Страница 59 из 76
– Он тоже в полном порядке, – ответил Надир-шах, и в его голосе я услышал смесь облегчения и удовлетворения. – Теперь осталось только встретиться.
– Вот именно, – подтвердил я, – но для этого тебе придется приехать с Алешей в Россию.
Я ожидал, что Надир-шах будет протестовать, и уже приготовился врать ему, что меня снова объявили в розыск и что я не могу пересекать границу, но он неожиданно согласился со мной:
– Это правильно, Знахарь. Нельзя рисковать тем, что находится в твоих руках. На границе книгу могут отобрать, сочтя ее исторической ценностью. И это, как ты знаешь, так и есть.
Я, сделав вид, что именно так и подумал, сказал:
– Ты понимаешь меня с полуслова, Надир-шах. Это хорошо. Тогда я жду тебя через три дня в Самаре. Книга при мне.
– Не торопись, Знахарь, – сказал на это Надир-шах, – мы вряд ли увидимся с тобой еще когда-нибудь. Это совершенно ни к чему. Встречаться ты будешь с уже известным тебе человеком.
– Это будет Ахмад? – спросил я, догадавшись, что мне предстоит встреча с этим питерским подонком.
– Совершенно верно. Но до этого, прямо сегодня, я хочу, чтобы ты показал книгу моему человеку в Самаре. Он убедится, что это та самая книга, и тогда уже сообщит мне, что Ахмад может выезжать.
– А что насчет Алеши?
– После того как я услышу сообщение о том, что книга действительно у тебя, Алеша поедет в Россию в сопровождении моих людей.
– Хорошо. Как я встречусь с твоим человеком в Самаре? У вас что – и тут свой филиал имеется?
Надир-шах засмеялся:
– Конечно, Знахарь! Верные слуги Аллаха рассеяны по всему свету и готовят мир к переходу в Ислам. И в этой вашей Самаре – тоже.
– Ну ладно. Так как я найду вашего человека?
– Запиши номер.
И Надир-шах продиктовал мне федеральный одиннадцатизначный номер.
Записав его, я четко повторил номер в трубку и, получив подтверждение его правильности, попрощался с Надир-шахом.
Теперь нужно было говорить с Губановым.
Это было не столь ответственно, как разговор с коварным Надир-шахом, и я, достав еще одну бутылочку пива, вылил ее в стакан.
Бурлак осуждающе покачал головой:
– Дела-то еще не кончились, а ты уже…
Я махнул рукой и, опустошив стакан, ответил:
– Главное уже сделано. Теперь осталось вызвать этого федерального козла, и потом связаться с агентом Надир-шаха.
– Так что, они и у нас в Самаре обосновались, что ли? – спросил Бурлак, подавшись вперед.
– А то, – невесело ухмыльнулся я, – они теперь везде.
– Ну, бля, устрою я им сабантуй, – пообещал Бурлак, снова откинувшись на спинку кресла, – бля буду, устрою. Не хватало еще, чтобы тут у нас эта алькаидовская нечисть свои щупальца распускала!
– Потом, Бурлак, потом. Погоди немного, вот сделаем дело, и тогда гаси их, как тебе угодно.
– Загашу, будь уверен, – пообещал Бурлак и достал из холодильника бутылку пива.
А я тем временем набрал номер Губанова и услышал в трубке его недовольный голос:
– Ну, что там еще?
– А ничего особенного, – ответил я, – просто звоню, чтобы сказать, что скоро настанет время действий. Вы там где сейчас?
– Блядь! – вырвалось у Губанова. – Пирамиды смотрим, чтоб им провалиться.
– Ну и как? – насмешливо спросил я. – Стоят?
– Стоят, – ответил Губанов. – Какие действия?
– Возвращайтесь в гостиницу и ждите моего звонка.
– Это будет не раньше, чем через три часа.
– Ничего, сегодня до вечера все равно ничего не случится.
– Хорошо бы, – ответил Губанов и отключился.
Я посмотрел на Бурлака и сказал:
– Пускай подергается. Он еще не знает, что ему придется лететь обратно в Россию. Когда узнает – точно обосрется от злости.
Наташа, сидевшая на кровати, захихикала, а Бурлак криво умехнулся и заметил:
– Это что, а вот когда он поймет, что его развели по полной программе, да еще и выставили на убой, то, наверное, сильно удивится. Гнида.
– Да, он сильно удивится, – подала голос Наташа, – он слишком привык к тому, что сам распоряжается жизнями людей. А тут его разыграют, как семерку. Кондратий его, конечно, не хватит, но расстроится он очень сильно. Я его знаю.
Я посмотрел на кровожадную Наташу и сказал Бурлаку:
– Значит, так. Тут появился новый нюансик.
– Какой-такой нюансик?
– Сейчас я позвоню этому арабском шпиону, и нужно будет показать ему Коран. После этого он позвонит Надир-шаху и скажет ему, что все в порядке. И трогать этого человечка нельзя ни в коем случае. Понимаешь?
– Да уж понимаю, – недовольно пробурчал Бурлак. – Что я – пальцем деланный, что ли?
– И еще. Надо встретиться с ним в каком-нибудь тихом месте и под хорошим прикрытием. От «Аль-Каиды» всего ожидать можно. Они могут затеять стрельбу, чтобы забрать книгу.
– У меня не затеют, – многообещающе сказал Бурлак, – у меня они, так затеют, что потом от своей мечети кирпичики на сувениры разбирать будут.
– Ну, это понятно, – согласился я, – но, как говорится, береженого бог бережет. Так что давай сделаем так. Я звоню ему и назначаю встречу. Там твои люди вежливо, подчеркиваю – вежливо, сажают его в машину, повязочку на глаза, и везут в то место, где я покажу ему книгу. Когда он ее обнюхает, то прямо оттуда позвонит Надир-шаху. А потом его точно так же, с повязкой на рыле, вежливо отвезут обратно и отпустят с миром. И до того, как все закончится, он должен быть цел и невредим. А уж потом, если тебе угодно, можешь его хоть на бефстроганов поникать. Но – потом.
Бурлак мрачно кивнул.
– Вот и хорошо, – подытожил я и набрал номер, который дал мне Надир-шах.
Глава 8
ВСЕМ СЕСТРАМ – ПО СЕРЬГАМ
В давние советские времена домостроительный комбинат № 4 был оживленным местом, и каждое утро одиннадцать тысяч рабочих направлялись к нему из разных концов города. Комбинат производил бетонные плиты, предназначенные для строительства, готовые блоки квартир и разнообразную бетонную мелочь вроде фонарных столбов, фундаментных блоков и могильных поребриков.
Работа, которой были заняты трудившиеся на комбинате люди, была однообразной и тяжелой, и поэтому единственной радостью, скрашивавшей их никчемную жизнь, была водка. Умереть с похмелья на территории комбината было невозможно. Как известно, спрос порождает предложение, и этот незыблемый принцип проявлялся там в полный рост. Каждый знает, что несколько рублей – не деньги. И водка, которую можно было купить на комбинате, стоила как раз на эти несколько рублей дороже. Для работяг это было мелочью, но для каждого из двадцати подпольных торговцев водкой и прочими горячитальными напитками служило источником более чем серьезного дохода.