Культурист

Отпустив личного шофера и покинув Большой дом, полковник покорно направился к Невскому, вглядываясь в лица прохожих. Но никто не обращал на него внимания. И лишь когда до главной улицы Ленинграда оставалось метров двести, рядом с Климовым притормозила «девятка» с заляпанными грязью номерами. Задняя дверь машины распахнулась. Игорь Севостьянович был ментом опытным, сразу сообразил, что к чему, и, быстро оглядевшись по сторонам, сел в салон. «Девятка», взревев мотором, сорвалась с места и помчалась в обратном направлении – к Неве.

К немалому удивлению Климова, ожидавшего увидеть внутри серьезных, взрослых сотрудников «конторы», в машине находились трое совсем молодых парней, лет двадцати с небольшим. Один, бритый наголо, сидел за рулем. Второй – смуглокожий, с восточными чертами лица и перебинтованной рукой на привязи – находился рядом. Третий – коренастый, занимающий половину заднего сиденья – развалился рядом с полковником. Все трое как две капли воды походили на фотороботы бандитов из бригады Чалого, один из которых круто расправился с нарядом омона, а другой оставил без яиц охранника Крота... Вот, оказывается, откуда ноги растут! Поняв, что имеет дело не с грозными чекистами, а с обычными бандюками, причем не самого высокого ранга, полковник заметно приободрился и даже где-то в глубине души обиделся. Эту публику он боялся гораздо меньше, чем старших братьев из дома на Литейном.

– Это я вам звонил, Игорь Севостьянович, – сказал здоровяк, похожий по описанию на убийцу милиционера. – Для удобства общения можете звать меня просто Рэмбо.

– Я знаю, кто вы такие, – как можно более надменно фыркнул Климов.

– Не сомневаюсь, – спокойно сказал Невский. – У вас было достаточно времени и технических возможностей, чтобы установить личности почти всех, кто вчера у Казанского собора встречался с вашим старым другом Кротом. Всех, кроме меня, – нарочито жестко уточнил Влад, заглянув Климову в глаза. – Вчера произошло недоразумение. В том числе и по вашей вине, Игорь Севостьянович.

– По моей?! – ухмыльнулся полковник.

– Именно. Из-за того, что в погоне за долей от продажи икон за границу вы заставили Крота разыгрывать весь этот спектакль. Скажи барыга правду – и все остались бы при своих. Но теперь расклад другой. Ваши самоуверенные гоблины вынудили нас защищаться. Брать заложника. И искать вариант выхода из сложившейся ситуации. Как видите, мы его нашли менее чем за сутки... И хотим предложить вам сделку, полковник. Вы раз и навсегда прекращаете охоту на нас. Так, чтобы даже самый занюханный сержант в этом городе не мог посмотреть на нас криво. Ни сегодня, ни завтра, ни через год. До тех пор, пока вы занимаете свою должность. Мы же, в свою очередь, гарантируем, что имеющиеся в нашем распоряжении записи не станут общедоступными.

– Вы убили омоновца при исполнении. Вас уже объявили в розыск. Вы хоть представляете, чего просите?! Я не могу вот так, в одну минуту, взять и приказать оставить вас в покое! Это невозможно!

– Значит, придется очень захотеть, – глухо отозвался Невский. – В противном случае мы позаботимся, чтобы копии видеозаписи попали во все возможные места, от Смольного и прокуратуры до какой-нибудь охочей до «клубнички» газетенки. Да и антиквар добровольно даст против вас показания. Отцу троих детей гораздо лучше отсидеть несколько лет, чем исчезнуть без вести. Поймите, полковник, мы все крепко замазаны в этом деле. И в наших общих интересах сделать так, чтобы о нем как можно скорее забыли. И кто знает, может быть, потом, когда уляжется волна и сойдет пена, мы сможем встретиться где-нибудь в уютном месте и найти другие точки пересечения. Худой мир всегда лучше войны. А главное, гораздо выгодней...

– Откуда у вас кассета? – после затянувшегося молчания прошипел Климов, обреченно отвернувшись к стеклу. И сам же, не дожидаясь ответа, предположил: – Выходит, раскололи Крота. А хромой, значит, был в курсе, что банщик нас втихаря снимает. Вот сука!

– Чужая душа – потемки, Игорь Севостьянович, – философски заметил Влад. – Извращенцев, привыкших работать мозолистым кулаком, втихаря наблюдая, как другие люди занимаются сексом, хватает. Но, чтобы успокоить вас, могу сообщить: у Крота копий нет. И никогда не было. О существовании видеокамеры в подсобке, с обратной стороны зеркала, хромой узнал совсем недавно. Мы забрали пленку непосредственно у человека, который ее записал, – сказал Невский. Уловив обнадеживающие изменения в мимике полковника, Влад добавил: – Я даже больше скажу. По странному стечению обстоятельств любитель приватного порно вчера пропал без вести. Так что все отснятые им кассеты, большинство из которых не имеет к вам никакого отношения, теперь находятся у нас.

– Очень обнадеживающая информация, – огрызнулся Климов, скосив взгляд на Невского. – Пожалуй, я даже рискну вам поверить.

