Страница 60 из 63
Матхи. Перевод: женщина, женщины (с. 237). Опять женщина, но чем она отличается от предыдущей женщины, востоковедам отгадать трудно, ибо им неизвестно русское слово "мать", "мати". Раньше оно, как видим, звучало нежно, с придыханием перед окончанием.
Мешини. Перевод: второй, другой (с. 237). Звучало с кратким "и" на конце. Мешинь. Межинь. Хорошо известно русское "межень" — середина, половина, другая половина.
Нулу. Перевод: ничто (с. 238). М. Фасмер в своем этимологическом словаре, естественно, возводит русское "нуль" к немецкому слову. Истина в том, что ванам-вендам "ничто" — "нуль" было известно еще во времена великой Ассирии.
Пулуси. Перевод: стела (с. 238). Если русское слово "полоса" перевести на английский, несколько переосмыслить его, то, вероятно, можно получить "стелу". Пулуси, пулусь — это полоса! Конечно, слово могло быть потом переосмыслено в указанном духе.
Си. Перевод: сидеть (с. 239). В этом русском слове (ср. "сидя", "сев" и другие формы) изменилось оформление, корень тот же.
Суини. Перевод: небесный (с. 239). Перевод точен. Русское слово "синий" и, стало быть, выражение "небесно-синий" произошли от этого ванского прилагательного, которое несколько неуклюже записано с помощью ассирийской клинописи ("ю" не было! Звучало же: сюни). Отметим аналогию с "ясным месяцем" — устойчивое сочетание содержит в себе перевод с ванского на русский (но и само ванское слово вошло в русский словарь).
Суишини. Перевод: величайший (с. 239). Это эпитет бога Халда. По звучанию близко к русскому слову "всевышний", особенно если учесть, что "у" переходит в "в". "Всевышний" — искусственное образование, подгонка под древние созвучия.
Ерила. Перевод: царь (с. 156). Это тот самый славянский Ярило, который отождествлялся с царем богов Аладо (Халди) еще А. С. Фаминцыным и отождествлялся, как видим, правильно!
Шери. Перевод: ряд, строка (с. 241). Перевод снова в стороне от истины. Хорошо известны русские слова "шеренга", "ширинга", "ширь". Правда, В. Даль в словаре делает попытку указать итальянский прообраз слова (IV, с. 629), хотя и со знаком вопроса. Но зато там же он указывает на возможность заимствования из польского. Это ближе к истине, с той только разницей, что в польский и русский языки слово могло попасть из языка венедов.
Многие слова из языка ванов-урартийцев сохранились в диалектах и местных говорах живого русского языка. Возьмем, к примеру, указательное местоимение "этот". Оно употребляется довольно часто, а раньше звучало так: ини (ini, с. 233). В словаре Даля найдем употребление одной из форм этого слова: оно (II, с. 674). Его значение: "об этом", "то самое". Другая форма; онсий. Значение: он самый, этот. Нам остались на память и другие формы с этим древним урартским корнем.
Удуль, удули (uduli, с. 234) — вино. Заглянем в словарь Даля (I, с. 503): "Кто много пьет, особенно воду, квас, надувается питьем". Пример Даля неуклюж. В народе чаще говорят: дуть вино, воду, квас. И это выражение особенно часто распространено именно у вятичей, в их землях. Только язык ванов-урартов дает возможность понять, почему глагол "дуть", относящийся к ветру, оказался связанным (через "удуль"!) с питьем кваса, воды и вина.
Другое древнее слово — пили, пиль (pili, с. 238), означающее "водопровод". Русские глаголы "поить", "пить", существительное "поилка" того же рода. В последнем случае добавлено лишь оформление на конце слова.
Ти (ti, с. 240) — "присвоить". Но в выражении "присвоить себе" звучит так: "тивли". Обычные правила перехода "в" — "б" и "л" — "р", хорошо известные лингвистам, дают русский глагол "тибрить" в значении "воровать". Фасмер отмечает: "темное слово" (IV, с. 55), отрицая родство с готским "тивс" "вор". Напрасно! Этот древний корень вошел как в язык готов, так и в язык ванов. Недаром же у готов засвидетельствован культ асов (Иордан), а ваны обменивались с асами заложниками!
