Волчата

- Стреляйте по колесам.

Сидевший за рулем непременный шофер и адъютант Рыдя глянул в зеркальце над ветровым стеклом и скривился в ухмылке. Машину бросало на кочках так, что временами пассажиры чуть не стукались головой о потолок. Стрелять взялся, конечно, Фугас, с недавних пор заядлый враг Рыди... Адъютант Нечая подозревал, что бывший прапорщик-гвардеец старается занять его место рядом с боссом. Передернув затвор короткоствольного АКМС, Фугас высунулся из окна и держа его одной рукой, дал первую короткую очередь. Пули вспахали землю чуть сзади колеса. Фугас поморщился и прицелился снова. Зубатик, вывернувшись на заднем седле насколько мог, отчаянно старался поймать на мушку лицо стрелявшего, но мотоцикл бросало ничуть не меньше, чем машины, и его последняя пуля ушла в молоко.

Перезаряжать обойму на ходу было немыслимо, и Зубатик, осклабив в мучительной гримасе свои желтоватые зубы, просто наблюдал, как ствол автомата направляется в его сторону. Жестом отчаяния он швырнул в сторону джипа бесполезный "ТТ" и закричал что-то бессмысленное и жуткое. Этот крик прервала лишь четвертая очередь Фугаса, по-прежнему нацеленная на колесо, но полоснувшая спину Зубатика. Парень сразу завалился назад, но рука в последней судороге зажала боковую ручку мотоцикла, так что тело еще метра три волоклось по земле, подпрыгивая на кочках. От этого неожиданного балласта мотоцикл занесло, заднее колесо пошло юзом, но Дема все-таки удержал равновесие. В конце концов рука Зубатика сорвалась, и тело пацана кинуло под колеса нечаевского джипа. Рыдя машинально отвернул в сторону, и Фугас, уже до верного прицелившийся с пяти метров в колеса мотоцикла, послал очередь куда-то в сторону Китая. Экс-прапорщик раздраженно выругался. Мало того что он промахнулся, но и Дема воспользовался этой секундной паузой и успел нырнуть в ровную гребенку лесополосы.

Пока джип, лавируя между деревьями и кустарниками, пробирался вслед за ним, Дема оторвался очень даже прилично. На облегченном мотоцикле он резко прибавил в скорости. Стрелять теперь не имело смысла, Нечаю этот парень был нужен живым, тем более что с отставшей машины доложили, что второй мотоциклист мертв. Еще минут десять бандиты пробовали двумя машинами зажать упрямого рокера, но Дема неизменно ускользал из этих тисков. Закончилось все на краю небольшого оврага, глубиной метра два и шириною пять. Дема проскочил препятствие легко и изящно, классически приземлившись по всем кроссменским нормам на два колеса. Машинам же тут было не пройти.

Овраг змеился издалека, и всякое преследование теряло смысл. Из остановившегося джипа вылезли Нечай и вся его команда. Сзади скрипнули тормоза другой машины, а потом подъехала и третья, с телом Зубатика в багажника. Один из экипажа этой "нивы" подбежал к хозяину и с довольным видом показал большой черный пакет с деньгами. Нечай с равнодушным видом заглянул внутрь и небрежно кивнул в сторону джипа, - дескать, положи туда, а сам, подойдя к краю оврага, долго смотрел вслед уходящему в сторону заката мотоциклисту. Позади него переругивались Фугас и Рыдя:

- Ну ты стреляешь как я пишу.

- Пошел ты!.. Ты куда свернул перед лесопосадкой, он у меня был на мушке!

- На какой мушке, ты косоглазый с рождения...

Нечай оборвал перебранку подчиненных:

- А вы поняли, как он хорошо ушел? Это вам ничего не напоминает?

Первым догадался Фугас.

- Мотоклуб? Но мы его проверяли.

Нечай кивнул головой.

- Я знаю. Но все равно - тут видна школа. Надо бы там пошукать еще. А затем добавил: - Едем в город. Будем искать его там. Перекройте все дороги, поможем немного ментам.

21.

Уже стемнело, а Демы все не было. Глеб нервничал. Баллон внешне оставался невозмутимым, сидел по своему обыкновению верхом на стуле, лишь курил почти непрерывно. Пасьянс сегодня он не раскладывал, только крутил в руках истрепанную колоду. Мотавшийся из угла в угол Глеб наконец решился.

- Давай в "контору", - сказал он.

- Зачем?

- Может, они туда уже приехали.

