Кастет. Первый удар

Впереди Халил с Рустамом, за ними Кастет. Леха спиной к остаткам стены встал, чтобы двор видеть, те двое перед ним.

— Сесть бы… — неожиданно сказал Халил.

На солнце он стал еще бледнее, на лбу выступила испарина. Пистолет вообще в карман сунул, но Рустама не отпускал, и, похоже, не столько держал его, сколько сам за него держался, чтобы не упасть.

Леха оглядел двор. Указал стволом на бревнышко, Халил кивнул благодарно и в обнимку с Рустамом добрел туда, сел.

И снова огляделся, на лес недалекий пристально посмотрел, если есть там сергачевские хлопцы, сейчас самое время им показаться, но тихо в лесочке, шевеления не заметно. А в весеннем, голом лесу спрятаться трудно, далеко он просматривается.

— Я таблетку приму, — сказал Халил, — нехорошо мне.

Он достал белый цилиндрик, в каком лекарство держат, высыпал, не считая, шарики на ладонь, кинул в рот. Посидел с минуту, закрыв глаза. Рустама он отпустил совсем, тот давно мог бы убежать, но почему-то не стал, и сейчас сидел рядом, неподвижно, вяло.

— Ты кто? — наконец спросил Кастет.

— Я — Халил!

Видимо, для кого-то этого было достаточно, но Кастету имя не говорило ничего. Поэтому он повторил:

— Ты кто?

— Я — Воин, — Халил угадал, видимо, Лехину усмешку, — я — Воин Духа, ты — Воин Тела.

Он обвел взглядом поле недавнего боя.

— Они тоже воины тела. Телу нужна кровь, их кровью был я, телу нужен Мозг, их мозгом был я, телу нужен Дух, их Духом был я… Я устал, русский, забирай своего грузина и дай мне уйти…

Халил тяжело, опираясь на плечо Рустама, поднялся и сделал шаг вперед, только один шаг, и в этот момент от ворот раздался выстрел. Кастет навскидку, в падении, послал туда длинную, во весь рожок, очередь. Перекатился ближе к бревну, вставил новый рожок.

На улице была тишина, ни шороха, ни стона, ни движения. Рустам продолжал безучастно сидеть на бревне. Халил лежал на спине, повернув лицо к Кастету, и смотрел ему в глаза неживым взглядом.

— Рустам! — окликнул его Кастет. Рустам повернул голову, посмотрел на Леху такими же мертвыми, как у убитого Халила, глазами. Наркотиками его накачали, что ли, подумал Кастет.

— Рустам, что там на улице?

Тот, не отвечая, поднялся и пошел к воротам.

— Стой, дурак, стой!

Рустам, не слыша, продолжал идти и дошел до забора. Перегнулся, посмотрел вниз и сказал: — Мертвый человек лежит. И так же неспешно вернулся обратно.

Кастет с опаской, держа автомат наготове, подбежал к забору.

На дороге лежал мертвый Володя Севастьянов.

Кастет почему-то глянул на часы, словно оставляя в памяти время гибели своего телохранителя, ставшего почти другом.

Времени играть в увлекательную игру «Что? Где? Почему?» не было. Леха быстро обшарил карманы Севастьянова, забрал бумажник и мобильный телефон — свой остался в бардачке сгоревшего «Гольфа».

Бегом вернулся к Халилу, тоже забрал все из карманов, включая бумаги, написанные причудливой арабской вязью, саудовский паспорт и роскошную, чуть ли не в золотом корпусе, трубку. В памяти есть номера телефонов — могут пригодиться. Схватил Рустама за руку, усадил его в Володькины «Жигули», сам сел за руль и, не обращая внимания на колдобины деревенского Бродвея, погнал к чистяковскому особняку.

Передал Рустама из рук в руки, строго наказав не спускать с него глаз, и поехал к станции. На импровизированной привокзальной стоянке оставил машину, предварительно проверив салон и багажник. Ничего, что могло вызвать повышенный интерес милиции, не было. Севастьянов был спец и лишнего с собой не возил. Запер машину, сходил в станционный туалет, представлявший собой реликт советской эпохи — деревянную будочку с вырезанными в доске круглыми дырками, густо обсыпанными хлоркой, и утопил там связку «жигулевских» ключей, предварительно сняв с кольца странный ключ с маленькой металлической биркой.