Бар (bar, с. 235) — сказывать. В словаре Даля найдем "тарыбары" — беседы, разговоры, россказни. Хорошо известна народная форма "тарыбары-растабары". Здесь корень "бар" удваивается, что подчеркивает длительность, большую продолжительность "беседы". Нельзя пройти мимо этой черты нашего языка: вместо множественного числа употребляется часто повтор. Мы говорим "годы и годы" вместо "много лет", "учиться и учиться" вместо "долго учиться" и так далее. Точно так же говорили ваны из Урарту. И точно так же писали, правда, клинописью, удваивая число клиньев вместо множественного числа!
Еще раз вспомним урартский корень "мас" в слове "масинь" — великий. Слова "мощь", "мощный" Фасмер объясняет ссылкой на "мощи, останки святого" (II, с. 668). Но чудодейственное и недавнее рождение церковнославянского слова в этом случае и многих других — под пером людей, для которых история русского языка начинается с эпохи христианства — ничего не объясняет, а лишь ставит вопросы, которых иные толкователи даже не замечают. Ибо "мас" ванов и формы, подобные "масинь", с учетом перехода "с" в шипящий согласный (вспомним немецкое "шнее" и русский "снег"), и дают впервые возможность объяснить не только происхождение русских слов "мощь", "мощный", но и церковнославянских "мощей"! "Останки святого", так и не осмысленные Фасмером, означают всего-навсего "великие".
Русское слово "корец" не следует путать с "иноземным ковшом" (у Фасмера найдем обязательные почти всегда посторонние влияния — в случае "ковша" литовское и немецкое. Разумеется, Фасмер не знал ничего о русах Фракии, которые подарили это слово феннам-прибалтам и немцам). Форма ванов — корец! Это урартский карас.
Ушинили (с. 234) — так неуклюже записывается ассирийскими клиньями глагол "строить" и слово "выстроенный". Конечно, нужно переводить не с английского, а с языка ванов-урартов. Тогда окажется, что и сам перевод вовсе не нужен, ибо язык ванов-урартов — это и есть язык вятичей. Что касается "ушинили", то это хорошо известное русское слово "учинить", которого, по-видимому вовсе не знает Фасмер.
Уши, уж (с. 234) переводится как "этот". И одновременно дается и другое толкование: частица, выражающая превосходную степень. Ответ можно найти опять только в языке вятичей. Восклицания "уж!", "ух!" отлично передают именно превосходную степень.
Тзурин (с. 130) — ругать. Точный перевод клиньев: журить!
Я сознаю, что мне не удастся под видом статьи опубликовать полный урартско-русский словарь. Могу, однако, заверить историка и любознательного читателя: почти все корни урартов и их слова вместе со многими грамматическими формами (иным бывает порядок слов) совпадают с корнями русского языка и диалектных слов, унаследованных от ванов-вятичей. Совпадают, несмотря на сложность передачи живых звуков речи с помощью ассирийской клинописи. Конечно, многое портят идеограммы — знаки, обозначающие целые понятия. Но то, что записано фонетически, подтверждает сказанное о родине ванов-венедов, об их дальних миграциях на протяжении тысячелетий, о создании ими государств и цивилизации от Ванаана (Ханаана, "в" — "х", где погребения, по Гаркави, свидетельствуют о тождестве этих известных имен) до верховьев Дона и Оки, от Галлии и Адриатики до Гималаев и Тибета с его мифической Шамбалой (ибо Джапо, глава и учитель Шамбалы — это Дажбо, или Дажьбог ванов, ушедших на восход солнца, а многие памятники Парфии сходны с памятниками ванов).
Что же помешало при рассмотрении ванской проблемы нашим востоковедам и языковедам, оперировавшим морфемами, склонениями и спряжениями почти всех языков, усмотреть хотя бы тень сходства с русским? Ответить нелегко. Может быть, истина в том, что, кроме арамейского, арабского и вообще восточных языков, а также и западных, нужно было еще знать русский*. [* Элементы "би", "бие" принимаются И. И. Мещаниновым (с. 130) и другими авторами за окончания глаголов. Это, однако, местоимение "вие", "бие" ("ве"). Древнерусское "ве" (писалось с ять) означает: мы (оба).]
Археологи в Армении предпочитают умалчивать о многочисленных находках в шестидесятых — семидесятых годах именно славянских черепов на территории Урарту — во всяком случае, в последнем 20-томном издании "Археологии СССР" об этом нет ни слова, правда тщательно скрыта.