- Ладушки, - согласился здоровяк и легко поднялся со стула.

Было в нем это странное сочетание мощи и гибкости, придававшее его громоздкой фигуре звериную грацию.

Вообще-то его звали Андрей, Андрей Зотов. Кличку Баллон он получил в классе пятом, почему не помнил уже ни он, ни Глеб, его одноклассник. Особых высот в учебе он не достиг, но уже к шестнадцати годам хорошо разбирался в технике, водил и мог отремонтировать что угодно, от мопеда до КамАЗа.

Семью его в прежние времена могли назвать кулацкой. Отец Андрея и два его брата долгие годы работали на мясокомбинате экспедиторами, мотаясь по деревням и закупая коров и свиней. Простейшие махинации с закупочными ценами оказались настолько прибыльными, что задолго до перестройки все три брата построили рядом на одной улице кирпичные хоромины, правда, одноэтажные. Тогда еще не было моды гнать частные дома вверх, по типу западных, с непременным встроенным гаражом. Участки вокруг домов братья объединили, разбили большой сад, а всю остальную площадь густо засаживали овощами. А еще они брали в родной деревне большой участок земли и сажали соток пятьдесят картошки и почти столько же лука. На всем этом они гробились не щадя живота, но зато продавали потом лук и картошку тоннами. А с сада братья Зотовы снимали ведер сорок вишни, продавая ее в областном центре, яблоки же самосвалами возили на местный консервный комбинат.

Все это приносило вполне ощутимый достаток. Машины братья меняли регулярно, поездив на них года два, не больше. Грузовик, на котором раскатывал Баллон, они купили, чтобы не нанимать каждый раз машину, завозя домой сено для коровы или дрова для бани. Обстановка внутри каждого дома соответствовала стандартному представлению советского человека о счастье: стенка, мягкий уголок и импортная электроника всех видов. Правда, при этом ползала могло быть засыпано сохнущим чесноком, а так называемые удобства по русскому обычаю размещались во дворе.

Время от времени братья крепко гуляли всей родней. Чаще всего это приурочивалось к дню рождения кого-нибудь из Зотовых, а так как количество их превышало со всей мелюзгой более двадцати человек, то праздники выпадали довольно часто. Гудели обычно три дня, начиная с пятницы, водку истребляли ящиками, выходя из дома только затем, чтобы задать корму скотине. Случались в родне и ругань, и ссоры, но ненадолго, до сенокоса или совместной прополки картошки.

Баллон мало чем отличался от мужиков своего рода, пахать мог сутками, не жалуясь на усталость и не требуя себе какой-то иной участи. Поработав немного в фирме покойного Сафронова и не прижившись там, Андрей зарабатывал на хлеб насущный, колымя на своем грузовике. Получалось неплохо, старики начали поговаривать о женитьбе, обещали помочь купить квартиру или дом. Но однажды Баллону вдруг опротивел примитивный образ жизни его родни. Не то чтобы он устал или выдохся. Просто ему стало скучно. Андрею захотелось чего-то нового: сменить место жительства, поездить по миру, посмотреть заграницу. Из родни его не понял никто. Из дому Зотовы уезжали лишь по нужде, да в армию, а так их помыслы не простирались дальше родной Вознесенки. Вот поэтому Баллон и пошел за Глебом. Эта афера обещала ему то, что он хотел - деньги и независимость, возможность жить так, как хочет он.

Они разминулись с Демой минут на пять. Сначала тот действительно хотел ехать в "контору", но эта гонка с преследованием настолько вымотала его, что он кратчайшим путем вернулся в город, проехав самой безопасной дорогой между дачами, гаражами и сараями, там где с трудом мог протиснуться и его мотоконь.

Обнаружив на двери бывшей котельной замок, Дема удивился. Открыв ворота, он завел в боксы мотоцикл, затем успел только закрыть за собой створку ворот, поставить на подножку мотоцикл и снять шлем, как рядом с гаражом скрипнули тормоза машины.

"Глеб?" - подумал Дема, оборачиваясь к выходу, но знакомая, мощная фигура, показавшаяся в проеме двери, принадлежала совсем другому человеку. Вскрикнув, Дема выдернул из кармана пистолет и два раза выстрелил в его сторону. Рыдя, чудом избежав пули, пролетевшей рядом с головой, с матом отскочил в сторону и, уже укрывшись за массивными, обитыми железом воротами, начал пулять вглубь слабо освещенного гаража.