Страница 26 из 56
V
Сокровищница Сома
Чап застыл в дверном проеме: человек, которого он убил, воскрес - свежий и здоровый, как в начале их поединка. Тарленот, удивленный приходом Чапа, повернулся и быстро вскочил. Но когда он увидел, что Чап оцепенел от удивления, то достаточно овладел собой, чтобы удостоить его легкого поклона и ехидной усмешки. Чармиана, которая подняла взор, словно ожидая Чапа, спокойно произнесла: - А теперь оставь нас, мой добрый Тарленот. Тарленот, сохраняя вид человека, который в любом случае завершил свой визит, поклонился снова, на этот раз ей. - Придется. Как тебе известно, я должен вскоре оставить на время это счастливое ожерелье и снова отправиться в дорогу. Конечно же, я собираюсь снова увидеться с тобой перед отъездом... Она жестом попросила его выйти. - Если и нет, увидимся, когда вернешься. А теперь ступай. Он на мгновение нахмурился, затем решил не спорить и бросил еще один веселый взгляд в сторону Чапа. Затем Тарленот удалился через дверь в другом конце длинного помещения. Чармиана всем телом повернулась к Чапу и при виде его начала хихикать. Через мгновение она каталась по дивану, достаточно грациозная в своем веселье. Она громко хохотала, словно невинная девочка. Чап неуверенно направился к ней. Все еще глядя вслед ушедшему Тарленоту, он произнес: - Мой клинок рассек его грудь. Вот до сих. Я видел его мертвым. Чармиана никак не могла успокоиться. - Мой герой, Чап! Но ты так удивлен. Это стоит всех неприятностей - видеть тебя таким. Чапу было вовсе не до смеха. - Какими целительными силами вы здесь владеете? Что значат битвы и жизни воинов, если мертвецы с ухмылкой вскакивают на ноги, как ни в чем не бывало? Чармиана унялась. Она начала поглядывать на Чапа, словно испытывала к нему симпатию.- Не исцеление спасло его, дорогой Чап, а ожерелье гвардейца. - Никакое ожерелье не могло остановить меч, которым я рассек его до самого сердца. Я узнаю смерть, когда вижу ее. - Мой милый глупец! Я вовсе не это имела в виду. Конечно же, ты зарубил его. Он умер. Ты победил его и убил. Я знала, что так будет. Но потом Тарленот был оживлен владыкой Драффутом. - Не существует способа оживлять...- начал Чап, но осекся. Чармиана кивнула, словно отвечая его мыслям. - Да, мой господин. Как оживили и тебя посредством жидкости из Озера Жизни. Поскольку ты не носил ожерелье гвардии Сома, мне пришлось рискнуть навлечь на себя гнев владыки животных, похитив жидкость для тебя - при помощи одного из демонов, которых он так ненавидит. Но я бы пошла и на больший риск ради того, чтобы ты был рядом со мной.- Ее голос и выражение лица были невинными и гордыми.- Иди, сядь рядом со мной. Маленькая безделушка, сплетенная из моих волос, у тебя? Чап подошел к мягкому дивану и сел рядом со своей несостоявшейся супругой. Затем вытащил из кармана золотистый талисман, но руки не разжал. - Нет, храни его для меня, мой добрый господин, до тех пор, пока я не скажу тебе, как он должен быть использован. Храни и хорошо сторожи его. Ни у кого больше он не будет в такой безопасности.- Чармиана взяла его за руку, но только для того, чтобы поплотнее сжать его пальцы вокруг узелка из желтых волос. Чап положил безделушку обратно в карман. По-прежнему все его мысли занимало то, чему он стал свидетелем.- Значит, Тарленот будет излечен при помощи магии, когда бы и где бы его ни убили? - Только в том случае, если он погибнет здесь, вблизи от цитадели Сома и со своим ожерельем на шее. Разве ты не слышал только что, что он оставит здесь ожерелье гвардейца, когда снова отправится в путь гонцом? Валькирии не полетят дальше километра-двух от цитадели. - Что? - Валькирии, летающие машины Старого Мира, которые забирают павших гвардейцев к Драффуту, чтобы он их вылечил. Теперь у них мало практики. - Что представляет собой эта гвардия Сома? - Отборные части, состоящие из людей, в чьей преданности он уверен.