Праздник каждый день

- Здрасьте! - выкрикнула Яна.

- Привет, - удивился Юрий Романович. - Ты кто?

- Это Яна Вычужина, моя одноклассница, - ответила отличница за Яну. Что ты здесь делаешь?

- Гуляю, - пожала музыкантша плечами и, словно между прочим, осведомилась: - Ну как, Юрий Романович, прошла ваша командировка? Папку нашли?

Нижняя челюсть Сорокина-старшего от изумления, образно выражаясь, отвисла, оторвалась, упала на асфальт, пробила его и оказалась под землей.

- Что? Командировка? Папка? Ничего не понимаю.

Катька часто-часто затряслась, опустила глаза и уставила их на свои сабо.

- Командировка, спрашиваю, как прошла? Ну, которая выпадала на этот День Победы.

- Не было никакой командировки. Последний раз я ездил в командировку три года назад. Ты, Яна, ничего не  путаешь?

- Нет, не путаю, - сказала Яна и ехидно предложила Кате: - Катька, давай прогуляемся, погода изумительная.

- Да, Кать, погуляй, - добавил Сорокин.

- Не хочу, - отказалась дочь.

- Хочешь, - уверенно произнесла Вычужина.

- Она хочет, - подтвердил Юрий Романович. - Ты, Кать, погуляй, а я как раз отвезу бабушку в школу, она просила. Вон, бабушка, уже выходит из подъезда. Заждалась нас, видно.

Катьку будто хлыстом ударили. Она подпрыгнула, развернула Яну в противоположную от подъезда сторону и куда-то её потянула. Яна нечаянно споткнулась, притормозила, нагнулась завязать шнурок, и взглянула на Катину бабушку.

- Опаньки, - вымолвила она и упала мягким местом на асфальт.

Да, удивляться было чему. В "Ауди а-8" на переднее сиденье садилась... Роза Николаевна! Юрий Романович, удостоверившись, что она плотно закрыла дверцу, завел машину и уехал.

Катя повела себя как настоящая дама: попыталась сбежать, но Яна, тоже как  настоящая дама, ее остановила. Из кустов вылезли Глафира, Иван, Влад и Мирослав. Они выжидающе смотрели на Екатерину.

- Роза Николаевна твоя бабушка?  - начала учинять допрос Яна.

- Да, бабушка... - призналась Катька.

- Теперь понятно, почему она выделяет тебя среди других учеников, хмыкнул Влад, отправляя в рот купленные по дороге в магазин семечки.

Катя молчала.

- Зачем ты наврала нам, что твой отец уехал в командировку и потерял папку? - Яна чувствовала себя опытным следователем.

Сорокина всхлипнула, но не проронила ни словечка.

- Зачем? Зачем? - набросились на нее все с вопросом. - Мы что, чем-то тебя обидели, раз ты наплела нам с три короба?

Катька облизнула пересохшие от волнения губы и едва слышно прошептала:

- Неужели вы до сих пор не поняли? Я все это придумала для того, чтобы привлечь к себе ваше внимание, я просто хотела с вами подружиться...

Девочка сорвалась с места и, утирая слезы, скрылась в подъезде.

"Троица" переглянулась и сникла. Не сговариваясь, они побрели к дому Димы. Все чувствовали себя не в своей тарелке, им - Яне, Владу и Миреку было стыдно, что они не замечали попыток Кати дружить с ними. Но и детей можно понять, кто бы додумался до того, что небылица с папкой, ключами и командировкой - стремление дружить? Стремление в несколько странной форме. Катька - человек с богатой фантазией, сама верила в свою басню и очень переживала о "потерянных" ключах и папке.

Глава 15. ВОТ ТАКИЕ МЫ КРУТЫЕ И СУПЕРМОДНЫЕ!

На торте красовалось трогательное пожелание из желтого крема "С днем варенья!", а под ним было написано "19". Мама Димы всем понравилось, от нее веяло уютом, безграничным добросердечием и еще ей казалось, что ребята не достаточно наелись, и потчевала их уже буквально насильно. А "Троица" из пятерых человек вызвала симпатии у мамы - Татьяны Федоровны. Они провели прекрасные минуты, наполненные смехом, весельем, тостами.

Майка пришлась Диме по душе, и, главное, она была ему к лицу. Глаша даже засмотрелась на его мускулистые руки, на предплечья, обтянутые короткими узкими рукавами, выполненными по последнему крику моды, а могучий торс вызывал трепет.

