Месть в законе

Настя же, забыв про белье… Да что там белье! Забыв обо всем на свете, сломя голову, выбежала на улицу.

Ей показалось или точно - двое крепких мужчин бежали в темноте в сторону от ее дома?

Она кинулась следом, пытаясь узнать в одном из убегавших Андрея Таганцева.

Но вот эти двое свернули за угол элитного жилого строения и на несколько секунд оказались вне поле зрения. Споткнувшись обо что-то твердое, женщина упала и содрала колено. Но, не обращая внимания на боль, вновь вскочила на ноги и побежала следом за этими двумя.

Достигнув угла, чуть приостановилась, чтобы перевести дыхание и, когда вновь побежала, столкнулась с Горбушкиным. Он в эту ночь задержался с Лозовым и теперь вот возвращался домой.

- Настя?! - удивился Севостьян Иванович. - Ты что тут делаешь… ночью?

- Я? - переспросила она. - Что делаю? А что я делаю? Я сама не знаю, что я делаю!

Муж держал ее за локоть, а она все пыталась вырваться, все пробовала заглянуть ему через плечо, рассмотреть что-то в ночной темноте.

- Да успокойся же ты! - он повысил голос. - Кого ты там все высматриваешь? - ему тоже пришлось оглянуться. - Потеряла кого?

- Потеряла… - безумно отвечала она. - Да, потеряла. Я давно потеряла. Я все потеряла.

- С ума сошла, что ли? Погоди-ка. У тебя голова не болит? - он рассматривал лицо жены со всех сторон. - Ты не больно сегодня ударилась?

- Да ничего у меня не болит! - закричала она. - Отстань от меня, слышишь?

Она вырвалась и побежала обратно, к обшарпанной пятиэтажной «сталинке». Остановилась тогда, когда услышала рокот заработавшего мотора черного внедорожника, припаркованного на открытой стоянке возле роскошного дома.

Оглянувшись, Настя долго смотрела на тонированные стекла джипа. Ничего не разглядеть. А машина, плавно тронувшись с места, покатила своей дорогой.

У нового дома стояло много «крутых» авто. Но на этот «Шевроле Тахо» Настя почему-то обратила особое внимание. Может, потому, что никогда раньше эту машину здесь не видела. Подозрительным показалось и то, что джип уезжал как-то медленно, словно ее, Настю, кто-то рассматривал из салона, затененного глухой тонировкой. И лишь отъехав на значительное расстояние, водитель автомонстра прибавил газу.

Горбушкин вошел в квартиру, когда Настя уже сидела на кухне, тупо глядя в стену.

- А у нас сегодня сотрудника убили… - сказал Севостьян Иванович.

- Кого? - спросила она, не поворачивая головы.

- Петьку. Филимонова. Ты его знаешь. Из моей роты. Он к нам приходил раз или два.

- Знаю, - бесстрастно произнесла Настя. - За что убили?

- При исполнении, - соврал Горбушкин.

И, с ментовской точки зрения, правильно сделал, что соврал. Честь мундира превыше всего. Если погиб сержант милиции, то непременно, геройски погиб. Вот и журналистам криминальной хроники, приехавшим на место преступления почти одновременно с дежурной оперативной группой и «скорой помощью», доложили, что сержант Филимонов пал смертью храбрых в неравной борьбе с уличной преступностью. Грудью своей, можно сказать, прикрыл мирных жителей Санкт-Петербурга, в час, когда те безмятежно спали.

- Теперь его к награде представят, - сообщил Горбушкин. - Посмертно.

- А тебя? - спросила Настя. - Тоже - посмертно?

- Дура! - неожиданно резко закричал Севостьян Иванович. - Меня-то за что?! Я по ночам пьяный в жопу по подворотням не шастаю! У-у, зараза! Язык бы тебе оторвать.

- Хозяйство себе оторви, - посоветовала супруга, посмотрев-таки на мужа. - Все равно толку никакого.

Может, в другой раз Севостьян Иванович и вспылил бы, услышав в свой адрес столь неприятные речи, но сейчас его внимание отвлекло окно. Он взглянул мельком на новое, им самим вставленное стекло, и вспомнил из-за чего ударил жену.

- Настюха, - посмотрел на нее, подозрительно прищурившись. - Ты какое такое имя на стекле писала?

- Какое еще имя? - вопросом на вопрос ответила она, делая вид, что ничего не понимает. - Что ты все выдумываешь с пьяных глаз?

- Ничего не с пьяных! - возразил Горбушкин. - Я хорошо помню: ты пальцем тут начертила слово. Какое слово ты написала?

- О боже мой! - воскликнула Настя, хватаясь обеими руками за голову. - Я с ума с тобой сойду! За что же мне такое наказание?!

Причитала она все это для того, чтобы оттянуть время, чтобы успеть сообразить, что именно нужно ответить докучливому Горбушкину, чтобы тот не заподозрил неладного.

- Ты написала «Таганка», - продолжал тот наседать, не давая Насте возможности опомниться. - Что это значит?

- А что это значит? - женщине все-таки удалось сделать честные-пречестные глаза. - Таганка - улица в Москве. Не знаешь что ли? Вот тупой-то! - Она всплеснула руками.

- Улица, говоришь? И когда это ты в Москве на этой улице была? Что-то не припомню, чтобы ты мне об этом когда-нибудь рассказывала.

- А я и не была, - ответила Настя. - Я по телевизору видела.

- А на стекле зачем писала? - не унимался муж.

- Хотела - и писала! - выкрикнула Настя. - Нельзя что ли?

- Можно, - он как-то внезапно успокоился. - Пиши на здоровье, - усмехнулся в губу и пошел из кухни. - Я этого Таганку все равно вычислю и замочу. - Пробурчал уже на выходе.

Но Настя услышала эту фразу. И глаза ее сверкнули огнем. Значит, не показалось ей там, за окном! Выходит, это действительно был Андрей! Но как он нашел ее? Как узнал, что она здесь живет? В большом Петербурге человека отыскать все равно, что иголку в стоге сена. Получается, не забыл ее Андрей Таганцев…

А может, он сюда приходил да в окна заглядывал вовсе не для того, чтобы с ней повидаться? Тогда для чего? В данный момент никто не мог ответить Насте на этот вопрос. Кроме, конечно, капитана Горбушкина. Но он не скажет ни звука, это понятно.

Горбушкин же вернулся от полковника Лозового относительно успокоенным. Бумаги, полученные у Виктора Даниловича Коновалова, некоторым образом сняли с жены подозрения в возможной давней связи с Андреем Таганцевым. Имя Насти не упоминалось ни одним словом, ни малейшим намеком. Хотя, какие могут быть намеки в учетных документах ФСБ? Там все конкретно и лаконично.

- Я почти уверен, Сева, - говорил Юрий Олегович, склонившись над документами, предоставленными Коноваловым. - Если бы твоя жена хоть раз встречалась с Таганцевым, у комитетчиков была бы информация об этом. Они же этого кадра пасут уже несколько лет. Поверь мне: люди на Литейном не ошибаются. Не тот масштаб, что у нас с тобой. Не те перед ними ставятся задачи. Это, понимаешь ли, вопросы государственной безопасности. С такими делами не шутят.