- Чармиана отпустила его руку и заговорила деловым тоном: - Их около пятисот; столько же ожерелий, не больше. Он не преминул заметить: - Ты еще не смогла достать одно из этих замечательных ожерелий для себя? - Я предпочитаю рассчитывать на защиту моего могучего господина Чапа; конечно, мы позаботимся, чтобы ты получил ожерелье как можно скорее. - До сих пор ты рассчитывала на защиту могучего господина Тарленота, как я заметил. Ладно, я подожду и доберусь до него, когда он будет без ожерелья. Чармиана снова рассмеялась, на этот раз даже еще более весело, и изогнулась в своих шелках. - Ты об этом гонце? Нет, ты шутишь, господин. Ты должен понимать, что я попросту использовала его, и, чтобы сделать его действительно полезным, мне приходилось все время руководить им. Мои сокровенные мысли были связаны только с тобой. - Я припоминаю, что у тебя никогда не было искренних мыслей,- угрюмо и задумчиво произнес Чап. Теперь Чармиана была уязвлена, глаза у нее забегали по сторонам, затем жалобно уставились на него и заморгали. Кто-нибудь, кто знал ее хуже, легко мог бы ей поверить. Но он знал ее и не обманулся; однако она все еще оставалась его супругой и значила для него все. Он нахмурился, удивляясь тому, что его ничто не смущает. Должна была быть какая-то причина, и он стремился вспомнить ее, но что-то все время отвлекало его. - Все мои мысли были о тебе,- настаивала его супруга, так много для него значившая.- Верно, когда ты приехал сегодня, я притворялась рассерженной - но, конечно же, это не ввело тебя в заблуждение? Я хотела, чтобы Тарленот сразился с тобой, чтобы ты поставил его на место. Ты должен был понять это! Разве мог он когда-нибудь победить тебя, даже в самые худшие твои времена? - Отчего же, мог, и очень легко. Она увернулась от его вытянутой руки и вскочила на ноги. - Как ты мог даже подумать, что я хотела причинить тебе хоть малейший вред? Если бы у тебя хватило сообразительности потребовать доказательств моих намерений, я могла бы просто указать на то, что ты находишься здесь, возвращенный к жизни, здоровью и власти. И кого ты должен благодарить за свое исцеление, если не меня? - Очень хорошо, ты спасла меня. Но в своих собственных целях. Тебе нужно было это.- Он снова вытащил талисман из кармана. Глядя вниз на мягкую, сияющую вещицу, так невесомо лежащую на его открытой ладони, он смутно припомнил, что ощутил сомнения насчет того, чтобы поднять ее в первый раз, но не мог припомнить, почему именно. Он спросил: - Для чего это тебе нужно? - Спрячь это, пожалуйста.- Когда он сделал это, Чармиана снова села и сжала его руки в своих.- Я хочу воспользоваться им. Чтобы сделать тебя вице-королем в Черных горах, вместо Сома. Он удивленно хмыкнул, не веря. - Будь спокоен, мой господин,- заверила Чармиана.- Колдун Ханн, который заодно с нами, сделал эти покои неприступными для шпионов Сома. - ~Я~ вошел сюда довольно незаметно. - Но не для меня. Я хотела, чтобы ты вошел, мой добрый господин. Ее маленькие ручки нежно сжали его пальцы. - Ах, но как прекрасно, что ты снова сидишь рядом со мной. Ты будешь повелителем здешних верховных господ, Запранос и Драффут станут твоими вассалами, и только далекий император будет выше тебя; а я буду твоей помощницей, гордой тем, что нахожусь рядом с тобой. Он снова недоверчиво хмыкнул. Не смущаясь, она сжала его руку. - Чап, ты сомневаешься, что я хотела бы быть женой вице-короля? - В этом я не сомневаюсь. Ее ногти оцарапали его руку. - Или ты думаешь, что я бы предпочла видеть рядом с собой когонибудь менее достойного, чем ты, кого-нибудь, кто не смог бы удержать такой приз, если бы выиграл его, или не смог бы попытаться достичь еще более высокого положения? Клянусь всеми демонами, ты недооцениваешь меня, если думаешь так! Вице-король, повелитель верховных господ... армия под его началом, насчитывающая десятки тысяч человек... и рядом с ним - Чармиана, глядящая на него так, как в данную минуту. Он не мог больше сомневаться в каждом ее слове. - Разве вице-король Сом не нуждается в тебе, чтобы сохранить свое положение и с твоей помощью добиться еще большего возвышения? Ее глаза сверкнули гневом и решимостью. - Мне нужен живой мужчина, а не мертвец... но ты прав, мой господин, Сом - ключ ко всему. Мы должны избавиться от него.