вижу, вы удивлены?
– Да, признаюсь, – улыбнулся Барри Кирк.
– Поскольку в вас я полностью уверен, мистер Кирк, считаю своим долгом пояснить, что за завтраком я рассказал далеко не все, известное мне об Эве Дюран, но если даже эта малость будет опубликована, моему расследованию будет нанесен непоправимый ущерб.
– Неужели вы хотите сказать, сэр…
– Да, я хочу сказать, что в ходе многолетних розысков я почти у цели. Эву Дюран не убили в Индии. Она сбежала. И я знаю почему. Более того, догадываюсь, каким образом она это сделала. А кроме этого…
– А кроме этого… – подхватил Барри Кирк.
– Сверх того я, пока, к сожалению, ничего добавить не могу.
Сэр Фредерик замолк и молчал всю дорогу, пока не приехали к зданию редакции «Глоб».
В застекленном редакторском боксе Билл Ранкин о чем-то с оживлением рассказывал своему начальнику.
– Такой сенсации еще свет не видел! – восторженно произнес репортер и почувствовал, как в тот же момент железные пальцы сжали его плечо. Обернувшись, он увидел невозмутимое лицо знаменитого английского детектива.
– Произошло недоразумение, – холодно произнес детектив, не ослабляя железной хватки.
– Ооо… что такое? Ох… – только и смог пробормотать репортер.
– Разрешите мне объяснить, – улыбаясь, вмешался Барри Кирк. Миллионер пожал руку знавшего его в лицо редактора и представил ему знаменитого детектива. Сэр Фредерик лишь кивнул, но репортера не выпустил.
– Действительно, произошло недоразумение, – сказал Кирк. – Видите ли, господа, сэр Фредерик не знаком со спецификой свободной американской прессы. Он счел все сказанное просто светской беседой в узком кругу друзей и не отдавал себе отчета в том, что мистер Ранкин за нашим завтраком собирал материал для репортажа. Дело в том, что кое-что из рассказанного мистером Брусом не предназначено для печати…
– Не предназначено для печати! – простонал несчастный репортер.
– И мы просим вас, господа, не опубликовывать этот материал.
– Мне хотелось бы знать причины, в силу которых мы должны воздержаться от публикации, – важно проговорил заведующий городским отделом.
– Уж в Англии эти причины наверняка сочли бы достаточно уважительными, – сказал детектив, – а в обычаях американской прессы я действительно не разбираюсь. Могу лишь заверить вас, господа, что, если будет опубликована даже часть того, что услышал сегодня мистер Ранкин, это может серьезно осложнить торжество справедливости.
Редактор понимающе кивнул.
– Понятно, мы ничего не опубликуем без вашего согласия, мистер Брус.
– Благодарю вас, – облегченно выдохнул сэр Фредерик и выпустил плечо репортера. – Это все, что мне от вас требовалось.
И, круто повернувшись, детектив покинул стеклянный бокс. Барри Кирк тоже поблагодарил газетчиков и, попрощавшись, удалился.
– Вот не повезло! – проговорил Билл Ранкин, растирая занемевшее плечо.
Сэр Фредерик быстро прошел через большую комнату редакции.
Для котов человеческие ограничения не существуют. Коты могут смотреть хоть на короля. Вот и черный Эгберт с интересом разглядывал бывшего главу уголовной службы Скотленд-Ярда. У выхода англичанину пришлось замедлить шаг, чтобы не наступить на черного кота Эгберта, переходившего ему дорогу…
ГЛАВА III
Вилла в поднебесье
Из гостиной своей виллы Барри Кирк вышел на балкон, постоял немного, а затем спустился с балкона в миниатюрный садик, окружавший его поднебесную резиденцию. И, как всегда, остановился у балюстрады, любуясь открывающимся отсюда видом. Уж чем-чем, а таким видом не мог похвастаться больше ни один сад огромного города.
Внизу, как на ладони, просматривались переплетения улочек, с наступлением темноты расцветившихся огнями фонарей и реклам; на горизонте, в порту, словно майские светлячки, мелькали огоньки кораблей и лодок.
