Отступник

На пристани его ждал Знахарь.

Выслушав рассказ Тимура, отсвечивавшего на солнце синим бритым черепом, Знахарь с прищуром поглядел на него, затем отхлебнул из высокого стакана и сказал:

– У бедного Ванюшки вечно в жопе камушки.

– Сам такой, – ответил Тимур и усмехнулся.

– Ладно, забыли.

Знахарь закурил и, выпустив в небо густую струю дыма, спросил:

– Ну что, ковбой, придет наш браток?

– От лихорадки Эбонита нет спасения, – Тимур покосился на Знахаря, – так что выбора у него нет. Появится. Думаю, что часам к шести. Раньше вряд ли чего узнает, а позже побоится. У него и так поджилки трясутся от ожидания неминучей смерти.

– А нам что делать? – Знахарь уже тяготился бездействием.

– А ничего. – Тимур пожал широкими плечами. – Нам информация нужна? Нужна. Этот недоделок – ее единственный источник. Потому что Кислый уже явно на стреме, все входы-выходы перекрыл. Не исключено, что его «шестерки» нас как раз по всему городу ищут…

– Предлагаешь торчать в душных комнатах? – Знахарь был недоволен.

– Зачем? Разве здесь плохо? Подождем на «Авроре». Посудина неприметная, с набережной левый борт не виден – отдыхай, загорай, лови момент…

Спустя два часа Знахарь, развалившийся на палубе катера в одних белоснежных трусах, не выдержал и взвыл:

– Ну долго мы еще будем ваньку валять?…

– Господи, – вяло отозвался Тимур, – послал Господь хозяина. Нет бы радовался, что в кои-то веки побездельничать можно…

Знахарь скосил глаза на соратника.

Ему вспомнилось, как он впервые увидел Тимура на набережной. Тогда широкоплечий парень с чуть раскосыми глазами и косичкой напомнил ему то ли ниндзя, то ли японского самурая. Теперь же, с заплывшими от синяков глазами, он походил на расслабившегося в неге нойона из Батыева войска. Да и фигурой он походил на воина – мускулистый, жилистый, поджарый, поросший черной шерстью. Впечатление усиливали многочисленные синяки и ссадины.

Знахарь кинул быстрый взгляд на собственный живот.

Увы.

Рельефные мышцы брюшного пресса – пресловутые квадратики – скрылись за небольшим пока, но уже ощутимым слоем жирка. Надо же, подумал он, так ведь и брюхо отрастет незаметно. Пора завязывать с пивом… Или тренироваться начинать. Или – и то и другое сразу?

– Слышь, капитан, ты сколько часов в нашем зале тренажерном проводишь? – спросил Знахарь.

– А? – с трудом разлепил веки задремавший на солнышке Тимур. – Часа полтора ежедневно…

– Молодец… – мрачно одобрил Знахарь. – А мне вот, например, скучно в подвале железяки двигать. Эх! А поддерживать себя в форме нужно. Знаешь, сооруди мне во дворе турник, что ли?

– Не вопрос, хозяин. Считай, что уже есть.

Они помолчали.

– А вообще-то, шеф, я давно хотел тебе предложить…

– Ну давай, не мнись, чего уж, – хмыкнул Знахарь.

– Я видел, как ты в зоне работал, – негромко сказал Тимур. – Я такого не видел никогда. А видел я многое. Но ведь тебе нужно навык поддерживать, нужен спарринг-партнер для тренировок. А?

– Ладно, уговорил, черт побитый. Разберемся с Кислым и этими зомби-вояками – и займемся совершенствованием духа и тела…

– Заметано. – Тимур приподнялся на локте. – Ладно, пора одеваться. Не то мы нашего обреченного пропустим. Увидит, что нас нет, – и сиганет в Томь с перепугу. С лихорадкой Эбонита шутки плохи.

Глава третья

ТАТУИРОВАННЫЙ АДМИРАЛ

Серега шагал по набережной, размахивая руками и напевая на мотив «семь-сорок» – «завтра, часов в семнадцать, зав-тра-ча-сов-в-сем-над-цать»…

На душе было светло и спокойно. Он решил поставленную задачу, выполнил поручение. И теперь летел к пристани в надежде поскорее получить спасительный укол. Остановленный на всем скаку Тимуром, он даже вздрогнул.

– Ох! Напугал…

– Бояться будешь, если ничего нового не скажешь, – обрадовал его Тимур.

– Скажу, – гордо выпятил грудь браток. – Зуб даю – то, что надо.

– Ну пойдем на катер тогда.

– На ка-а-атер? – завял информатор. – А укол? Может, лучше глаза завяжете – и домой?…

– Много будешь говорить – рот заклеим. Пошли.

И Тимур легонько подтолкнул незадачливого осведомителя к пристани.

Лишь когда взревели моторы и причал стремительно побежал прочь от борта, Серега вернулся к действительности. Видно что-то сделали с ним эти мужики: после укола он весь день словно просветленный был. Начальства не боялся, ничего не боялся – даже смерти. Умирать он не хотел и всячески старался выполнить порученное. Но страха не было, наоборот, его наполняла какая-то неземная легкость…

А теперь вдруг опять перехватило горло и поджилки затряслись, когда внутри черепа вспыхнула догадка.

– На Чулым?

– Всегда был смышленым, – усмехнулся не сводящий с него пристального взгляда «официант» с замашками врача-убийцы.

Больше до самой фазенды браток не промолвил ни слова, а лишь печально глядел на расходящийся к берегам бурун из-под носа быстроходного корыта.

Так же печально смотрел он на знахарево подворье, безразлично скользнул взглядом по встречавшему их Афанасию, не выразил никаких эмоций по поводу самого дома, поражавшего воображение многих. И лишь вяло шевельнулся, когда Знахарь приблизился к нему со шприцем в руках.

– Противоядие? Но я же еще ничего не сказал.

– Да это и не сыворотка вовсе. Точнее сыворотка, но другая. Это так называемая «сыворотка правды». Мы ее тебе кольнем на всякий случай. Поверь, хуже уже не будет.

Серега безропотно протянул руку для укола…

И через минуту начал излагать.

– Охренеть, – покачал головой Знахарь, слушая говорившего без остановки Серегу.

– Они же на нас войной идут! – ошарашенно высказал частное мнение Тимур.

– … рота ОМОНа на катерах… угол, а в нем сто тонн баксов… два вертолета поддержки… сиськи у кассирши, Господи, как ее звать-то?… мы-то тоже вроде спецназа будем, пять бригад по четыре-пять человек… а придурки эти, Зяма, Сидор, пацан-пацаном, а уже в деле, при погоняле, Мешок… обыскиваем дом, когда ОМОН американца схватит… а Толян все-таки сука, но я его прищучил, пидара, долго удивляться будет… после всего сжечь все, чтобы один пепел, премия солидная… четыре трупа в редакции…