Рок

– А каковы шансы?

– На то, чтобы стать бессмертным? Шансов мало, Рональд.

– А если я не хочу играть в эту рулетку, если я хочу вернуться к своей прежней жизни?

– Ну, Пауль, слышать от вас такое странно.

– Значит, назад хода нет?

– Нет, – Кайзер перевел взгляд на Хармана. – Ну, а вы, Рональд, что скажете?

– Дочь жалко, одна останется.

– Думаю, не останется.

Харман недоуменно посмотрел на Председателя.

– Не понимаете? Вы когда последний раз навещали свою дочь?

– Дня два или три назад.

– Так вот, позавчера она пропала.

– Как пропала?

– А так! К ней явились два субъекта, они опознаны; один из них ваш звездный зять.

– Этого не может быть! Позвольте, Йорген, но почему их не схватили? Как они могли с Алисой покинуть клинику?!

– А они и не покидали. Зашли к ней в номер и испарились, кстати, вместе с доктором.

– Но это невозможно!

– Выходит, что возможно. А вам Пауль разве не сообщил о происшествии? Он ведь участвовал в расследовании.

– Пауль?! – Харман повернулся к своему собрату по несчастью.

– Извини, Рональд, – пожал тот плечами. – Не успел, откуда я знал, что все вот так закончится? Рональд, да прекратите вы так скорбеть о дочери, может, она в этом и не нуждается, вы лучше о себе самом подумайте.

– Хороший совет, Пауль! Пора, – сказал Кайзер и отошел в сторону.

Вдали прозвучал протяжный гонг, потом хлопнула створка двери, и в наступившей гробовой тишине зазвучали шаги. По мере того, как они приближались, человеческие фигуры на пандусах вставали на одно колено и почтительно склоняли головы.

– Господа! На колени! – зашипел на них Кайзер, уже стоящий на колене.

Из-за черного каменного яйца показался высоченный темнокожий человек в сверкающем одеянии. Блестели золотом его мантия, посох, который он нес в левой руке, высокий головной убор. Харман, стоя на колене и опустив вниз голову, краем глаза все-таки смотрел на незнакомца. Он остановился шагах в двадцати от них. Коричневая кожа была покрыта сеточкой морщин, из-под высокой золотой шапки кое-где торчали седые пряди.

– Претенденты здесь?! – громовым голосом заговорил темнокожий.

– Да, Верховный Хранитель, – противным льстивым голосом отозвался Кайзер.

– Встань, Йорген. И все остальные тоже.

Харман с удивлением смотрел на все это, и в его голове растерянность плененного сменялась злостью обреченного. Ему вдруг до тошноты стало противно участвовать в этом маскарадном шоу с деланными поклонами и ритуалами. «Шуты и клоуны, вот вы все кто, – подумал он, – а то, что вы бессмертны, так это делает вас еще более смешными!»

Он совершил большую ошибку. Харман это понял в ту же секунду, уловив пронзительный взгляд Кайзера. Этот маленький вредный человечек подбежал к темнокожему великану и что-то горячо заговорил, пытаясь, встав на цыпочки, вытянуться и стать выше. Хранитель сначала, казалось, не обращал на прыгающего перед ним Председателя никакого внимания, но потом заинтересованно склонил голову, искоса поглядывая на Хармана. Через минуту он решительно, но бережно отодвинул низкорослого доносчика в сторону и направил свой золотой жезл на Хармана.

– Услышьте, братья мои! Он посмел не просто усомниться! – зычно заорал Хранитель, потрясая высоко поднятым жезлом, потом опять направил его на бывшего Директора Социального института. – Ты посмел насмехаться над нами! Ты, ничтожный червь, думаешь, что мы смешны, ничтожество! Смотри!

Верховный Хранитель перехватил жезл двумя руками и вытянул их перед собой на уровне лица. Губы его что-то беззвучно шептали. Жезл завибрировал, сначала незаметно, потом все явственнее, от него послышался гул, у темнокожего великана на оголенных по локоть руках вздулись от напряжения жилы. Сбоку от Хармана раздался сдавленный крик Блендера, и в тот же миг он взлетел вверх на несколько метров и повис там. Хранитель начал двигать жезл, и вместе с ним двинулся Блендер с разинутым в немом крике ртом и выпученными глазами. Хранитель резко вскинул руки с жезлом вверх, и пронзительно заоравший Пауль улетел под самый потолок необъятной пещеры. Потом медленно, повинуясь жезлу, опустился на пол, примерно на середине пути между стоящими людьми и Черным Кристаллом.