— Приикотитсаа! — с финским акцентом сказал себе Кастет.

Потом Леха не спеша выпил две бутылки теплого пива, дождался электрички и с жидкой толпой вылезших из нее пассажиров вернулся в деревню Пепекюля.

Глава 5

НОЖ, СТВОЛ И СТРЕЛКА

Первый звонок о взрывах на станции Можайская поступил на пульт дежурного ГУВД в 13.55. После этого звонили уже непрерывно — люди были взбудоражены ночным терактом и называли не только разное число взрывов, но и совершенно фантастические места новых терактов — от Мариинского дворца и Смольного до Морского порта, «Пулкова» и Сосновоборской АЭС. А бдительный пенсионер сообщил о том, что своими глазами видел колонну чеченских танков, на большой скорости двигавшуюся в город по Таллиннскому шоссе.

Уже по первому звонку было созвано экстренное совещание в кабинете начальника ГУВД. Усталый невыспавшийся генерал, совершенно выбитый из колеи ночным происшествием, предложил собравшимся высказаться.

— Это же станция, там — линейный отдел, они-то что говорят? — спросил кто-то.

— А ничего не говорят, — махнул рукой генерал, — трубку никто не снимает.

— Значит, на происшествии, — предположил Богданов.

— Ага, или пьют.

— Сегодня ж среда, середина недели.

— Нет закона, запрещающего пить по средам.

— Надо в штаб округа позвонить, может, у них самолет упал. Теперь каждый день где-нибудь падают, — предложил Исаев.

Совещание его мало интересовало, он хозяйским глазом осматривал кабинет, планируя какую надо сделать перестановку.

— Позвонили, говорят — у них все нормально, — ответил генерал.

После этого долго обсуждали вопрос, какая связь работает оперативнее — милицейская или военная. Пришли к выводу, что обе работают хреново, но милицейская все же лучше. Потом кто-то предложил позвонить участковому деревни Пепекюля и направить его на предварительное дознание. В результате возник спор — есть в деревне Пепекюля участковый или нет, а если есть, то где он находится и по какому телефону с ним можно связаться. К единому мнению не пришли, на дальнем конце большого, поставленного буквой «Т» стола, даже поспорили на ящик пива. Жаркие дебаты о количестве населения на душу одного участкового прервал новый звонок дежурного по городу. В деревне, оказывается, находился по личной надобности капитан Сергеев из 30-го отделения милиции.

Набравшись мужества и водки, он сходил в дальний конец деревни и подтвердил, что — да, взрыв имел место, и не один, а два, имела место быть также перестрелка высокой интенсивности, в результате чего на участке лежит множество трупов лиц кавказской национальности и на дороге, у ворот один труп лица славянской национальности. Но сейчас все кончилось и в окрестностях тихо, поэтому можно присылать усиленный наряд милиции, а также батальон СОБРа. Больше ничего сраженный нервным перенапряжением капитан Сергеев добавить не смог.

— Вот и хорошо, — сказал повеселевший генерал, — капитану Сергееву объявить благодарность в приказе по Управлению, сотрудникам милиции выполнять плановые операции, разработанные специально для подобных случаев в Центре по борьбе с терроризмом. Все свободны. Да, и введите план «перехват», что ли…

Полковника Исаева генерал попросил остаться, чтобы выяснить — какие планы в Москве по его генеральскую душу, и что можно сделать, чтобы эти планы скорректировать в лучшую для генерала сторону.

Небольшая группа людей, бредущих со станции в деревню Пепекюля, состояла исключительно из местных жителей.

В середине недели гости из города приезжали редко, поэтому Кастет вызвал интерес у аборигенов. Рядом с Лехой ковыляла старушка с двумя большими клетчатыми сумками, Кастет вызвался помочь и охотно рассказал благодарной старушке о том, что приехал к своему другу Петру Чистякову, который живет в доме номер шестнадцать. Старушка справилась у спутников, точно ли есть в деревне дом номер шестнадцать и живет ли там кто-нибудь.

Шедший рядом мужичок, одетый не по весне в ватник и зимнюю шапку со спущенными ушами, подтвердил, что живет в этом доме мужик, зовут Петром, поболе недели уже живет и все это время пьет горькую, но ведет себя тихо, не дебоширит. Из дому выходит только к колодцу, воды набрать, то ли для мытья, то ли, скорее, для утоления понятной утренней жажды.