Рок

– А… – Георг никак не мог решить, с чего начать, поэтому ляпнул то, что было ближе всего: – А при чем тут это дерево?

– Как при чем? Я пока в нем живу.

– Вы хотите сказать, что вы – Дух этого дерева? – усмехнулся Георг, он внезапно успокоился, наверняка про старый пень – это просто совпадение.

– Молод ты еще, – брови старика загустились и прямо на глазах сдвинулись в грозную извилистую линию, – тебе девчушка что сказала: не ходи сюда, а ты пришел. Чего ищешь здесь?

«Позвольте!» – хотел сказать Проквуст. А еще он хотел добавить, что это его право – ходить там, где вздумается, что он первый пришел на это место… Но он не мог даже открыть рта, слова завязли в горле, даже дышать стало тягостно.

– А у меня есть право оставить тебя здесь. Превращу твои ноги в корни, тело в дерево, а руки в ветви, высушу и повалю рядом с этим обрубком! – старец грозно стукнул своим посохом о землю.

Вместо глухого звука раздался удар камня о камень. Георг с ужасом почувствовал, как деревенеют руки, как сковывает грубая и толстая кора его ступни, как останавливается кровь в жилах. Из последних сил он цеплялся за угасающую действительность, а реальность размывалась, опадала туманом в землю, уходила соками в ее глубины и уносила его жизнь. «Господи! Неужели такое возможно?!» – взмолился Проквуст. Нет, это наваждение! Так не бывает! Но вопреки всему он чувствовал, как жизнь сочится из него, и он понял, что умирает по-настоящему! Дневной свет стал меркнуть, он зарастал веточками с крохотными листочками, они множились, ветвились…

– Я пришел думать!

Дышать стало легче, с глаз спала пелена, все вернулось, будто и не было, только жуткие воспоминания остались.

– Ладно, парень, живи пока, – голос старика звучал ровно и буднично. – Но долго ли, я еще не знаю. Говори, я решать буду.

Проквуст вдруг отчетливо понял, что старик не шутит, что он действительно сейчас будет решать, жить ему или не жить. Кто бы он ни был, но он был здесь, и он мог убить. Нет, Георг не запаниковал, не вспотел от страха, он был молод и не верил в возможность смерти даже сейчас, буквально заглядывая ей в глаза.

ГЛАВА 14

в которой Харман узнает об исчезнувших документах.

Они разговаривали уже целый час. Если не принимать во внимание чрезмерный цинизм Блендера, которым он иногда шокировал даже Хармана, то его можно было бы признать интересным собеседником. А если бы кто-нибудь слушал этих людей, таких непохожих, но в то же время одинаково важных и солидных, у него неминуемо бы сложилось бы мнение, что они вальсируют друг с другом. Роль ведущего играл Блендер. Он торопил собеседника, убеждал в своей искренности и лояльности, а тот все отмалчивался, лавировал, не верил. Да и как было верить? Где гарантия, что все это словоблудие – не изощренная проверка безопасности? Но в любом случае Харман узнал много нового. Например, что так называемое подполье специально культивируется Управлением для выявления преступно наклонных элементов. Безусловно, Харман знал о наличии в обществе криминала, но что бы оно было искусственным, до этого даже он додуматься не смог. Блендер сидел с торжествующим видом и наслаждался произведенным впечатлением.

– Рональд, мне приятно, что даже вы, ас своего дела, не усмотрели в моей конструкции изъянов.

– Пауль, позвольте, но ведь преступность имеет тысячелетнюю историю!

– Совершенно верно! И все это время она переводилась в область контролируемого изнутри фактора социальной нестабильности. За много лет до меня все стихийные процессы в этой области перешли под контроль Управления социальной безопасности.

– Вы хотите сказать, что Управлению безопасности, также как и Социальному институту, несколько тысяч лет?!

– Нет, ну что вы. Социальный институт вне конкуренции. Моему Управлению всего тысяча семьсот лет.

– Но почему же я ничего об этом не знаю?!

– Конспирация, мой друг, конспирация!

Харман чувствовал, как помимо своей воли вязнет в паутине этих откровений своего главного конкурента. Такая информация не отдавалась задаром. Но любопытство брало верх над благоразумием.

