Страница 5 из 73
«ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ЛЕТ»
Это случилось в 1953 году, в Ростове-на-Дону. После звонка из милиции прокурор вызвал меня и предложил срочно выехать на место происшествия. Речь шла о возможном убийстве. А следствие по таким делам должны вести только следователи прокуратуры. Но за каждым раскрытым делом об убийстве — труд следователя прокуратуры, работников органов милиции, экспертов-медиков, химиков, физиков, биологов… О них можно написать не одну книгу…
…Возле трехэтажного дома меня встретили сотрудники милиции и юркий худощавый старичок, назвавшийся Спиридоном Никитовичем Дятловым.
Мы поднялись на чердак. Там было темно, пришлось освещать себе путь фонариком.
— Понимаете, товарищ следователь, — возбуждённо объяснял Дятлов, — потолок у меня совсем прохудился. Щель возле печи — руку просунуть можно. Сколько раз я просил управдома заняться ремонтом. А потом плюнул и решил сам. Полез осматривать и…
— Это здесь, — перебил старичка милиционер.
Светлый круг от фонаря замер. В его свете между балками лежал скелет человека…
Акт судебно-медицинской экспертизы гласил: «Кости черепа имеют коричневый оттенок, в некоторых местах источены грызунами. Пучок светло-русых волос, найденный рядом, принадлежит женщине. Представленные на исследование кости являются частями скелета женщины в возрасте двадцати — двадцати четырех лет. Со времени её смерти прошло пять-шесть лет».
Целых шесть лет! Сколько воды утекло!
А в моем распоряжении только скелет, несколько истлевших тряпок да куски рогожи, которой, видимо, был прикрыт труп. Что и говорить, улик негусто.
В доме, где были найдены останки, никто за это время не пропадал. И значит, умершая или убитая в нем не жила.
Начал я с того, что просмотрел все заявления, которые поступали от граждан города за последние шесть лет, об исчезновении родственников или знакомых. Слава богу, большинство из тех, кто пропадал, или сами объявились, или их находили органы милиции.
И вот, когда уже казалось, что эта затея ничего не даст, я наткнулся на бумагу, написанную очень неразборчиво. С большим трудом я прочитал: «В 1947 году от меня ушла дочь Клинова Маргарита Матвеевна. Прошу сообщить мне, где она прописалась». Дальше шла подпись заявителя и его адрес.
По справке сотрудника милиции, предпринятые в своё время меры по розыску Маргариты Клиновой положительных результатов не принесли. Неужели она?
Я срочно вызвал заявителя.
Матвей Михайлович Клинов работал механиком мелькомбината. Он поведал горестную историю своей дочери.
— Как-то раз прибегает соседка и говорит: «Риту в милицию забрали». Уж и не помню, как я до отделения добрался. И вот в кабинете у начальника я, солдат трех войн, сижу и, как малый ребёнок, плачу. А ей хоть бы что. «Никакого Жоры Тарзана, — говорит, — в американской курточке не знаю и с Галей Бакуновой не водилась». Ну, отпустили её. Пришли мы домой. Я, конечно, стал ей выговаривать. А она в ответ: «Не ваше дело!» — Матвей Михайлович перевёл дух, вытащил из кармана большой клетчатый платок и, вытерев мокрый лоб, продолжал: — Ну, признаться, не вытерпел я тут и крикнул: «Дело не моё, а чей хлеб ешь?» Она только хихикнула. «С такими глазами, как у меня, милый папочка, я и без вашего хлеба проживу, — говорит. — Пирожные буду кушать». И, стыдно сказать, я её — за косу. И по щеке. Вырвалась она и уже с порога крикнула: «Счастье ваше, что вы меня на свет породили! Не то бы завтра по вас панихиду справляли!..»
— И больше вы не имели от неё никаких известий? — спросил я.
— Никаких.
Я позвал понятых и вынул из ящика три одинаковых коробки с волосами. В одной из них были волосы, найденные на чердаке.
— Попробуйте, Матвей Михайлович, опознать волосы вашей дочери…
Старик побледнел, заплакал и указал на ту коробку, где были волосы с чердака.
Итак, убийство. Но кем совершено? Почему?
