Страница 55 из 84
Известий не было.
Муха трясся от страха за неприступной металлической дверью своей квартиры. Жена выходила из дома лишь на работу и в магазин за продуктами. Детям на все выходные был наложен запрет на прогулки на улице. Дочь пропустила музыкальную школу, сын – секцию каратэ…
А Разин, как ни в чем не бывало, продолжал разгуливать на свободе. И не просто разгуливать.
Эта сволочь каким-то немыслимым образом сумела выяснить номер мобильника Мухи, который знали лишь сослуживцы и родственники. Да и номер этот был оформлен не на самого прокурора, а на супругу. Кажется, вычислить невозможно.
Костоправ вычислил! И позвонил сегодня:
– Здорово, ублюдок! Это Разин. Помнишь такого?…
Дальше Муха слушать не стал. Выключил телефон и бросился вышвыривать из шкафа вещи, которые могут пригодиться в ближайшие дни.
«К черту эту засвеченную квартиру! К черту этот опасный Питер! Подальше отсюда! Как можно дальше! И семью тоже…»
И вот сейчас супруга с детьми едут в Новгород к теще, а он сам созвонился со своим двоюродным братом, и тот великодушно позволил пожить на своей пустующей даче. Почему он не вместе с семьей? На этом настояла жена. Сказала: «Я не хочу, чтобы дети стали случайными жертвами. Уж если выбрал такую работу – сажать подобных опасных бандитов, – так и разбирайся с ними один. Или вместе со своими дружками из прокуратуры».
Муха горько ухмыльнулся: «Дружки». Вот именно, что «дружки». Сидят в этот вьюжный вечер по теплым квартирам, пьют с семьями чай, и всем им было бы глубоко наплевать, узнай они о том, что их коллега сейчас, трясясь от страха, едет черт знает куда, на какую-то дачу, прятаться от озверевшего мстительного бандита. И ведь никому не довериться, даже жене; не рассказать о том, как он жестоко раскаивается в том, что случилось пять лет назад! Молодой был и глупый…
Прокурор еще раз грустно ухмыльнулся, первым юркнул в промерзший салон автобуса, поданного под посадку в последний момент, и занял место в одном из первых рядов. Пассажиров было не больше десяти человек. Старуха с двумя набитыми полиэтиленовыми пакетами, пьяненький мужичок без багажа, но зато с двухлитровой бутылью пива, женщина со спящим ребенком на руках… Муха проводил взглядом темноволосую девушку в короткой серенькой шубке, которая быстро прошла мимо него. «Симпатичная», – отметил он и автоматически обернулся посмотреть, где сядет красавица. Девушка устроилась с краю сиденья в двух рядах позади него. «Хорошо, что не у окна. Всегда можно обернуться и увидеть ее», – подумал Муха и сразу забыл о жгучей брюнетке, потому что автобус тяжко вздохнул и мягко тронулся с места. Ему предстоял нелегкий дальний путь по скользкому заснеженному шоссе. К месту назначения он должен был прибыть глубокой ночью.
Междугородный «Икарус» аккуратно проехал по территории автовокзала и, оказавшись на темной пустынной улице, по которой недавно шли Муха и Света, набрал скорость. С большим черным «Фордом Эксплорером», который стремительно влетел на автовокзал, он разминулся всего на две минуты.
Увидев, что у посадочных площадок нет ни одного автобуса, я громко выругался:
– З-з-зараза!!! И где теперь его доставать? Была б легковушка или хоть минивэн, так подрезали б на дороге. А этакий гроб… – Я достал из кармана сотовый телефон. – Алло, Светка! Вы уже едете?… Распроклятье! Муха с тобой?… Хорошо. Отдыхай. Будем встречать вас в Кингисеппе. – Я отключился и хлопнул по плечу сидевшего за рулем Сварадзе. – Что же, братва, все меняется. Придется переться за этим сраным автобусом.
Серега и Глеб растерянно переглянулись. Потом Челентано обернулся ко мне.
– Ты уверен, Денис, что это правильно? Ты предлагаешь сейчас вдруг взять и переиначить такие грандиозные планы, поступиться хорошим, уже подготовленным делом и приличными фишками из-за какого-то прокуроришки…
– Не из-за прокуроришки! – перебил я. – Из-за Конфетки! Я ее впутал черт знает во что. Она с моей легкой руки сейчас прется неизвестно куда, и один Господь знает, что с ней может случиться! И бросать ее на произвол судьбы я не намерен!
«Вау! Какая напыщенность! Что за возвышенный слог! – не выдержал мой внутренний голос. – Да когда бы, Денис, ты беспокоился о Конфетке! А если бы все же случилось немыслимое, и тебе бы, как ты уверяешь, вдруг стало небезразлично то, что со Светкой может что-то случиться, ты сейчас просто не заморачивался бы с отменой всех планов и этой поездкой за сто километров. Ты просто взял бы да позвонил Конфетке на сотовый. Дал бы отбой. Сказал бы: „Вылезай из автобуса и отправляйся домой. Плевать на прокурора!“ Вот только тебе на него не наплевать. Очень даже не наплевать! С мыслью о мести ты не можешь расстаться ни при каких обстоятельствах. Ты готов ради этого пожертвовать всем, даже собственной головой. Не говоря уж о какой-то там Светке!»
– Да что с ней может случиться? – пожал Челентано плечами и сунул в рот сигарету. – Доведет этого Муху дотуда, куда он намылился, а на первом автобусе вернется обратно и сообщит тебе адрес. А мы к тому времени уже возьмем банк.
– Банк никуда от нас не сбежит, – уперся я. Переубедить меня сейчас было невозможно. – Что для нас один день, если до этого, кстати, по твоей милости, Глеб, откладывали дело несколько раз! Так что, все решено! Едем!
– Ты командир, тебе и решать, – не стал больше спорить со мной Челентано. Повернулся вперед, щелкнул зажигалкой. – Едем так едем.
– Бля-а-а!!! Сто километров по такой поганой дороге! – недовольно пробормотал Сварадзе, но без возражений воткнул передачу и тронул джип с места. И, выезжая с автовокзала, уже совсем другим тоном весело подколол меня:
– Что-то ты, Знахарь, сегодня какой-то… ну не такой. Не выспавшийся, я бы сказал. Как ни посмотрю в зеркало, ты все дремлешь. Признавайся, чем занимался нынешней ночью.
Я в ответ лишь усмехнулся. И признаваться ни в чем и не подумал. Если не дураки, то сами сообразят, что нынешней ночью я до утра трахал Конфетку.
Не прошло и десяти минут с того момента, когда автобус отправился в путь, как Света поняла, что дальше бороться со сном не в состоянии. «Что ж, – подумала она, – до Кингисеппа объект никуда деться не может. А ехать дотуда почти три часа. Так почему не использовать эти три часа с пользой, не поспать, не восстановить немножечко силы? Проклятый Денис! Вот ведь устроил мне пытку».