Молодой человек поднял голову. Огромные яркие звезды, казалось, сияли над самой головой в ясном небе. Но тут со стороны Бельведера ветер принес тревожные удары колокола: значит, над океаном сгущается туман. Барри уже знал, что через несколько часов клубы густого тумана окутают его высотную виллу, отгородят ее зыбкой завесой от всего остального мира. Барри Кирк туман любил. Он приносил соленое дыхание Тихого океана и являлся как бы фирменным знаком его родного города.
Барри через балкон же вернулся в дом, плотно закрыв за собой входную дверь. Молодой хозяин внимательно оглядел гостиную. Здесь все уже было готово к вечернему приему. Убранство просторной комнаты наглядно свидетельствовало как о вкусе хозяина, так и о его богатстве.
Пушистые ковры, мягкие, удобные кресла и большой диван, несколько светильников, наполнявших мягким светом гостиную. Весело потрескивающие в камине поленья создавали уют, который только подчеркивал усиливающийся за стенами дома ветер.
Хозяин прошел в столовую, чтобы убедиться, что и здесь все в порядке. Парадиз как раз зажигал свечи на парадно сервированном столе: белоснежная скатерть, старинное серебро, цветы в хрустальных вазах. У приборов были разложены десять карточек с фамилиями гостей. Барри довольно улыбнулся.
– Кажется, все в порядке. Впрочем, иначе и быть не может, ведь сегодня у меня в гостях бабушка, а уж требовательнее ее никого нет! К тому же у нее свое мнение о холостяках. Бабуля убеждена, что без женского присмотра мы ни на что не способны.
– Что ж, мы и сегодня развеем ее предубеждения, сэр, – позволил себе небольшую дозу фамильярности вышколенный камердинер.
– Именно этого я и добиваюсь, – подтвердил хозяин. – Боюсь, однако, нас ничто не спасет. Уж если что бабуля вобьет себе в голову – ничего не поделаешь.
Раздался звонок, и Парадиз торжественно направился к входной двери. Барри поспешил следом и как вкопанный остановился в дверях гостиной. В ярко освещенном холле стояла Джун Морроу. В скромном вечернем платье апельсинового цвета молодая темноволосая девушка была потрясающе красива.
– Мисс Морроу, – заговорил хозяин, преодолев оцепенение и поспешив к прелестной гостье, – мисс Морроу, разрешите заметить, что вы сейчас совсем не похожи на юриста.
– Если не ошибаюсь, я должна воспринять эти слова как комплимент, – улыбнулась девушка.
В прихожую робко шагнул доселе скрывавшийся за спиной девушки Чарли Чан.
– О, вот и вы, мистер Чан! Вы приехали вместе?
– Да, и пожалуйста, ради бога, не говорите, что мы явились первыми! – в притворном страхе произнесла мисс Морроу.
– Когда я еще был мальчишкой, пирожное я начинал есть с облизывания глазури, – рассмеялся Барри Кирк. – Другими словами, с того, что вкуснее всего. И эта привычка у меня сохранилась – люблю начинать с самого вкусного.
Хозяин провел гостей в салон. Вслед за ними вошел Парадиз, неся верхнюю одежду прибывших, и скрылся с нею в противоположных дверях. Открылась третья дверь, и в гостиную шагнул Фредерик Брус.
– Добрый вечер, мисс Морроу! – приветствовал англичанин молодую юристку. – Вы просто очаровательны. О, вот и вы, сержант Чан. Как хорошо, что именно вы оба пришли первыми, ведь я обещал показать вам кое-что оставшееся от моего темного прошлого.
И Фредерик Брус поспешил покинуть общество. Барри Кирк подвел гостей к камину и предложил занять лучшие места у огня.
– Знаете, меня часто спрашивают, как я переношу здесь, на такой высоте, постоянные ветра, которыми так славится наш город. Вот мой ответ, – и миллионер указал на веселый огонь.
Вернулся сэр Фредерик. Следует заметить, что во фраке он выглядел еще более внушительным и импозантным, если это только возможно. Впрочем, и Чарли Чан держался настоящим джентльменом, хотя его фрак и был несколько устаревшего образца.
Сэр Фредерик развернул принесенный сверток, и глазам присутствующих предстала пара мужских утренних туфель из мягкого бархата цвета старого бургундского, украшенных вышитыми китайскими иероглифами и орнаментом из стилизованных цветков граната. Одну туфлю детектив дал мисс Морроу, вторую Чарли Чану.