Кровь эльфов

Джулия наполнила две чашки и поставила их на поднос, который Серрин галантно у нее отобрал. К кофе она подала бутерброды с копченым лососем и сливочным сыром - похоже, такие же настоящие, как и кофе.

- Ну, не так уж часто удается встретить человека, который спас от смерти мэра Нью-Йорка, - насмешливо ответила она. - Если это недостаточный повод для знакомства, то я уж и не знаю, чего еще вам нужно. Кроме того, мне страшно интересно поговорить с волшебником, сумевшим заметить то, что пропустили Странствующие Рыцари. Значит, вы настоящий маг. В некотором смысле уникальный. - Джулия облизнула прекрасно очерченные губы. - Ну, вас удовлетворили мои объяснения?

Серрин не смог сразу ответить на ее вопрос, поскольку у него был полный рот. С трудом проглотив кусок непрожеванного бутерброда, он пробормотал что-то неразборчивое относительно своей ординарности.

- Может быть... а может быть, и нет, - небрежно бросила Джулия. - Где вы остановились?

- В "Гранд Гудзон", - ответил эльф.

Глаза Джулии округлились, когда она услышала название дорогого отеля.

- Почему бы вам на некоторое время не залечь на дно? На всякий случай. Сейчас вряд ли стоит появляться в Колумбийском университете. Я могу попытаться достать в библиотеке то, что вас интересует. У меня есть необходимые пропуска, и я знакома с несколькими библиотекарями.

Серрина охватило возбуждение, и все же что-то его беспокоило. События развивались даже чересчур стремительно. А он слишком устал, чтобы все как следует обдумать. Джулия Ричарде казалась такой юной и хорошенькой, а здесь, в пригороде, он будет в большей безопасности, чем на Манхэттене... Да и в любом случае, что он теряет? Совершать поступки, руководствуясь подобным принципом, уже довольно давно стало для Серрина образом жизни. Теперь он легко и без проблем принимал любые решения. Да, он был тайным агентом и обладал прекрасно развитым чувством опасности, как и всякий человек этой профессии. Но даже агент-ветеран и эльфийский маг способен совершить ошибку, если находится в состоянии крайнего переутомления.

- Хм-м, вы уверены?

Она кивнула - не навязчиво, не оказывая никакого давления.

- Ну, это было бы просто здорово, - сказал Серрин, а потом быстро добавил: - Я проведу в Нью-Йорке всего несколько дней. - Он давал понять, что не будет в тягость и, кроме того, вообще не склонен подолгу задерживаться на одном месте.

Серрин попытался скрыть зевок, но у него ничего не вышло.

- Прежде всего, вам необходимо отдохнуть, - сказала Джулия, улыбнувшись одной из своих особенных улыбок. - Свободная комната, в которой вы можете расположиться, вон там, слева по коридору.

Серрин пожелал ей доброй ночи, хотя было еще только десять часов утра, а потом, хромая сильнее обычного, направился в запасную спальню.

В маленькой комнате было сумрачно и прохладно; кровать, тумбочка и стул - вот и вся мебель. Даже не сняв туфли, Серрин со стоном повалился на постель, взбив сначала подушку, как он это всегда делал, прежде чем лечь спать. Он заснул почти мгновенно, а проснулся лишь в пять часов вечера - и то только потому, что Джулия осторожно потрясла его за плечо и указала на стоящую на тумбочке чашку дымящегося кофе. Не разбирая, настоящий это кофе или нет, эльф мигом его проглотил.

* * *

Серрин провел в гостях три дня. Утром Джулия уходила по своим делам, а возвращалась с книгами, которые он заказывал, - каким-то образом девушке удавалось получать их на дом. По вечерам они выезжали в город и гуляли по Риверсайд; один раз Джулия пригласила его в оперу. Обедали они в дорогих ресторанах. Девушка упорно расплачивалась за себя - Серрину следовало бы насторожиться, но он расслабился и не обратил на это никакого внимания.

Девушка и эльф очень много разговаривали, как и в тот день, перед зданием библиотеки, когда они сидели на траве и грелись в лучах теплого утреннего солнца. Джулия призналась, что пробует писать и играть в театре. Серрин пришел к выводу, что девушка принадлежит к довольно распространенной категории людей, постоянно пытающихся найти себе место в искусстве, но обреченных на неудачу.

Единственное, что выделяло Джулию Ричарде среди множества других, обширная коллекция книг по оккультным наукам. Одержимость, переселение душ, привидения - традиционный набор, - но еще и многое другое. Она занималась парапсихологией и показала Серрину набросок романа о призраке. Как выяснилось, Джулия обладала поразительной способностью создавать необычные, пугающие образы, возникающие в подсознании читателя, да и сам язык, что весьма удивило Серрина, очень ему понравился.

- Твой интерес к привидениям... Ты собираешься по-настоящему охотиться за ними? - спросил он скорее в шутку, чем всерьез.

- О, это почти забытое хобби, - ответила Джулия, небрежно махнув рукой.

И разговор закончился.

Однако Серрин почувствовал, что с той минуты все изменилось. Он не мог сказать, в чем именно это выражалось. Не происходило ничего особенного никаких сцен или разногласий, просто настроение перестало быть прежним. Даже когда они занимались любовью, Серрин чувствовал, что Джулия делает это как-то без души. И хотя он пытался сгладить возникшее между ними отчуждение задушевными беседами, маг видел, что ничего не получается.

- Думаю, пора возвращаться домой, - заявил он, наконец вспомнив китайскую поговорку о том, что гости и рыба через три дня начинают вонять. Если ой уедет сегодня, четвертого дня не будет. - Похоже, я закончил свое исследование, чего мне не удалось бы сделать без твоей помощи. Я очень тебе благодарен. - Серрин старался не переходить определенной грани.

- Ну, я с удовольствием провела эти дни с тобой. - Казалось, Джулия говорит искренне.

Серрин смутился, он не понимал, что скрывается за ее словами. Эльф, стараясь не смотреть девушке в глаза, не стал растягивать прощание.

Она предложила отвезти его в аэропорт, но он отказался. Однако попросил Джулию подбросить его к библиотеке, поскольку перед тем, как вернуться в Сиэтл, хотел уточнить несколько вопросов.

- Еще раз спасибо, - сказал Серрин, выходя из машины, которая остановилась перед зданием библиотеки. - И не забывай, у тебя есть мой телефон. Если что-нибудь понадобится, звони в любое время.