Страница 89 из 91
– Что молчишь, Забродин? – прервала мои затянувшиеся размышления Ольга.
– Пытаюсь припомнить, когда этим «крестным отцам» вынесли приговор…
– Как раз вчера, милый.
– Естественно, оправдательный? – Я сначала спросил, и только после подумал, насколько это дурацкий вопрос.
– Семеро из двенадцати присяжных вынесли вердикт «невиновны». И обоих подсудимых освободили из-под стражи прямо в зале суда, – несколько официальным тоном довела сей факт до моего сведения Ольга. – А теперь слушай внимательно, милый! Вчера Наркевич и Афанасов пировали в «Цыганской мызе» в компании двух своих адвокатов и именно тех семерых присяжных, кои их оправдали. А в это время с нашей легкой руки по самому обычному телевизору в режиме он-лайн за этой идиллией с большим интересом наблюдали и прокуроры, и обвинители, и следователи, и десятки тысяч простых петербуржцев. Выводы?!! – Ольга уже не захлебывалась, теперь ее голос просто звенел от восторга.
«Выводы, Оленька? – Я так и застыл с трубкой у уха. – Их слишком много. И чтобы все их осмыслить, потребуется время. А пока могу сказать только одно: „Браво, Организация! Браво, Борщ! Браво, Антон! Такой изощренной подставе стоит поаплодировать!“ Можно еще добавить к этому: "Денис, идиот, вчера ты нажил себе самый большой головняк в своей жизни! „Крестные отцы питерской мафии“, они же „теневые хозяева города“, никогда не простят, что их выставили круглыми дураками перед всем Петербургом и в первый же день вожделенной свободы разнесли на клочки оправдательный приговор, который, можно не сомневаться, обошелся очень недешево. Даже не сомневайся, парень, что первым, на кого обрушится праведный гнев двух стариков, окажешься ты. Можно смело ставить тысячу долларов против горелой спички, что охота на тебя уже объявлена. Как же права была Борщ, когда предупреждала: „Ты прекратишь жить. И начнешь выживать!“ Что ж, начинаю!»
– Забродин, чё снова замолк?
– Я думаю, Оленька.
В гостиную скользнула голая Катерина, нацелилась было усесться мне на колени, но узрела, что я разговариваю по телефону, и передумала. Ограничилась тем, что чмокнула меня в небритую щеку, сообщила: «Я в душ» – и быта такова.
– Так о чем таком грустном ты думаешь, милый? Все просто чудесно! Отрывки нашего реалити-шоу сейчас дают в эфир в своих новостях центральные телеканалы. Наш брэнд на слуху. Ты хоть представляешь, какая реклама?!! Которая не стоила нам ни копейки!
Которая обойдется мне в жизнь. Может быть, и тебе, Ольга, тоже.
– Забродин, если хочешь, приезжай в гости…
– Оля, а в новостях не говорили, что этих двоих уже снова арестовали? – без тени надежды спросил я.
– Жди! «Арестовали»! Ищи-свищи ветра в поле! Ох, милый, думаю, и злы же они сейчас на «Подставу»! Хи! Устроили им такой бесподобный облом…
«Ольга, – вполуха слушая ее восторженный треп, думал я. – Ты умная баба! Так почему же сейчас выглядишь законченной дурой, не желаешь увидеть в том, куда нас втянули, ничего, кроме бесплатной рекламы и громкой сенсации? Ты и мысли не держишь в своей маленькой пустой голове, что бесплатных реклам не бывает, а на громкие сенсации так просто не натыкаются. Обычно к ним подводят… именно так: берут журналиста за ручку, как маленького, и подводят: „Вот тебе, братец, сенсация. Если хочешь, бери“. Но журналист, если у него есть хоть капля рассудка, прежде чем вцепиться в халяву, семь раз подумает: „А стоит ли брать-то? Халява, не халява – не суть. Расплачиваться так или иначе за это придется“. Похоже, что за вчерашнюю сенсацию предстоит расплатиться сполна. Вопрос только в том, будет ли счет представлен мне одному? А если, милая Ольга, в число должников включат и тебя?»
– Так ты приедешь, Забродин?
– Нет. Не сегодня, – совершенно убито пробормотал я. – Извини, Оля…
Мне удалось отделаться от нее, соврав, что у телефона посажен аккумулятор, а зарядное я оставил дома.
Я положил трубку на столик и принялся бродить по просторной гостиной, безуспешно пытаясь решить, что теперь делать. В свете, так сказать, последних событий.
Звонить Борщихе или Антону?
Разнюниться?
«Ах, как бессовестно вы меня подставили! Подавайте теперь мне охрану! Вывозите из города! Прячьте куда-нибудь! Защищайте от разъяренных монстров!»
Ну уж нет! Ни за что! Никогда!
Вместе с Катей забаррикадироваться в этой надежной квартире?
Большой холодильник полон жратвы. На неделю нам хватит.
Нет, только не это! Еще неизвестно, что страшнее: жаждущие отмщения «крестные отцы питерской мафии» или постоянно жаждущая половой близости Катерина.
Сделать вид, что ничего ужасного не произошло? Отвезти Катерину, возвращаться домой и спокойно дожидаться дальнейшего развития событий…
Завернувшись в цветастое пляжное полотенце, из душа вышла Катя. Мимоходом еще раз ткнувшись губами мне в щеку, устремилась на кухню. Тут же с грохотом уронила какую-то посудину. Выматерилась. Прокричала:
– Тебе яйца варить?!
– Сварят без тебя, – процедил я. Она не расслышала.
– Не поняла! Всмятку?!
«Пожалуй, садисты сначала предложат: „Тебе как? Варить или всмятку?“»
– Как хочешь.
– Денис, сходи побрейся! И прими душ.
– Хорошо.
Аккуратистка Катя была права. Больше часа прошло, как я проснулся, но со всеми текущими заморочками пока даже не удосужился вычистить зубы. Да и холодный душ мне бы не помешал – облегчил бы тяжелую голову, снял напряжение. А там, глядишь, я и решил бы, как действовать дальше.
Но добраться до ванной я не успел.
На выходе из гостиной меня остановил телефон – заверещал, закрутился на гладкой стеклянной столешнице. Я посмотрел на него, как на врага. И как-то сразу почувствовал, что ничего хорошего мне этот звонок не принесет.
Но трястись от страха в ожидании неприятных известий я не привык. И никогда не пытался спрятаться от проблем, разумно полагая, что рано или поздно они все равно до меня доберутся.
Так лучше уж рано!
Я подошел к столу, взял дрожащий от нетерпения мобильник. Посмотрел на дисплей. «Номер не определен».
Это, конечно, мог быть и Антон. И Борщиха. Но почему-то я быт уверен: не они. Это ОТТУДА!