– Иди и испытай себя, скинь бренные оковы, стань Космосом! – зычно приказал Хранитель ничком лежащему Блендеру.

Тот с трудом сел и вдруг решительно отрицательно замотал головой. Потом встал, отряхнул дрожащими руками брюки и вдруг громко, но совершенно спокойно сказал:

– Сам не пойду. – И бесстрашно уставился на своего грозного мучителя. Тот от такого нахальства, похоже, язык проглотил. Он лишь молча оглянулся на Кайзера и кивнул в сторону Пауля. Председатель отвесил легкий поклон и неспешно двинулся к Блендеру. Он обошел его по дуге и приблизился к Черной громаде. Опустившись на колени, последние несколько метров он полз к камню, благоговейно прислонив руки к груди. Когда до камня осталось полметра, он резко выкинул ладони вперед и прислонил их к его холодной и темной поверхности. Кайзера встряхнуло так, словно по нему пробежал высоковольтный разряд, голова его на несколько мгновений вжалась в плечи, но через минуту он встал, медленно повернулся и тем же путем вернулся. Глядя на Председателя, Харман не верил своим глазам: куда делась его былая придурковатость и стариковская немощь?! Он словно помолодел, лицо его лоснилось гладкой кожей, под одеждой округлились мышцы.

– Я готов, о Хранитель!

– Приступай!

Кайзер взглянул на Блендера и, протянув руки в его сторону, крикнул: «Отнимаю волю твою, сею волю свою!». Харману хорошо было видно даже с этого расстояния, как мгновенно опустились и без того сутулые плечи его собрата по несчастью. Тот безропотно повернулся и пошел к камню размеренным шагом. В мертвой тишине слышны были его шаркающие шаги. Вот он подошел вплотную, вот, не колеблясь, возложил руки на поверхность кристалла. Казалось, ничего не происходит, только руки его вдруг рухнули вниз, словно плети, а сам он застыл.

Все, подумал Харман, Блендера не стало, теперь мой черед. Ему стало так все противно и гадко, что он сам двинулся мимо остолбеневшего Кайзера, мимо молчаливого Хранителя, провожавшего его взглядом. Он шагал к Черному Кристаллу, никем не удерживаемый, а перед его внутренним взором вдруг во всей своей неприкрытой мерзости выросла истинная картина Новой Цивилизации, созданной, как оказалось, ради вот этой кучки упырей. Почему он их так назвал? Он не знал, почему, просто всплыло это слово из глубин памяти, как самое подходящее в данный момент.

ГЛАВА 39

в которой заканчивается Путь Рока и начинаются новые дороги.

Тоннель кончился внезапно, он просто уперся в бетонную стену.

– Вот и приехали! – констатировал Глетчер и тут же принялся что-то выщелкивать на приборной панели. – Впрочем, все не так страшно, как кажется: перед нами всего лишь трехметровая стена, да еще с пустотами внутри. Разрушим в два счета проходческим лазером.

– Слушай, Барри, – выглянул из пассажирского отсека Адамс, – на твоей Черепахе хоть чего-нибудь нет?

– Бенни, мой вездеход не просто машина, а машина космодесанта, и для этого на ней все есть. Лучшие умы моей эпохи создавали это чудо техники.

– Друзья мои! – тихо прервал их Проквуст. – Чертов камень здесь, за этой стеной, я чувствую. – Георг закрыл глаза и откинулся в кресле. – И камень меня чувствует. – Его пальцы лежали на подлокотнике и чуть заметно подрагивали.

Бенни и Барри переглянулись, не понимая своего товарища. А он мысленно был уже там, возле этого громадного сгустка чужой пустоты. Нет, она не была живой, наоборот, она была мертвой, потому что не Господь ее создал, но она не была мертвой, потому что жила своей нежизнью. Холодные капли пота текли со лба Проквуста и соскальзывали на бледные щеки.

– Бенни, что делать будем? – шепотом спросил Глетчер, растерянно глядя то на Проквуста, то на Адамса. – Это каменное яйцо даже через стену его отравляет, как же он с ним собирается бороться?