Праздник каждый день

Яна разозлилась: "Почему в наше время дети, чем-то увлеченные, считаются ущербными? Я, например, играю на пианино, не пью, не курю. И в школе меня некоторые за глаза называют лохушкой. Значит, чем человек лучше тем в современном понятии - хуже. А те, кто курит, пьет, становятся авторитетами. Странно устроен наш мир. А Макс Длинный, мой одноклассничек, вообще "травкой" торгует, марихуану в огороде выращивает. У семиклассника такое хобби - растить коноплю, пусть культурную. Суть одна - наркотик есть наркотик. Я, как дура, в свободное время сижу за инструментом, и меня лохушкой называют, а Макс сушит марихуану, и все пред ним преклоняются. Где справедливость? Где? А когда надо, ее нету...".

Яночка от злости скрипела зубами.

А в это время Мирослав пришел домой, покушал и завалился на кровать читать какой-то детский детектив. Вернее, не читать, а в третий раз перечитывать книги его любимой писательницы этого жанра. Усталость от учебного дня дала о себе знать, и постепенно у мальчика начали закрываться глаза.

"Сейчас усну, - подумал он и рывком открыл веки. - Нельзя спать! Человек треть жизни тратит на сон. Это же кошмар! Ужас! Лучше я вместо сна поиграю во что-нибудь".

Мирек вскочил с кровати и уселся за компьютер. Игра показалась нудной, герои примитивными, а смысл игры создал впечатление штампа всех игр.

"Пойду все-таки полежу минут десять, - решил Костров. - Не буду спать. Просто полежу, пока Семка не пришел из школы и не врубил музыкальный центр. Странно... уже полчетвертого, а Семки все нет. А, у него же сегодня зачет!"

Химичка Семена Зоя Константиновна по прозвищу Такалка раз в неделю устраивала после уроков зачеты. Шпаргалки изымались только так, ладошки перед проверкой у каждого ученика мылись с мылом, а рукава закатывались до локтей. Никакой возможности списать несчастные ученички не имели.

"Бедный Сема" - пожалел брата Мирек и забылся крепким сном.

Глава 4.  ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ.

Яна вышла из метро и потопала к дому Мирослава.

"Интересно, он дома?" - гадала она, нажимая на кнопку домофона.

А Мирек как раз достиг той степени сна, когда внеплановое пробуждение грозит последующей головной болью и усталостью еще большей, чем была перед отдыхом. И на пике этой самой степени в сновидение мальчика беспардонно ворвался звонок домофона.

Мирек с трудом открыл глаза и на автопилоте побрел к переговорному устройству.

- Кто?

- Мирка, это я! Живо открывай! У меня та-а-акие новости!

"Та-а-акие новости" - передразнил в душе еще больше уставший после сна Костров и, нажав на кнопку, открыл дверь.

- Я видела в метро, - выдержала Яна эффектную паузу на пороге дома, кого бы ты думал? - еще пауза, - Юрия Романовича!

Яна ожидала бурной реакции, всплесков руками, а Мирек поинтересовался:

- Кого - кого?

- Юрия Романовича!

"Чего он не удивляется?" - опечалилась Яночка.

- А кто это?

Яна рассердилась:

- Это Сорокин Юрий Романович! Он же еще Катькин папа, тот, что вроде бы позавчера улетел в командировку! Ну, что ты на это скажешь?

И мальчик сказал:

- Поблуда.

Яна безгранично изумилась:

- Кто поблуда?

- Да он, Юрий этот, Романович.

- Почему поблуда?

Теперь осерчал Мирослав:

- Подумай: семья считала, что он летит в командировку, а сам!

- А сам?...

- А сам содержит вторую семью! Он, как я понял, двоеженец. У него две семьи, в которых он исполняет роль заботливого папочки. Хотел бы я знать есть ли у него дети в той семье, не в Катькиной? Подумать только - у Катьки, может, существует брат или сестра, а она ни сном, ни духом об этом не ведает!

Яна в потрясении покачала головой:

- Мирка, что творится у нас, можно сказать, под боком! Жуть! Отцы лгут детям, а сами бегают в другие семьи. Давай Владика позовем, все ему расскажем.

Мирек и Яна позвонили Владу, он через минуту примчался:

- Что у вас?

