Культурист

– Я могу быть свободен? – спросил Невский, мечтающий как можно скорее покинуть обреченную на уничтожение «тойоту».

– Кто вы по званию? – положив кассету на сиденье, угрюмо спросил Стрелковский.

– Старший лейтенант, – не моргнув глазом ответил Влад.

– Почему у вас на машине псковские номера?

– Это служебная машина. Номера липовые, – «признался» Невский.

– Что у вас там? – взгляд Геннадия Петровича скользнул по спрятанной в боковом кармане куртки руке Влада, – граната?

– Граната, – спокойно подтвердил Невский.

– И чеку, наверное, уже сняли? – без тени страха ухмыльнулся Стрелковский.

– Снял. Если со мной что-нибудь случится – пальцы сразу разожмутся.

– Бросьте. Ваша смерть мне не нужна, она ничего не изменит, – покачал головой Геннадий Петрович. – Идите. И передайте полковнику, что сегодня вечером я буду с нетерпением ждать его звонка. Любопытно будет послушать, что он предложит... – хитро прищурился Стрелковский и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Невский вышел из иномарки, бросил взгляд в сторону оставленной им «девятки» – и тут началось. Вынув руку из кармана, Влад катнул под днище машины гранату, двумя молниеносными прыжками преодолел расстояние до выстроившихся цепочкой автомобилей и упал на асфальт, прикрыв ладонями затылок. Водитель Стрелковского понял, что произошло, в отчаянной попытке спастись воткнул передачу, до упора выжал педаль газа, сбросил сцепление, но – опоздал. «Тойота» смогла продвинуться вперед всего на метр, и граната разорвалась прямо под бензобаком. Грохнуло так, что у части стоящих возле входа на кладбище машин от ударной волны вылетели стекла. В небо взметнулся огромный оранжевый факел, засвистели, разлетаясь в разные стороны и поражая случайных прохожих, сотни осколков...

А потом, когда казалось, что все уже кончено, когда сидящие в почти не пострадавшей «Ниве» мужчины опомнились от шока и попытались выскочить наружу, чтобы расправиться с залегшим Невским, из багажника «девятки» выскочил Слон и начал почти в упор расстреливать их из автомата. Все, что успели сделать бойцы Геннадия Петровича, это открыть двери, конвульсивно задергаться под ударами пуль и рухнуть на асфальт.

Влад плохо помнил, как поднялся на ноги, как, покачиваясь, словно пьяный, залез в «девятку», как виртуозно развернувшийся Слон на секунду притормозил возле арки у входа на кладбище, давая возможность выскочившему оттуда Индейцу рыбкой упасть на заднее сиденье. Невский более или менее пришел в себя и обрел способность говорить только возле Кировского завода, в паре километров от кладбища. Обернувшись к Антохе, он хрипло спросил, не узнавая собственного голоса:

– Как ты?

– Ништяк, – Индеец тыльной стороной ладони вытер со лба пот. – Все пучком, Рэмбо. Он у выхода топтался. Как только громыхнуло – сразу волыну из-под куртки выхватил и к воротам метнулся. Там я его, падлу, и достал. Прям в затылок. Полбашки снесло. Как гнилой арбуз, лопнула!

– Ствол не потерял?

– Обижаешь! – Антоха продемонстрировал Невскому пахнущий горелым порохом «ТТ». – Не, пацаны. Все-таки если бы не мой личный арсенальчик – хрен бы мы их одолели! Не зря я за него столько бабок цыганам отвалил. Не стал ждать, пока Чалый шмалево подгонит!

– Стволы теперь засвечены, надо бы сбросить, – сказал Влад.

– Ясный перец... – не стал спорить Антон. – Новые купим. Не проблема.

– А как я их сделал, а?! – довольно оскалился Слон, дрожащими руками вцепившись в баранку. Губы Кости были синими, как у утопленника, а левое веко подергивалось. – Даже шевельнуться не успели, суки!

– Красиво сработано, пацаны, – согласился Влад. – Только меня, похоже... по ушам слегка приложило. Гляньте, крови нет?

– Чисто. Перепонки не порваны. Оглушило только малость, – осмотрев Влада, поставил диагноз Индеец. – А вот прикид твой модный – того... лучше сразу в мусорку. И ботиночки...