- Она произнесла это очень непринужденно.- Когда мой отец был свергнут, он предоставил мне убежище, полагая, что в один прекрасный день я окажусь ему полезна; я убедила его, что ты тоже будешь полезен. Он не знает, что ты принес с собой средство свергнуть его. Тон Чапа по-прежнему был сдержанным. - И что же мы собираемся сделать с Мертвым Сомом? Как мы свалим его? Ее глаза, устремленные вдаль, снова решительно обратились к нему. - Колечко, сплетенное из моих волос, должно попасть в его личную сокровищницу втайне от него. Только так его можно сделать уязвимым для... для определенной магии, которой мы воспользуемся против него. - Он должен иметь защиту от таких амулетов. - Конечно. Но Ханн говорит, тот, что находится у тебя, обладает необычайной силой. - Ты очень много говоришь об этом колдуне, Ханне, и о том, что он говорит. Что он выигрывает, помогая тебе? - произнес Чап. Чармиана надулась. - Вижу, я снова вынуждена успокаивать твою беспричинную ревность. Ханну нужно только отомстить за наказание, которому Сом подверг его давным-давно. Я знаю, Ханн не производит впечатление человека, очень искусного в магии, но в своем деле он сильнее, чем были Элслуд или Зарф... - Тогда почему он не изготовил более сильный амулет, чем сделал Элслуд? - Ему показалось, что талисман жжет ему карман, словно огненное кольцо. Чармиана нетерпеливо покачала головой. - Я до конца не понимаю этого, но похоже, что Элслуд, желая, чтобы я обратила на него внимание, похитил прядь моих волос и сплел амулет. Однако он разбудил силы большие, чем сам понимал; амулет только внушил ему слепую преданность мне. Не думай об этом. Не надо забивать голову этими техническими подробностями магии. Все, о чем тебе следует позаботиться,- это доставить волшебное кольцо, сплетенное из моих волос, в личную сокровищницу Сома. - Каким образом? - Я уже далеко продвинулась в изучении обстановки и составлении планов. Но чтобы выполнить задуманное требует кто-нибудь вроде тебя, мой господин; да и кто кроме тебя может это сделать? - Каким образом? - В его голосе все еще звучало сомнение. Она, похоже, была готова все рассказать ему, но сперва она снова перечислила преимущества положения вице-короля. Ее мягкий голос победил Чапа, и он перешел от сомнения к вере; было возможно все, что угодно, когда его супруга шептала подобным образом. Теперь она начала объяснять ему, что нужно сделать: - Слушай же, мой господин. Три обстоятельства должны совпасть для того, чтобы мы нанесли удар. Во-первых, часовые, которые охраняют внешний вход в сокровищницу, должны быть верными нам людьми. Во-вторых - ты слушаешь? - не должно еще вылупиться новое поколение стоножек во второй комнате. И в-третьих, необходимо узнать заклинание, которым можно остановить демона во внутреннем хранилище. Снова демоны. Чап перестал ее слушать. Он быстро утомлялся от потока бесконечных слов, даже если они исходили от нее, даже когда она сама была рядом. Тряхнув головой, чтобы нарушить магию слов, он потянулся к ней. - Мой господин, подожди. Послушай меня. Это очень важно... Но он не собирался ни ждать, ни слушать ее дальше, и с легким вздохом раздражения она позволила ему то, к чему он стремился. На следующий день, когда Чап по-настоящему отдохнул, к нему пришли офицеры гвардии Сома, которые хотели расспросить Чапа о военном положении на Западе. Чап рассказал о слухах, ходивших по Разоренным Землям, и о том, что в них могло быть правдой. Он рассказал офицерам о своих наблюдениях за воинскими