Страница 77 из 82
- Это мой подарок, Кемаль. Узнаешь его?
Да, Кемаль узнал его. Слова произнесенной им когда-то клятвы прожгли его мозг. Дикая ярость ослепила Кемаля, и он, отшвырнув Настю, поднял пистолет и оглушительно завизжал:
- Шайтан! Я долго искал тебя, и сейчас ты умрешь!
Раздалось приглушенное харканье выстрелов и две пули, выпущенные из "Маршалла" Кемаля, попали Наташе в грудь. Она не интересовала Кемаля и была лишь препятствием, которое мешало убить ненавистного урюка, посмевшего посягнуть на угодное Аллаху дело.
Наташа тяжело обвисла на руке Арцыбашева и из щита превратилась в опасную помеху. Отпустив ее, Арцыбашев, не целясь, выстрелил в Кемаля и бросился в сторону. Оба они побежали по кругу, пригибаясь и стреляя друг в друга. Арцыбашев зацепился ногой за торчавшую из земли арматурину и тяжело грохнулся на пыльную землю. "ТТ" выпал из его руки и, вертясь, отлетел в сторону.
Увидев это, Кемаль мгновенно остановился и, держа пистолет двумя руками, стал стрелять в упавшего Арцыбашева. Одна из пуль попала тому в голову, и в пыль выплеснулся фонтанчик черной крови. Другие попадали в тело, и уже мертвый Арцыбашев дергался, будто его тыкали пальцами под микитки. Опустошив обойму, Кемаль воздел руки к небу и испустил победный вопль. При этом он поднял лицо и столкнулся взглядом со Знахарем, который смотрел на него через оптический прицел.
Крик замер в горле Кемаля, и Знахарь увидел в оптическом прицеле, как его глаза расширились и в них появился ужас. Черные нити прицела рассекали грудь Кемаля на четыре части, и Знахарь плавно, как в тире, нажал на спуск. Винтовка мощно толкнула его в плечо, и удлиненная разрывная пуля калибра 12,7 мм, вылетевшая из американской снайперской винтовки "Барретт М95", прошила грудь Кемаля, как капустный лист. Он взмахнул руками и, развернувшись, упал лицом вниз. В его спине была рваная кровавая дыра, которая мгновенно наполнилась кровью.
Подонок, прикрывавшийся именем Аллаха, гордый и подлый сын своего народа, один из опаснейших людей на Земле, был мертв.
Перестрелка длилась не более двадцати секунд, и как раз в тот момент, когда Кемаль падал на землю, услышавшие выстрелы спецы Арцыбашева и нукеры Кемаля ворвались во двор одновременно с двух сторон. Увидев друг друга, они начали беспорядочную стрельбу, но это не интересовало Знахаря.
Передернув затвор, он поймал в прицел прятавшегося за створкой ворот безоружного сэнсэя и, подумав: "Прости, Инструктор, но живой ты мне не нужен", - спустил курок. Голова сэнсэя дернулась, очки слетели с его унылого носа, и он рухнул в кучу строительного мусора.
Знахарь оторвался от оптического прицела и посмотрел вниз, во двор. Ему было отлично видно, как, перебегая и прячась за кучами металлолома и разломанными ящиками из-под оборудования, пятеро шустрых мужиков палят друг в друга и пули выбивают фонтанчики пыли и с лязгом бьют в железный хлам, которого во дворе было более чем достаточно.
Знахарь не мог отличить нукеров от спецов, да ему это и не было нужно. Он знал, что все они должны остаться здесь, и поэтому ждал, пока они перестреляют друг друга.
Вдруг он вспомнил о Насте и, с беспокойством окинув взглядом поле боя, заметил в большом полуразвалившемся дощатом ящике яркое желтое пятно. Это была Настина футболка. Посмотрев туда через линзы прицела, он увидел, что она, закрыв голову руками и сжавшись в комок, лежала на дне ящика и шевелила губами. Конечно же, она молилась и просила всемилостивейшего защитника пощадить ее. Знахарь понял, что бесившиеся во дворе стрелки не видели девушку, но шальная пуля могла все-таки найти ее, и поэтому он решил ускорить события.
Двое уже лежали на земле в позах, не свойственных живым людям, еще один, вскрикнув, ткнулся головой в колесо ржавой вагонетки. Остались только двое. Они прятались друг от друга за ящиками и выбирали момент для удачного выстрела. Знахарь нажал на спуск, и один из дуэлянтов рухнул. Второй, услышав выстрел, посмотрел наверх и, увидев Знахаря, передергивающего затвор, бросил свой пистолет и побежал к "мерседесу". Знахарь дослал патрон в ствол, спокойно прицелился, и последний из участников этой кровавой бойни успокоился навеки, не добежав до "мерседеса" каких-нибудь тридцати шагов.
Все было кончено.
Бросив винтовку, Знахарь взял стоявший у стены АКСУ и, перепрыгивая через четыре ступеньки, помчался вниз по лестнице.
Лестница гудела под моими ногами, когда я, держа в правой руке автомат, а левой хватаясь за перила, мчался вниз, перескакивая через несколько ступеней и рискуя подвернуть ногу.
Выскочив во двор, я остановился и огляделся. Все было в порядке. Живых не было. Посреди двора в луже крови лицом вниз лежал труп Кемаля. Его левая рука была откинута в сторону и неестественно вывернута ладонью вверх. На среднем пальце тускло блестело кольцо. Оглянувшись еще раз - береженого бог бережет, - я нагнулся и сдернул кольцо с мертвого пальца. С замиранием сердца я поднес его к глазам и увидел заветные цифры, выбитые на внутренней стороне. Все в порядке. Это было оно.
Сунув кольцо в карман, я бросился в тот угол, где в деревянном ящике пряталась Настя. Только бы она была цела! Я был готов вознести молитву любому богу, хоть Аллаху, но только бы с ней ничего не случилось!
Заглянув внутрь ее убежища, я увидел, что Настя лежит, свернувшись калачиком, и все так же шевелит губами. У меня отлегло от сердца.
Я тихо сказал:
- Настенька, вылезай, все кончилось. Услышав мой голос, она открыла глаза и вдруг выскочила из ящика, как чертик из табакерки. Вот ведь кошка дикая!
Изо всех сил обхватив за шею и уткнувшись в меня лицом, она зашептала:
- Господи милосердный, что же это деется… Что за демоны эти люди… Грех смертный… Господи, прости меня, грешную! За что мне такие испытания?
Она в ужасе несла всю эту божественную чушь, а я думал о том, что таких кошмаров она не видела даже по телевизору в боевиках. Она и телевизор-то впервые увидела только в гостинице. Она вообще не представляла себе, что может быть такая страшная вещь, как гангстерская разборка. Ведь, в натуре, именно это сейчас и произошло на ее глазах.