– Пауль, а поселения в горах и мутанты на Свалке – это не ваша работа?

– Нет, Рональд, не могу принять на себя чужие лавры, это не моя работа. Так сложилась жизнь на нашей Ирии. Я лишь пытаюсь если не контролировать ее течение, то хотя бы быть в курсе всех дел.

– И как, удается?

– Нет, – огорченно ответил Блендер. Иронии в вопросе собеседника он не заметил или не захотел заметить. – Все вопросы я не могу контролировать. Мои предшественники делали множество попыток проникнуть в тайну Горной Страны, но все равно сведения, полученные о ней, похожи на мифы. Я принял беспрецедентные меры, чтобы проникнуть в тайну этого социального противовеса Новой Цивилизации, но результаты еще впереди.

– Пауль, вы хотите сказать, что Горная Страна и есть главный социальный противовес?

– Конечно! А как же иначе. Я уверен, мы бы давно уже нашли возможность уничтожить это гнездо сопротивления, если бы на это дали разрешение.

– Кто дал? – поймал его на слове Директор. Блендер слегка смутился.

– Вы опасный собеседник, Рональд. Так и норовите припереть к стенке. Не торопитесь. Ведь я не зря утянул вас в это потаенное место, во всяком случае, не для того, чтобы просто морочить голову. Рональд, – голос Блендера стал сухим и строгим, – я готов быть с вами совершенно откровенным и искренним. Я хочу получить в вас надежного союзника, а не явного или спящего врага.

– Зачем, Пауль? А главное, почему я вам должен верить? Где гарантия, что вы не проверяете меня на благонадежность?

– Не знаю, как ответить, могу лишь опять повторить то, что уже сказал. Если вы, Рональд, готовы выслушать меня бесстрастно, подойти к моим словам аналитически, то я думаю, вы мне поверите. Готовы?

– Что ж, Пауль, – Харман внимательно посмотрел на пунцового от волнения Советника, – я готов вас слушать. Верить? Пока не знаю.

– Хорошо. Мне достаточно и этого.

Блендер вскочил с дивана и стал нервно ходить по небольшой комнате. Открыл дверцу небольшого холодильника. Вытащив оттуда запотевшую бутылку водки и упаковку маринованных кальмаров, прихватив с полки две рюмки, он расставил все это на столике. Сосредоточенно принялся распечатывать бутылку. Харман терпеливо ждал. Он видел по отсутствующему взгляду Блендера, что тот волнуется, еще раз перебирает в голове все «за» и «против». Нет, играть так натурально почти невозможно. Впрочем, остановил себя Директор, откуда он может знать, какими способностями обладает Генеральный Советник безопасности? Между тем Блендер разлил тягучий напиток и вопросительно взглянул на собеседника. Тот молча поднял вслед за ним рюмку.

– Рональд, мне сейчас очень нужно ваше доверие! Я предлагаю выпить за разрушение устаревших традиций, которые заключаются в нескончаемой конкуренции между нашими системами.

– Пауль! – усмехнулся Харман. – Вы предлагаете крамольный тост, но я выпью.

Они осушили рюмки и закусили.

– Я готов, Пауль, начинайте. Все-таки время идет, нас могут искать.

– Да, да. – Блендер откинулся на спинку дивана и сжал пальцы рук так сильно, что костяшки побелели. – Мне очень страшно, Рональд, но я для себя все решил. Единственно, что меня утешает, что если вы меня предадите, то, скорее всего, недолго будете торжествовать. Таких свидетелей не оставляют.

– Ближе к делу, Пауль, – ровным голосом перебил его Директор.

– Хорошо. – Он поерзал, усаживаясь поудобнее. – Рональд, я скажу самое главное и сразу.

– Валяйте.

– Шестеро постоянных членов Верховной палаты бессмертны! – выпалил Блендер. Харман в изумлении открыл рот. – Во всяком случае, они живут уже около трех тысяч лет.

– Не может быть!

– Как еще объяснить то, что я нашел здесь, в этом тоннеле? Можем пройти в конец тоннеля. Там, где стоит проходческая машина, есть сейф. Сейчас он пустой. Бумагам, которые я оттуда достал, несколько тысяч лет!