перемещениями со своего нищенского поста и обо всем том, что интересовало военных: о состоянии дорог и людских ресурсах Разоренных Земель, о чувствах и настроениях населения, об урожае. Утешительной из этих новостей была, пожалуй, только одна: силы Томаса были относительно невелики. Томасу потребовалось бы значительное подкрепление прежде, чтобы предпринять попытку атаковать эту цитадель. Вскоре Чап уже чувствовал себя непринужденно в обществе офицеров, таких же воинов, как и он сам. Теперь он, подобно им, был одет в черный мундир, вот только у него еще не было никакого чина и, естественно, гвардейского ожерелья. Во время обсуждения солдатских баек он спросил об ожерельях. Он не мог себе представить, что можно чувствовать, вступая в битву с сознанием того, что ты можешь быть склеен снова, если тебя рассекут надвое; служило ли это стимулом или тормозом для наиболее активных действий? Не мог ли человек, который устал от битвы, позволить убить себя, чтобы отдохнуть? Один из офицеров покачал головой и поднял вверх палец. Тот заканчивался маленьким бугорком плоти вместо ногтя. - Лечение не такое уж безопасное или надежное. Иногда дела поворачиваются плохо даже в доме владыки Драффута. Человек, попадающий туда слишком искалеченным, вполне может выйти оттуда таким скрюченным, что не сможет ходить прямо. И те, кто слишком долго пролежал мертвым до того, как валькирии подобрали его, может навсегда остаться неразумным, точно зверюшка. Второй офицер кивнул обезображенной шрамами головой. - И все же,- произнес он,- думаю, ни один из нас не хотел бы расстаться со своим ожерельем. - Вам здесь часто приходится сражаться? - поинтересовался Чап. - Нет, с тех пор, как мы прибыли сюда и Драффут вручил нам свои ожерелья; он был здесь первым, вы ведь знаете, еще до Востока и до Запада... Мы слегка обленились - по крайней мере, те из нас, кто постоянно остается в горах. Ничего, кроме крестьянских восстаний время от времени. Но мы проводим учения. Мы справимся с этим Томасом, если он заявится сюда. Чап был приглашен посетить офицерский клуб в нижнем этаже крепости: вино, азартные игры и молоденькие крестьянские девушки. Он встал и отправился с новыми знакомцами выпить по бокалу вина; что же касается костей и женщин, то в данный момент у него не было денег, и он не мог себе представить, чтобы его потянуло к какой-нибудь другой женщине, кроме одной-единственной. Идя главными прорытыми в скале коридорами цитадели, Чап отмечал про себя, сколько воинов ему встретилось. Он решил, что гарнизон мог насчитывать до тысячи человек, если мобилизовать всех; однако хватило бы и отборных гвардейцев, чтобы с легкостью защитить естественные укрепления этой крепости от примерно четырех тысяч человек Томаса. Несколько гвардейцев были чудовищно изуродованы старыми шрамами, оставленными ранами, после которых в обычных обстоятельствах не мог бы выжить ни один человек, однако они попрежнему были полны энергии; вид этих вояк подтвердил слова офицера о ненадежности излечения. Во время прогулки до офицерского клуба и обратно по комнатам и коридорам, прорубленным в скале, Чапу было на что посмотреть. В одном огромном помещении, украшенном древними лепными фигурами людей и неизвестных созданий, он, явно не привлекая ничьего внимания, наткнулся на вход в коридор, который Чармиана велела ему отыскать. Проход этот представлял собой ничем не отмеченный туннель, ведущий вниз, в глубину горы. После многих поворотов и ответвлений, если верить описанию, данному ему Чармианой, он должен был привести Чапа к личной сокровищнице Сома. Снова и снова в течение следующих дней она повторяла ему свои инструкции; к тому времени Чап перестал сомневаться в ее словах или в чем бы то ни было вообще. Потом однажды она разбудила его ночью, чтобы сказать: время пришло, все три условия совпали. Завтра он должен попытаться проникнуть в сокровищницу Сома.