– Ради такого дела можно целый магазин барахла на тряпки изорвать, – хмыкнул Влад. – Слон, как договаривались. Сейчас к тебе в гараж, тачку там оставляем – и по норам. Отдыхать. Потом договоришься со своим знакомым, пусть освежит красочку. А завтра, прямо с утра, пойдем знакомиться с нашими друзьями из «Союз-Баварии».

– И подругами, ты забыл сказать, – подколол Невского Антоха. – Шлюшку свою рижскую еще не передумал трахнуть?!

– Она не моя, – обронил Влад, закуривая. – Она давно общая. Приходи кто хочешь, втыкай куда хочешь. Лишь бы на крутой кабак и выпивку денег хватило. Только меня бляди не возбуждают. Даже со знанием двух иностранных языков. Я свой болт не на помойке нашел.

– А мне по барабану, – гордо заметил Слон. – Резинку надел – и порядок! Противогаз ото всех болезней спасает!

– Ошибка номер раз, – жадно глотая дым, сообщил Невский. – Ты отстал от жизни, Костя. От насморка и прочей ерунды поможет, не спорю. Но от СПИДа – нет. Уже научно доказано: молекула вируса в двадцать шесть раз меньше, чем естественные поры в латексе. Надевай не надевай, результат один. Так что туфта это все. Если суждено быть повешенным – никогда не утонешь...

– В чем, в чем поры? – наморщил лоб Слон, – в каком еще, на хрен, латексе?

– Это так член по-латыни называется, – незаметно для бритоголового толкнув Влада кулаком в плечо, сообщил Индеец. – Так что прежде чем трахаться, затыкай сливной клапан. Чтобы, значит, вирус внутрь не пробрался. Понял?!

– Харэ подкалывать, пацаны, – после напряженного молчания подал голос Слон. – Вам бы всем «повезло», как мне, – отец всю жизнь по тюрьмам, мать пьет не просыхая, а дома, кроме меня, еще две сестры младших, жрать просят, – поглядел бы я тогда на вас, много бы вы знали...

– Ладно, не обижайся, Костян, – успокоил братка Антоха. – Мы ж не со зла. Просто расслабуха пошла после раздачи. Вот и прикалываемся. Так что не бери в голову, брателло!

Сбросив стволы в протекающую рядом с гаражным кооперативом мутную речку, помпезно именуемую Дудергофкой, и загнав посеченную осколками машину в бокс, бригада разделилась. Слон и Индеец, слившись в братском экстазе, отправились вместе в какой-то шалман, лечить нервы «травой», а Невский поехал в спортзал. Там его ждал тренер. Поманив своего самого перспективного атлета пальцем, Роев закрыл дверь каморки на ключ, с видом заговорщика поставил на обшарпанный стол «дипломат», достал оттуда похожую на пенал плоскую длинную коробку с ампулами и подвинул ее к Владу.

– Знаешь, что это? – с ухмылкой спросил Борис.

– Знаю, – улыбнулся Невский, успев прочитать название лекарства, – «Винстрол». Это половина моей будущей победы...

Инъекции дорогого, недоступного абсолютному большинству советских культуристов импортного стероида гарантировали спортсмену увеличение мышечной массы с ее одновременным уплотнением, и в условиях высокобелковой диеты способствовали сжиганию подкожного жира. Эти три фактора гарантировали ко дню соревнований «ножевой» рельеф тела, когда выходящий на подиум в гриме атлет шокирует зрителей тем, что выглядит этаким римским гладиатором, с которого живьем содрали кожу.

– И сколько я должен за это испанское чудо? – Влад достал набитый деньгами бумажник.

– Только для тебя – всего по десять баксов за ампулу. Итого два стольника, – ухмыльнулся Роев. – Смешные деньги для бандита, верно?

На несколько секунд в тренерской повисло молчание. Влад жестко посмотрел на тренера, но тот выдержал этот взгляд.

– Я видел тебя в Сестрорецке, у станции, в одной машине с Антоном и двумя лысыми быками, – вздохнул Борис, присаживаясь за стол. – Что у него с рукой? До сих пор не появляется. Что-то серьезное?

– Собака покусала, – холодно ответил Невский. – Недели три будет отдыхать. С чего ты решил, Сергеич, что я бандит?

– А разве нет?! – повысил голос, Роев. – Молчишь... Вот и ты сломался. Ладно, не скрипи зубами, Влад. Твоя жизнь. Тебе и жить. Для меня вы все здесь одинаковые – и кооператоры, и бандиты, и менты. Спорт, так же как баня и могила, уравнивает всех...