Друзья все ему пересказали, Ромашкин тоже сник:

- Бедная Катя, - он расширил глаза: - Слушайте, что я подумал!

Дети и без предупреждения слушали.

- Я знаю, как Катька стала отличницей!

- Как?

- Она как-то узнала, что у ее папы есть вторая семья и всю злость выплеснула в учебу. Злость стала чем-то вроде стимулятора. Катька позлится получит пятерку. Расслабится - четверку. Но четверки она никогда не получала, выходит, что злится она постоянно, без передышки. Вот!

Все замолчали, обдумывая услышанное.

- У меня предложение, - нарушил тишину Мирослав. - Надо к Катьке щадяще относиться. Жалеть ее.

- Правильно ты придумал.

- А про тот дом скажем ей что-нибудь? - осведомилась Яна.

- Нет. Лучше откажемся помогать ей в поисках папки. Кстати, вполне вероятно, что папка не имеет никого отношения к командировке. Скорее всего, это обыкновенные рабочие бумаги. А командировку Юрий Романович придумал. Мне кажется, что он сам взял папку и работает над бумагами там, во второй семье, - высказал предположение Мирек.

Яна не согласилась:

- А как же ключи, сначала потерянные, а затем найденные?

- Ключи, наверное, лежали у Катьки в кармане. Они выпали из кармана в тот момент, когда Катя нагнулась завязать шнурок.  И ей показалось, что она нашла их на дороге.

- Логично, - кивнули друзья. - В общем, говорим Сороке, что от дела отказываемся?

- Да. Ради ее же блага. Не станем лишний раз напоминать ей о перекрестной семье. Есть хотите?

Яна почувствовала первобытный голод и уселась за стол. Влад присел отобедать за компанию. Вскоре трое ребят кушали и разговаривали обо всем на свете, кроме Кати и ее отца.

Вечером в квартире Вычужиных раздался телефонный звонок. Сердце Яны забилось с небывалой скоростью. Краски ушли с лица, руки мелко-мелко задрожали. Яна в это время сидела, музицировала, а со звонком стала фальшивить.

- Я подойду, - сказала мама.

"Если это Ваня, я прямо возле телефона умру" - подумала Яночка и взяла неверную ноту.

- А, Лидочка, привет, - поприветствовала мама давнюю знакомую.

- Фу-х, - облегченно выдохнула Яна и принялась наигрывать "Щелкунчика" Чайковского. За Щелкуном Яна и не заметила, как по квартире снова пролетел звонок.

Валерия Андреевна тронула дочку за плечо:

- Рыбка, тебя по телефону какой-то Ваня спрашивает.

"Щелкунчик" мгновенно затих, Яна поинтересовалась:

- Что ему надо?

Мама удивилась:

- Откуда ж я знаю?

Яна встала из-за пианино, мать передала ей трубку радиотелефона, девочка заперлась у себя в комнате на замок и лишь после этого поднесла трубку к уху:

- Алло, - охрипшим от волнения голосом сказала Яна.

- Алло! Привет, это Ваня!

Яна изобразила недовольство, мимоходом подумав "Какая я кокетка":

- А, это ты... ну привет.

- Ян, как дела?

- Нормально все. А у тебя как жизнь?

- Идет потихоньку. Ян, мы завтра встретимся?

- Подожди, дай подумать. Я сейчас записную книжку возьму.

Яна взяла в руки тетрадь для нот и, старательно шурша листиками в трубку, листала тетрадку и приговаривала как деловая дама:

- Так... в восемь утра у меня встреча...  ("уроки начинаются"), в двенадцать тоже встреча... ("занятия заканчиваются"), ...потом я еду к другу... ("к крестной поеду узнать, как свидание прошло"), с пяти часов я свободна, словно ветер ("надеюсь, успею сделать уроки к пяти часам? А, решебник есть, успею")

- Ну, во сколько ты освободишься?

- В пять. Куда пойдем?

- Давай в кино! Сто лет там не был!

- А что там сейчас идет?

Ваня произнес название фильма.

- Да? Нет, в кино мы не пойдем, - твердо заявила Яна.

- Почему?

- Лучше погуляем в парке, на улице так замечательно.

- Как прикажешь. Ты где живешь? Я за тобой зайду!

Яна сказала свой адрес и предупредила:

- Жди меня возле консьержки. Я спущусь, и пойдем гулять.