– Так мы договорились, Игорь Севостьянович? – посмотрел на часы Влад.

– Допустим, я смогу вытащить вас из этого дерьма. Но какие у меня гарантии, что в дальнейшем вы не станете шантажировать меня снова и снова?

– Никаких гарантий. Но если мы найдем общий язык, необходимость в шантаже отпадет сама собой.

– Хорошо. Я попытаюсь замять дело. Есть у меня кое-какие мысли, как отвести от вас подозрения. Раз и навсегда. Но быстро не получится. Минимум на неделю, а то и больше, вам придется лечь на дно и не высовываться. Когда дело будет улажено – я дам знать. Как с вами связаться?

– Я был уверен, что мы найдем общий язык, Игорь Севостьянович, – впервые с начала беседы на лице Невского промелькнуло отдаленное подобие улыбки. – Связываться не надо. Мы сами позвоним, через неделю. Надеюсь, обойдется без сюрпризов. Отсчет трупов в этой неприятной истории закончен. Очень не хотелось бы начинать его заново... И еще одна просьба. Забудьте про Крота. Совсем забудьте. Барыга ни в чем не виноват. Вот пусть и живет, как жил...

– Это все?

– Пока все. Есть возражения?

– Не в моем положении возражать.

– Хорошо, что вы это понимаете.

– В таком случае базар закончен. Остановите прямо здесь, – потребовал Климов. – Я пройдусь пешком.

– Как будет угодно, товарищ полковник. Руль тормозни, – обращаясь к сидящему за баранкой Слону, сказал Влад.

Климов, надо отдать ему должное, вышел из машины неторопливо, с достоинством. Постоял на обдуваемом речными ветрами тротуаре, тщетно ожидая, что машина с бандитами тронется с места, достал пачку «Кэмела», закурил и вальяжно направился вдоль по набережной Невы к Зимнему дворцу. О чем думал в эту минуту взятый за жабры (а если быть до конца точным, то совсем за другое место) Игорь Севостьянович, можно было лишь догадываться. Однако Влад не сомневался: полковник сделает все, что от него требуется. А когда дело с омоновцами решится – станет для их команды своим человеком из Большого дома. Метод кнута и пряника на протяжении всей человеческой истории был и останется самым действенным способом «дружбы» с нужными людьми...

После стрелки с Климовым пацаны разделились. Взвесив все за и против, Индеец решил прямо сегодня, не дожидаясь исхода дела, отпустить антиквара – с условием, что тот немедленно соберет манатки и уберется из города. Сам хромой «Волгой» управлять не мог: чтобы перегнать машину из гаража в другое место, требовался водитель. Поэтому Слону предстояло не слишком сложное задание: освободить барыгу, обрисовать ему ситуацию и доставить по указанному адресу. После чего поехать на Охту, к любовнице Губы, где сообщить нажравшемуся в соплю, несмотря на запрет Индейца, братку, что отныне он свободен от всяких обязательств перед бригадой. Горбатого могила исправит. А набрать «пехоту» – только свистни. Так что пусть радуется, скотина, что так легко отделался...

Отправив Слона выполнять задание, Индеец позвонил из телефона-автомата в кафе «Жемчужина», являющееся штаб-квартирой бригады, и узнал у Ибрагима, что еще вчера вечером менты повязали Чалого в постоянно снимаемом им номере гостиницы «Советская» и учинили допрос. Тыкали в рожу фотороботами, заставляя сообщить адреса и фамилии бандитов, устроивших кровавую разборку у Казанского собора. Но опытный бригадир просто рассмеялся легавым в лицо и сообщил, что первый раз видит эти протокольные физиономии. А то, что какие-то залетные отморозки, пытаясь решить свои вопросы, представились на стрелке братками из мифической, не существующей в природе «бригады Чалого» – это их личный геморрой. Промурыжив и постращав бригадира, менты были вынуждены отпустить Чалого, так ничего и не добившись. После визита легавых бригадир, сам предложивший Индейцу заняться темой с антикваром и немало удивленный присутствием на стрелке чужака, принялся срочно разыскивать команду по всему городу, но та словно в воду канула. Ибрагим сообщил, что в данный момент Чалого нет на месте, что он «свалил на пару часов». Индеец в свою очередь сказал, что все схвачено, барыга «принят по полной программе, вместе с шерстью»; что сами они на всякий случай до поры до времени залегли на дно; что менты скоро «реально уйдут в отстой» и что тема с разборкой будет закрыта. Все хлопоты Индеец берет на себя. Ибрагим пообещал передать все Чалому слово в слово. К поджидавшему в машине Владу Антоха вернулся в приподнятом настроении. Было от чего взбодриться: несмотря на установленное в «Волге» Крота подслушивающее устройство, ментам до сих пор не удалось узнать ни их имен, ни их адресов. Значит, полковнику Климову будет легче замять дело. Кажущаяся тупиковой после убийства омоновца ситуация неожиданно обернулась сплошными плюсами: теперь у них в руках были не только бешеные деньги, но и один из самых влиятельных ментов в ГУВД...