Страница 42 из 53
То ли отупение, то ли полное отчаяние, охватившие теперь Рольфа, то ли какая-то внешняя сила пришли ему на помощь, и он смог преодолеть и ужас, который старался внушить ему Экумен, и навязчивое видение глаз колдуна, призывающее его хранить молчание. Лицо сатрапа яснее проступило перед Рольфом, и юноша встал с колен.
В повисшей тягостной тишине зазвучал, сливаясь со стуком дождя, голос Экумена - снова внятный и обычный.
- Скажи мне, искусный фехтовальщик, кому ты служишь?
Несмотря на свой страх, Рольф улыбнулся.
- Я? Я - Арднех...
В этот миг ночь, опустившаяся на Замок, неожиданно разорвала молния, такая же пугающая, как та, что ударила из Слона, и в тысячу, в миллион раз более яркая. Грохот, последовавший за ней, невозможно было сравнить ни с каким звуком.
Рольф почувствовал только, как что-то ударило в него с силой, достаточной, чтобы вбить в землю - нет, даже вывернуть наизнанку. Другие, похоже, ощущали то же самое, так как снова и снова раздавался какой-то вскрик. Нет, это был не один голос. Некоторые из женских голосов охрипли, а какой-то мужчина кричал тонко, словно ребенок.
Каким-то образом, как именно - Рольф сперва не понял, ближайшее к нему окно оказалось распахнуто, и дождь лил внутрь, туда, где он лежал на полу среди выпавших камней и расщепленного дерева. Может, это кричала Сара под плетью Чапа?
Когда Рольф поднял голову, шаровая молния все еще плавала посреди комнаты. Он наблюдал, как она пляшет, сияющая и дрожащая, словно, прежде чем раствориться в стене или исчезнуть в дымоходе, высматривала, не упустила ли она какую-нибудь возможность для разрушения.
Посреди зала высилась груда обломков. От ближайшего к Рольфу выбитого окна до охваченной пламенем дальней ниши лежали тела и обломки мебели, словно в мышином гнезде, развороченном чьей-то лапой. На дереве паркета виднелся почерневший след, дымящийся и смердящий. Заливающийся в башню дождь шипел на этом шраме, но больше никуда не попадал.
Дым, поднимающийся от пола, собирался вверху в густое облако, так что Рольф не сразу попробовал встать. В данный момент лучше было ползти. Где Сара? Она исчезла, как его сестра и родители. Ошеломленный Рольф на четвереньках полз по обломкам, равнодушно глядя на мертвых и раненых, слыша потрескивание голодного разгорающегося пламени.
Не находя Сары, он, оглушенный, полз вдоль почерневшего следа молнии. Там, где след обрывался, он наткнулся на неподвижное тело Зарфа; от него исходил запах жареного мяса. После смерти лицо колдуна утратило странную заурядность, а мертвое существо на его плече больше не было жабой, а превратилось в странную, ужасающую маленькую тварь, похожую на бородатого младенца. Тут же потрескивал в огне чудовищный паук, но все это выглядело не более странно, чем остальное, раскиданное по полу среди обрушившихся полок и упавших, горящих занавесей.
Не находя Сары, Рольф снова повернул обратно. Теперь он заметил, что в комнате появились новые люди, свободно передвигающиеся по ней, и заставил себя встать на ноги. Ничего больше он сделать не мог. Теперь в помещение со стороны лестницы и с террасы на крыше врывались солдаты и слуги.
Сам Экумен тоже был на ногах. Его богатые одежды были изорваны, лицо - бледно, но решительность его движений свидетельствовала о том, что он серьезно не пострадал. Теперь он держал в руках один из предметов Старого Мира, который раньше Рольф заметил на стене позади трона, - один из двух красных цилиндров, чей близнец все еще висел там на тесьме. У цилиндра был черный наконечник, который Экумен нацелил на горящий пол. Второй рукой сатрап ухватился за рукоятку, напомнившую Рольфу одну из рукояток внутри Слона.
Из черного наконечника вырвалась белая струя, которая казалась не плотнее дыма, но оставалась направленной и непрозрачной и была при этом достаточно тяжелой, чтобы осесть на полу. Там она расплылась. Словно какая-то магическая сила заставила белую массу саму по себе растечься по горящему полу; пламя и дымящееся дерево исчезли под ней. Раненые, лежащие на полу, поднимали головы над белым покрывалом, чтобы иметь возможность дышать - но при этом могли уже больше не вопить истошно от страха сгореть заживо. Пламя быстро угасало.
Сара была возле носилок Нильса, она поддерживала его голову над белой массой. Рольф несказанно обрадовался, увидев ее живой, несмотря на то, что за ней следили солдаты, а еще двое схватили его, как только он сделал к ней первый шаг.
Экумен продолжал свое дело, словно прилежный работник. Из, казалось, неистощимого устройства, которое он держал, текла белая пена, покрывая собой все пламя. Солдаты и слуги хватались за сердце, видя, как их господин стоит невредимый посреди огня. Вскоре по его приказу раненых унесли, ущерб был оценен, порядок восстановлен.
Только один голос продолжал скулить в безумном страхе, голос той, которой не было причинено ни малейшего вреда. Рольф увидел, как Чап поднял руку и хладнокровно дал пощечину своей побледневшей жене. Этот единственный удар заставил ее замолчать в изумлении, онеметь от ярости, полуоткрыв рот.
Теперь в помещении слышался только деловой шум, производимый рабочими. Огонь угас; Экумен выключил свой пенообразователь и положил его на пол. Нильс все еще был жив, и высокий колдун, Элслуд, тоже как будто не был ранен.
Дождь снаружи прекратился, но дневной свет не вернулся. Солнце, подумал Рольф, должно быть, уже зашло.
То, что ворвалось в помещение в следующую минуту, не было светом. Это был сгусток тьмы, но не черной, а серо-зеленой. Рептилия шмякнулась посредине покрытого белым слоем пола, и прокаркала, обращаясь к Экумену:
- Гос-по-дин! Гос-по-ди-ин! Враг атакует из-за прохода!
12. ВЕРХОМ НА СЛОНЕ
Рольф рванулся и изогнулся в руках державших его солдат, пытаясь выглянуть наружу. Вглядываясь в густую мглу за узким северным окном, он смог увидеть только несколько искорок вдалеке - пламя факелов - прежде, чем его оттащили от окна.
- Уберите этого в его камеру, - было приказано офицеру. - Держать его в одиночке, пока господин Экумен не найдет время, чтобы снова допросить его.
Охранники потащили Рольфа вниз по лестнице. Несколько раз они приостанавливались, чтобы пропустить вестников, спешащих вверх или вниз. Рольф видел только что солдаты взбудоражены известием о том, что Вольный Народ атакует большими силами. Люди Замка ничуть не сомневались в том, что они могут победить в открытой битве, даже ночью.