Я довольно отчётливо представил себе картину: девушка, связавшаяся с уголовным миром, парень по кличке Тарзан (в то время все смотрели заграничные фильмы), ревность или ещё что, и в ход пошёл нож…
Найти бывшую подругу Клиновой Галю Бакунову удалось быстро. Теперь это была полная блондинка с ярко накрашенными губами, в модном наряде.
— Ничего не помню, — твердила она.
— Но ведь речь идёт о вашей подруге, — настаивал я.
— Господи, мало ли чего бывает в молодости! А теперь я замужем, у меня дети…
Да, своё прошлое она явно хотела забыть.
— Неужели вы не помните ребят, которые ухаживали за вами?
— Мой муж и тот меня об этом не спрашивает, — кокетливо заметила она.
— Ну, хорошо… А Жора Тарзан?
При этом имени она невольно смешалась. Но замешательство это длилось мгновение.
— А при чем тут я? — удивилась Бакунова. — Жора ухлёстывал за Маргошей Клиновой. Если хотите знать, за мной тогда ухаживал Василий Васильевич Пулгеров — начальник отдела кадров типографии.
— Ну вот видите, — улыбнулся я, — оказывается, начальника отдела кадров вы запомнили.
— Ещё бы, — с гордостью произнесла Бакунова, — он каждый день дарил такие букеты… А Жора, хотя и вор был, тоже Не оставлял Маргошу без внимания. В рестораны приглашал и все такое прочее…
— Как вы узнали, что Жора был вором?
— Когда его осудили за ограбление магазина и избиение сторожа.
— А раньше вы знали об этом?
— Нет, нет, что вы! — сказала она, но я почувствовал в её тоне фальшь.
— Ревнивый он был. Прямо до ужаса. Чуть что — угрожал Марго финкой…
— Откуда вам известно, что он угрожал Клиновой финкой?
— Как откуда? Сама Марго рассказывала, что Жора грозился её убить. И при этом говорила, что ей нравится его сильный характер. В то время мы ведь были зелёными девчонками, нам нравились такие…
— Может, он и в самом деле убил Маргариту?
— Этого я не знаю, — испуганно сказала она. — И говорю вам только то, что мне известно. Что он нож ей показывал и угрожал, так это я и сама раза два видела. Могут подтвердить это же и Пулгеров, и Тоня Архипова… Однажды, когда Маргоша была у меня, он стал ломиться в дверь, а потом ножом бить. До сих пор зарубки остались, можете посмотреть… Но насчёт убийства я ничего не знаю. Помню, Жора говорил, что она уехала…
— Куда?
— Он не сказал куда. Взяла и уехала. Даже не зашла ко мне попрощаться… Встретила я раз Жору, хотела расспросить подробнее, но он, увидев меня, перешёл на другую сторону улицы. А через неделю его забрали. С тех пор я его так и не видела…
Георгий Ерыгин был высокий и длинноволосый. За это, наверное, его и прозвали Тарзаном.
— Хотите верьте, хотите нет, — сказал он на допросе, — а не убивал я её, и все!
— Свидетели Бакунова и Архипова показали, что вы неоднократно угрожали Клиновой расправой. Вскоре же после её исчезновения вы были с Пулгеровым в кафе и на вопрос, как поживает ваша возлюбленная, ответили: «Спроси у чертей на том свете».
— Так это же я просто так сказал. Для авторитета…
— Допустим. Но при вашем аресте, спустя две недели после отъезда Клиновой, у вас был обнаружен френч со следами крови на правом рукаве. Не помните, как вы объяснили её появление на первом допросе?
— А чего же тут не помнить. Подумаешь, шесть лет прошло! Сказал, что курицу резал, вот и кровь…
— Но вам ведь известно заключение экспертизы, что обнаруженная кровь — человеческая, второй группы… Чья она?
— Моя! — выпалил вдруг Ерыгин.
— Но тогда вы объяснили иначе. Я могу вам напомнить.
— Не трудитесь. Что было, то сплыло. Теперь я говорю правду: моя кровь на френче.
— Что же это вы, зарезаться хотели?
— Не знаю, чего я хотел. Только когда Марго шла к вокзалу, встретил я её и сказал: пойдёшь за меня — пить брошу и со шпаной завяжу, а не пойдёшь — на глазах у тебя зарежусь. Она засмеялась и говорит: «Попробуй». Ну, я и попробовал: полоснул себя ножом в грудь… Могу шрам показать.
— На нем не написано, когда, кто и при каких обстоятельствах вас ранил.