...Назавтра, после занятий, Ваня сел в метро и приехал к Мирославу. Рассказал ему о своей нелегкой жизни, о том, как тяжело ему иногда приходится, и спросил, что имел в виду Мирек, когда они встретились в первый раз, (тогда у Вани был разбитый нос), когда говорил: "Есть у меня одна идейка".

- Я вот что придумал: можно позвать кого-нибудь, более крутых, чем они и наказать их.

- А у тебя есть такие на примете? - поинтересовался Ваня.

- Нет, - с досадой отвечал Мирек. - Эх, надо что-то другое придумать.

Но "что-то другое" не придумала и вся остальная, чуть позже собравшаяся "Троица". Думали они приличное количество времени, часы пробили пять. Ваня и Мирослав для друзей дело обставили так: хозяева стали притеснять Ивана, требовали у него деньги, которые он исправно им носил, а вот последнее требование выполнить не смог - денежки закончились. О том, что у Вани трудности в семье, мальчики специально умолчали.

- Давайте пойдем на рынок тогда, когда он уже закроется, отыщем хозяев и пригрозим им, - сказала Глаша.

- Как пригрозим?

- Ну, - растерялась она, - пока будем идти, придумаем.

Так и поступили.  Хозяев решили урезонить прежним способом: не силой, так числом и криком. По пути выяснилось, что Глаше срочно надо домой, Влад пошел ее провожать. Несколько обиженные Костров, Вычужина и Ростовский сами отправились на торжище.

Даша сидела в амбаре, в нем держали баранов и овец. Всегда после закрытия хозяева заходили в амбар и проверяли, сколько "голов" продали, сколько "голов" осталось, и там же подсчитывали прибыль.

- Ну чё, братва, скока мы там "капусты" сегодня срубили? - спросил один мужчина - Денис.

- Мало что-то, десять "тонн", - оповестил его Никита.

- И все? - разочаровался Ден.

- Ага.

Третий браток, Артур, начищал свои ботинки, (их он носил весной, летом, осенью и зимой) и молчал.

Неожиданно дверь хлопнула - это действовала Даша снаружи.

- Пойди дверь открой, - бросил Артур Денису. Он его послушался, захотел открыть дверь, поднапряг все силы, но её заклинило.

- Она не открывается.

Бараны тревожно заблеяли. Окна амбара одна за другой захлопнулись, зазвенели стекла. Никита почуял неладное, встал, подошел к окнам, попытался их открыть, но их, как и дверь, заело.

Животные перебирали копытами солому и стучали об пол.

- Успокойте их! - закричал Артур.

До этого хранивший молчание Ипполит забеспокоился:

- Пацаны, мне как-то жутко.

Пацанам тоже было жутко и стало еще жутче, когда запрятавшаяся Даша, сложив ладони рупором, потребовала:

- Не трогайте Ивана!!! Не трогайте! Разыщите его и извинитесь перед ним!

Четверо мужиков завизжали, как девчонки.

- Это я, ваша Совесть! - разошлась Дарья, сидя за тюком с сеном. - Если вы в ближайшие два дня не разыщите Ивана, продававшего тритонов, вы ему еще разбили аквариум, и не попросите его снова работать на рынке, я совершу ужасное!!! Поняли меня?

- П-п-поняли!

Даша засмеялась так, как смеется сам Фредди Крюгер. Она трясла лист жести и всё смеялась, смеялась, смеялась... а хозяева всё тряслись, тряслись, тряслись...

Метелкина, в конце концов, открыла окна и двери, предоставив мужикам свободу.

В тот момент, когда хозяева достигли высшей степени страха, на рынок домашних животных заявилась "Троица".

- Так, - сказал Мирек, - занимайте места, будем вопить и брыкаться ногами! Операция начинается. Пуск!

- Пли! - добавила Яна.

- Поехали! - внес свой вклад Ваня.

И тут четверо мужиков выскочили из амбара, во все горло выкрикивая "а-а!", "мама!", "караул!", "свят-свят-свят!", чередуя это с отборной нецензурной бранью. Они побежали прямиком на детей.

- Прости-и! - бросились дядьки к Ване. Он пришел в недоумение.

- За что?

- За проценты! Мы больше так не будем!

Поверженные процентщики начали самым наглым образом набивать карманы Ивана деньгами.