Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 86 из 88



Смирнов отступил на лестницу, ведущую на второй этаж, - отсюда он мог худо-бедно контролировать первый этаж и не опасался нападения с тыла.

Во флигеле сидели на одной кровати, обнявшись, две горничные. Им было очень страшно… Водитель, садовник и повар шепотом спорили на крыльце. Повар говорил, что нужно идти на помощь охране. Садовник и водитель отвечали: ты что - ох…уел? Убьют, убьют нас чечены.

Жанна Стрельцова сидела, обхватив руками колени, на огромном сексодроме и мелко дрожала. Лицо без косметики было страшненьким.

Илья Семенович Стрельцов стоял посреди спальни. В руке он держал шикарную "беретту" с гравировкой, позолотой и слоновой костью на рукоятке - подарок Гаврюшенко.

Николай Прошкин, превозмогая боль, сдерживая стон, полз по траве к своему пистолету.

В пятидесяти метрах от стены поместья дремал последний "танк" с гранатой "Ф-1" на "броне".

В "Гусином гнезде" четверо ментов грузились в УАЗ.

Каратель отдыхал… На отдых он отвел себе целых двадцать секунд. Двадцать секунд в условиях реального боя - это не так уж мало. От тяжелой духоты июльской ночи, помноженной на напряжение огневого контакта, тело покрывалось липким потом, а сердце бухало. Остро пах пропитанный собачьей кровью камуфляж. Ствол АПС пах сгоревшим порохом… обычный парфюм войны.

Каратель вытащил левой рукой из кармана гранату, выдернул чеку и медленно двинулся, огибая здание против часовой стрелки. Он понятия не имел о внутренней планировке дома и решил штурмовать дом через дверь - нагло и агрессивно… Дверь, конечно, заперта изнутри, но сама по себе - тьфу, деревяшка с остеклением в верхней части - и "фенька" запросто ее откроет.

Он шел вдоль стены, пригибаясь под окнами и "перешагивая" через маленькие подвальные окошки… все как учили. Он грамотно, в нижнем уровне, обогнул угол дома…

Повар, которого все в поместье звали не иначе как Василь Василич, сказал: сосунки, - вырвал у водителя "моссберг" и осторожно пошел вперед, к дому.

От боли в пробитой ноге Николай Прошкин стискивал зубы. Он дотянулся до пистолета и взял его в руку. Он отлично понимал, что уже не боец, но продолжал ползти вперед, к дому.

Каратель повернул за угол и оказался перед ярко освещенным фасадом с вымощенной площадкой, шезлонгами и кадками с цветами, он внимательно осмотрелся и приготовился к броску. До двери было метров шесть.

Василь Василич увидел человека в камуфляже, с лицом, закрытым темной маской… Вот он! Вот он, сука! Василь Василич передернул цевье и вскинул ружье.



Таранов услышал характерный звук оружейного механизма, упал… Бах! - грохнул выстрел. Картечь хлестанула по спине, защищенной бронежилетом и по шее - не защищенной. Свинцовый шарик диаметром шесть миллиметров вырвал кусок мяса, пронзил болью. Таранов рванулся вперед, изогнулся угрем и послал три пути наугад в сторону стрелка. Все они прошли мимо, но заставили повара залечь. Таранов укрылся за кадкой с драценой, снял самодельную маску и приподнял ее левой рукой над краем кадки. Б-бах! - грохнул выстрел, маску сильно рвануло, от кадки полетели щепки. Каратель выстрелил на вспышку, и храбрый повар получил пулю в голову. Веерообразные кроны драцены мелко дрожали.

Несколько секунд Иван лежал за кадкой… Он отдавал себе отчет, что остался жив только чудом. Что пройди картечина на ладонь правее - и все!

Шея болела так, что шевелить головой было тяжело, почти невозможно. Таранов откатился к стене, сел на корточки. До двери было всего три метра. Он быстро преодолел это расстояние, ударил рукояткой пистолета по узорчатому стеклу в филенке… Стекло разбилось и осыпалось вниз с веселым хрустальным перезвоном. Иван аккуратно опустил в квадратную дырку, обрамленную хищными осколками, гранату, отпрыгнул в сторону и присел… Шея горела, по спине текла кровь.

Николай Прошкин чувствовал, как слабеет. Он знал: пройдет еще две-три минуты, и слабость станет почти неодолимой, появится безразличие ко всему… Николай прицеливался в террориста долго, очень долго. Он опирался локтями в землю, ствол пистолета ходил туда-сюда. Рассчитывать на прицельный выстрел не приходилось.

Каратель считал: двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… сейчас! Грохнул взрыв. Взрывная волна вынесла изрешеченную осколками дверь. Таранов, приседая, бросился в проем и… наткнулся на трюмо. Зеркало было выбито взрывом, кособочилась позолоченная рама, пол холла покрывала россыпь зеркальных осколков.

Таранов отпрянул в сторону…

…ствол ходил вверх-вниз-туда-сюда. Николаю показалось, что он "поймал" голову террориста на мушку. Он нажал на спуск. Пуля пробила кисть правой руки Ивана Таранова, удар вырвал АПС, забросил его внутрь дома.

- …твою мать! - закричал каратель. Левой рукой он выхватил ПМ, выстрелил раз, другой, третий… Прошкин ответил неприцельным выстрелом. Пуля разбила окно дежурки.

С лестницы в проем двери открыл судорожный огонь Смирнов. Он был контужен взрывом, щека рассечена осколком. Он худо соображал, что происходит, и сажал пулю за пулей в проем.

В спальне пронзительно кричала Жанна, Стрельцов дергал щекой, сжимал потной рукой "беретту". Звенела подвесками хрустальная люстра, но ее звона никто не слышал…

Прошкина Таранов достал последним - восьмым! - выстрелом. Затвор ПМ остановился в заднем положении, и каратель отбросил бесполезную теперь железяку. Он сидел, прислонившись затылком к стене дома. Сбоку валялась сорванная с петель дверь и россыпь желтеньких гильз, стрельба стихла, и в мгновенно наступившей тишине стал слышен нежный хрустальный звон люстры. Таранову показалось, что это звенят звезды.

Милицейский УАЗ свернул на грунтовку, ведущую к "объекту № 4" - поместью Стрельцова. Свет фар вырывал из темноты стволы берез. Четверо сотрудников милиции в утробе машины молчали.

УАЗ проехал по грунтовке около сотни метров. Передние колеса напоролись на "ежи", врытые карателем. Осели мгновенно. Спустя секунду та же участь постигла задние. Автомобиль проехал по инерции еще несколько метров и остановился. Захлопали дверцы, вспыхнули фонари, раздался мат. Матерились все четверо и на все лады.