Пленница

«Тьфу! Противно! Веду себя как последняя нимфоманка! — попробовала сама себя пристыдить девушка и, скомкав халат, швырнула его на кровать. Следом полетел черный бюстгальтер, а Тамара, подцепив резинку узеньких трусиков и потянув их вниз, подумала: — На старика начхать. А вот то, что сейчас моим телом любуются Андрей и Василий Сергеевич, это классно!»

Она даже испытала разочарование, когда уже через несколько секунд поняла, что ее прекрасное тело разглядывают с чисто деловым интересом. При этом старичок продолжает отмечать что-то в блокноте, а Андрей и Василий Сергеевич, поднявшись со стульев и остановившись напротив Тамары, обмениваются непонятными фразами.

— М-да, и правда, до чего похожа. Только ей надо набрать килограммов семь-восемь. Крошка, насколько я в курсе, в последнее время заметно отъелась.

— А чем ей там еще заниматься? Не бледновата, как думаешь?

— Вроде бы нет.

— Покажи руки, пожалуйста. Нет, Тамара, не так. Разверни. Дороги бить будем?

— Василий Сергеевич, ты что?! Какие дороги?! У Крошки их отродясь не бывало! Она всегда торчала на коксе, а баяна даже в руках не держала. Нет, здесь все оставим как есть. Что еще?

— Меня больше интересует пирсинг. И шрамы. Уж ты-то изучил мою дочу до миллиметра. Посмотри повнимательнее.

— Вот здесь тату. — Андрей коснулся пальцем Тамариного живота немного левее и выше лобка. — Его делали в прошлом году на Болеарах. Двуцветное, красное с синим. Испанская танцовщица, исполняющая хоту. Потом нарисую, какая. Она и сейчас у меня прям как перед глазами. Здесь, — на этот раз палец коснулся Тамариной ягодицы, — два шрамчика от укуса собаки. И еще: Кроха всегда выбривала начисто волосы. А эта обросла, как папуаска.

— Хм, — ухмыльнулся Василий Сергеевич. — Какие подробности порой узнаешь о собственной дочери от ее ухажера. Думаю, волосы за два месяца уже отросли, а если бреет их и сейчас, то Тамару легко обкорнают прямо на месте. Не забудьте только проделать ей дырки в ушах.

— И в ноздре, — усмехнувшись, добавил Андрей. — А что с дактилоскопией?

— Адвокат уверяет меня, что здесь без проблем. На выходе клепки не проверяют. Ведь правда, Никита Сергеевич?

— Их вообще никогда больше не проверяют, — не отрываясь от своего блокнотика, пробухтел старичок. — Если, конечно, к этому не вынуждают какие-нибудь исключительные обстоятельства.

— А дактокарту заменить не получится, чтобы застраховаться по полной?

— Нет, не получится. Все давно в центральном компьютере, а туда не проникнет и сам Господь Бог.

— Надо сегодня же нанести ей на задницу шрамы, — заметил Андрей, — чтобы успели чуть-чуть застареть.

— К чему эти шрамы?! Кто будет смотреть? Вот придет спец рисовать танцовщицу, заодно и сделает шрамы. Никита Сергеевич, всё записали? Отлично… Тамарочка, можешь одеваться, красавица. Спасибо, ты вела себя безупречно, — расщедрился босс на похвалу. — Признаться, не ожидал… Эх, и всё-таки выглядит она на свои семнадцать, а не на девятнадцать.

— Ничего, прокатит. — прямо-таки источающий флюиды оптимизма Андрей сунул в рот сигарету и, щелкнув дорогой зажигалкой, принялся источать из себя еще и клубы табачного дыма. — Есть кому позаботиться о том, чтобы ее не очень-то и разглядывали.

…Они ушли минут через пять, оставив в комнате после себя никотиновый дух и устойчивый запах дорогого парфюма. На пороге сразу же нарисовался Гоша, постоял с минуту, заполняя дверной проем своей тучной фигурой, и Тамара, решив, что холоп дожидается указаний, громко произнесла:

— Можешь идти. Ты мне сегодня не нужен.

Mischievious Buttocks , естественно, ничего не услышал, и тогда девушка сначала ткнула пальцем в кровать, потом себе в грудь, а потом сложила ладошки под щечку и на секунду закрыла глаза — мол, я буду спать. Небрежно махнула Гоше рукой — а ты убирайся, не отсвечивай, — и тот сразу понял, изобразил на круглой роже радостную улыбку и скрылся за дверью. В замке провернулся ключ…

Тамара залезла в постель. Но не затем, чтобы спать. Ей надо было подумать.

«Начнем, пожалуй, с того, — размышляла Тамара, лежа в темноте с открытыми глазами, — что меня сюда доставили явно не для того, чтобы использовать в качестве сексуальной подстилки. В этом смысле я, слава Богу, никого не интересую. Значит, другое. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы легко догадаться, что это за другое. Василий Сергеевич готовит какую-то аферу, в которой я должна сыграть роль его дочери, подружки Андрея, при этом сыграть убедительно, не вызвать ни у кого ни малейших сомнений, что я — не кто иная, как эта Крошка. Ради этого даже готовы нанести мне на живот татуировку и сделать на заднице несколько маленьких шрамов. Ладно, пес с ними, пусть делают. Всё это несущественно по сравнению с тем, что могут сделать со мной, как с нежелательной свидетельницей, потом, когда афера закончится.

И все-таки что это может быть за афера?

Может, за Крошкой охотится какой-нибудь киллер, и она скрывается от него… в какой-нибудь глухой деревушке, где, по словам Андрея, в последнее время заметно отъелась, и откуда ей, несомненно, не терпится вырваться в город к своему парню и папе. Но это возможно только в том случае, если киллер прикончит меня и в качестве доказательства, что убил, кого следует, предоставит заказчику кусок человеческой кожи с татуировкой в виде испанской танцовщицы. И фотографию нескольких шрамов на заднице. Тогда все успокоятся, от Крошки опасность будет отведена. А мое тело без куска кожи на животе благополучно утопят в болоте.

Итак, это одна из версий. Другие? Других пока нет. Зато миллионы вопросов.

Что за пробитые на руках дороги, которых у Крошки отродясь не бывало! Что за кокс! При чем здесь какой-то баян, никоим образом не вписывающийся во всю эту историю? Что такое дактилоскопия и что за дактокарта, которую заменить не получится, чтобы застраховаться по полной! Какие такие клепки не проверяют на выходе! На каком выходе!..

…Найти бы ответы хотя бы на половину этих загадок, глядишь, и развеялся бы немного туман над моим будущим. Кстати, еще одна фишка в копилку с вопросами: почему именно два месяца? Зачем так много времени требуется Василию Сергеевичу для подготовки подмены? Уж вовсе не для того, чтобы зарубцевались два маленьких шрамчика у меня на ягодице — это понятно. Значит, намеченная афера не из простых.