Страница 42 из 67
Наконец Гвоздь закончил с замком и тут же, без всякой паузы, набросился на Лину. Задрав ей футболку, он с возбужденным ворчанием впился губами в ее грудь, и ошеломленная таким напором Лина замерла, не в силах даже пошевелиться.
А Гвоздь тем временем, оторвавшись на секунду от ее левой груди, пробормотал, тяжело дыша:
- Ну точно - яблочки!
И присосался к правой, энергично сверля ее языком.
Несмотря на все свое отвращение к этому бандиту, Лина вынуждена была признать, что мужчина он настойчивый, сильный и наверняка неутомимый. Она с ужасом и презрением к себе почувствовала, как ее тело, давно не знавшее ласк, предательски отвечает на разнузданную страсть Гвоздя, и ей стало дурно.
Собрав все свои куда-то пропавшие силы, Лина осторожно отстранила распаленного Гвоздя.
- Подожди, - слабым голосом сказала Лина, - я не люблю вот так, сразу…
Тяжело дышавший Гвоздь оставил в покое ее грудь, и Лина, опустив футболку, с трудом улыбнулась.
- Ты такой напористый, я даже испугалась, - сказала она.
Гвоздь горделиво улыбнулся и пнул ногой коробку, в которой глухо звякнули бутылки с шампанским.
- Тогда давай для начала по шампусику, - уверенно предложил он.
- Давай, - согласилась Лина и прошла в единственную комнату.
- Мы люди скромные, - сказал Гвоздь, внося вслед за ней шампанское, - нам и однокомнатной хватает. Купил за тридцатник полгода назад.
- Видно, что еще не обжитая, - кивнула Лина, - но зато кровать…
- Да, - с довольным видом ответил Гвоздь, оглядывая огромное лежбище, занимавшее едва ли не половину комнаты, - кроватка у меня что надо. На четверых хватает.
Он открыл шампанское и, поставив бутылку на подоконник, метнулся в кухню.
- Бокалов нету, ну так мы из кружек, - донеслось оттуда.
- Ага, - ответила Лина.
Гвоздь вернулся, держа в руках две фарфоровые чайные кружки.
- Вот и кружечки есть, - приговаривал «герой-любовник», наливая теплое шампанское в кружки, - ну, давай за знакомство.
Он протянул Лине кружку и, подняв свою, сказал:
- А ты, Валюха, мне сразу понравилась. Бля буду.
Лина улыбнулась и, тоже подняв свою кружку, ответила:
- А я всем нравлюсь.
Гвоздь залпом выпил шампанское и, с трудом удерживая рвавшиеся в нос газы, сказал, неожиданно посерьезнев:
- Знаешь… Теперь ты будешь только мне нравиться. А если кто посмотрит в твою сторону - загашу, как свечечку.
- О… - Лина удивленно подняла брови. - А это не слишком?
Гвоздь, который понял эту реплику исключительно как удивление его решительностью по отношению к потенциальным соперникам, прищурился и ответил:
- Ничего не слишком. Я парень не простой. Увидишь.
Он улыбнулся и, погладив Лину по груди, сказал:
- Ну точно - яблочки! А ты, Валюха, конкретно - сладкий зайчонок!
От происходящего в голове Лины начало мутиться, и она подумала - как бы действительно не рухнуть под этого напористого и откровенного самца. Ведь со всеми его девками именно так это и происходит…
Лину вдруг охватила злость.
«Ну уж нет, - подумала она, - такому не бывать. Этому мерзкому кобелине с большим членом, вон какой из джинсов выпирает, я не достанусь.
Я не шлюха и не шмара.
И не сладкий зайчонок».
Она коварно усмехнулась и спросила:
- Кстати, а где обещанный медальон?
- Сейчас! - сказал Гвоздь, залезая в тумбочку рядом с сексодромом и доставая украшение. - А ну-ка примерь! - и нацепил медальон на шею Лине, заодно облапав ее. - Красота! Пойдем-ка в койку, милашка!
Лина заулыбалась и сказала:
- Сначала в душ.
- Как скажешь! - ответил Гвоздь.
Он шагнул в прихожую и распахнул дверь ванной.
- Во, видала? - он с гордостью указал на турецкую душевую кабину, слегка напоминавшую итальянскую.
- Ну давай, ты первый, а я сейчас тоже приду, - сказала Лина и взялась за пуговицу джинсов.
Этот элементарный жест привел Гвоздя в состояние сильнейшего возбуждения и, подскочив к Лине, он прижался к ней, с силой вонзив пальцы в ее ягодицы.
Лина зажмурилась и прошептала ему в ухо:
- Давай иди, я сейчас.
Гвоздь закивал и рванул в ванную.
Там сразу же зашумела вода, и Лина стала судорожно соображать - а куда же он дел ключ? Ведь без ключа из квартиры не выйдешь…
Ладно, медальон уже у нее.
Она осторожно сняла с себя медальон и сунула его в карман джинсов. И тут же, взглянув в окно, вспомнила, что находится на первом этаже.
- Эх, черт… Была не была! - пробормотала Лина и повернула добротный довоенный шпингалет.
Штыри со скрипом вылезли из гнезд, и рама с двойными стеклами легко открылась. В комнату ворвался уличный шум, и в этот момент из ванной донеслось:
- Ну где ты там, Валюха? У меня уже такой твердый стал, что хоть гвозди заколачивай!
- Сейчас, уже иду! - громко и страстно ответила Лина и залезла на подоконник.
До земли было не более двух метров, и Лина, сев на карниз, соскользнула на асфальт.
Молодая женщина с коляской удивленно посмотрела на нее, и Лина, подмигнув ей, отряхнула джинсы и неторопливо повернула за угол. Там она прибавила ходу и уже через минуту стояла на Бассейной, протянув руку в сторону проезжей части.
Рядом с ней сразу же остановился серый «Фольксваген», Лина открыла дверь и, упав на сиденье рядом с водителем, сказала:
- Куда угодно, только побыстрее. Водитель удивленно посмотрел на нее, но тут сзади засигналили другие машины, и он, неодобрительно покачав головой, тронулся с места.
Когда они пересекли Московский, водитель покосился на Лину и спросил:
- И все-таки куда едем?
- На Петроградскую. Нет. Не надо на Петроградскую. Давайте просто в центр.
- Центр большой, - резонно ответил водитель, - куда именно?
- Ну… Скажем, на Некрасова.
Лина решила зайти в хорошо знакомую ей кофейню и отдышаться там.
- Вот это уже более конкретно, - кивнул водитель, - а денег сколько?
- Сто рублей.
- Годится.
Водитель посмотрел в зеркало и включил поворотник, перестраиваясь для поворота налево.
- Ну где же ты, зайчонок? - с придыханием воззвал Гвоздь, наглаживая свое готовое ко всему достоинство, которое торчало, как еловый сук.
Ответа не было.
Гвоздь посмотрел наверх, на вентиляционную решетку между туалетом и ванной, но света в туалете не было.