Рассказы и сказки

У нового, только что выстроенного дома Фёдор постучал по кабине.

- Стоп! - крикнул он.

Вовка вылез.

Дом-великан сиял сотнями окон.

В них ещё не белели занавески, не хлопали в доме парадные двери.

И у стены ещё стоял, упираясь в рельсы железными ногами, огромный кран.

На бетонной плите сидели трое рабочих. Перед ними на газете лежали хлеб и сахар. Потрескивал маленький костёр.

- Ты где пропадаешь? Ждём тебя, ждём, - сердито сказал один из рабочих. - Чайник твой на кране?

- Ага... Дело тут одно получилось, - объяснил Фёдор, - мальчишка потерялся... Кто принимает кран? Ты, что ли?

Фёдор и один из рабочих подошли к крану, полезли по железной лесенке наверх, по очереди скрылись в кабине.

Заурчал мотор. Кран тихонько сдвинулся с места.

Не доезжая до рабочих, кран остановился, задрал и снова опустил стрелу. На кране висел какой-то красный предмет.

Позвякивая и пощёлкивая тросом, крюк начал опускаться.

- Чайник! - удивился Вовка.

Красный предмет и правда оказался чайником.

Кран опустил его точно около костра.

- Циркач! - с уважением сказал кто-то. - Как рукой работает!

Вниз Фёдор с рабочим спустились не скоро.

- Вот что, - сказал Фёдор ему, - за кран распишешься в конторе. А сейчас мы пошли. У нас дела.

- Мы в столовую? - робко спросил Вовка.

- И в милицию.

В МИЛИЦИИ

В столовой Фёдор взял суп, полбатона и пластину жёлтого ноздреватого сыра.

- Держи. Шесть дырочек на двоих.

Он ушёл и вернулся с парой матерчатых тапок.

- И это тебе. Ну, как сыр?

- Три дырочки я вам оставил. - Вовка впервые за последние дни улыбнулся. - Дядя Фёдор, а в милиции не страшно?

Выслушав Вовкину историю, начальник милиции развёл руками:

- Так вот ты где! Ну и история! А мы три дня по всему строительству ищем. Тайгу обыскали, два раза начальству докладывали: нет, мол, такого мальчишки. А он тут - под самым носом. Сейчас твою мамку вызовем - она в гостинице.

Вовка сидел притихший и испуганно ждал, когда Фёдор заведёт речь о Кожаном.

- У нас ещё одно дело есть, - начал наконец Фёдор. - Вы, случайно, ничего о сапогах, которые со склада пропадают, не слышали?

И он рассказал историю с жёлтой сумкой.

Начальник милиции слушал его внимательно.

- Любопытно, - сказал он наконец. - Так было дело? - обратился он к Вовке.

- Так.

- Сейчас же примем меры. С этой тётей Маней мы хорошо знакомы. А вот Кожаный - человек новый. Должно быть, приехал, жулик. Видно, осторожный. Такого сразу не возьмёшь. Со Степаном-то что делать? Мать у него, говорят, нехорошая, пьёт. Погубит малого.

- Его губить нечего, - сказал Фёдор. - Он и так погиб. Племянник он мне, уж я-то знаю.

- Что же вы им не займётесь? Особенно сейчас, после такого...

- Я уезжаю, - сказал Фёдор.

Начальник милиции повертел в руке карандаш.

- М-да, - сказал он. - Ну что же, подождите, может, понадобитесь.

Прошло немного времени, и начальник снова вызвал их в кабинет.

- Такое дело, - сказал он. - Матери в гостинице нет, но, говорят, скоро вернётся. У меня сейчас идёт туда машина. Отправляйтесь-ка на ней. С жуликами дело ясное, разберёмся сами.

Вовка и Фёдор уже сидели в машине, когда в конце улицы показались два милиционера. Между ними плыла, колыхаясь, тётя Маня и брёл, понуря голову, Степан.

Кожаного с ними не было.

Проходя мимо машины, Степан поднял голову. Глаза ребят встретились. Вовка почему-то вспомнил, как он стоял, прикрывая лицо руками, а Степан швырял палки в убегающего пса; вспомнил смолистые кедровые орехи и тёплые валуны на берегу реки. Вспомнил Степана, спящего на полу, и невольно потянулся вперёд. Он хотел что-то сказать, но Степан сделал предостерегающий знак рукой, жалко улыбнулся и прошёл мимо.

- Дядя Фёдор, что с ним будет? - взволнованно спросил Вовка.

Фёдор привстал, чтобы выскочить из машины.

- Ну ладно, - сказал он и снова сел, - я тебя отвезу и вернусь... В интернат, наверно, Степана отправим. Я с начальником поговорю... Держись крепче, поехали!

ВМЕСТЕ

Когда начальник милиции звонил в гостиницу, маму не нашли. И всё-таки она была там. Её вызвали в камеру хранения.

- Гражданка, что это у вас в картонке? - с подозрением спросил кладовщик.

- Как - что? Моя шляпа.

- Интересная шляпа, которая хрюкает. И запах от этой шляпы - хоть убегай. Не верите? Убедитесь.

Мама развязала картонку и ахнула.

На дне её копошилось что-то невообразимо грязное, колючее, облепленное бумажками и соломинками.

- Ёж! - Мама схватилась за голову.

Кладовщик раскрыл рот от изумления.

Когда мама, вычистив картонку и накормив ежа, вышла в вестибюль, к ней обратилась женщина в форменной фуражке и что-то сказала.

Мама безучастно кивнула.

Женщина засмеялась и громко повторила, почти крикнула:

- Вас ждут! Вон, сзади.

Мама обернулась, и в ту же минуту, отпустив руку какого-то мужчины, к ней на шею кинулся Вовка.

В ПУТЬ!

Через два дня к иркутскому вокзалу подкатил, сияя стеклом и зеленью вагонов, скорый поезд.

По ступенькам поднялись мама с Вовкой. Следом втащил чемоданы Фёдор.

Паровоз дал гудок. Поезд тронулся.

За окном проплыли перронные столбы, светофор, городские дома. Потянулись новостройки, блеснула река с белым полукольцом плотины.

Когда поезд проходил мимо Курятни, Вовка выглянул в окно. Бульдозеры продолжали сносить посёлок. Они подошли уже к самому базару. Но в том месте, где жил Степан-Григорий, ещё стояли бараки и чёрные избы. Они щетинились кольями заборов, громоздили вокруг себя ограды, сараи, клети.

Поезд прибавил ходу, повернул в сторону, и Курятню закрыл зелёный бегучий частокол елей.

Г л а в а п я т а я

Н А П О Е З Д Е

КАРТОНКА

- Так, может, нам билеты взять вместе? - предложил в Иркутске Фёдор, и мама согласилась.

- Если бы не вы... - без конца повторяла она.

Больше всех был доволен попутчиком Вовка.

- Дядя Фёдор, - шептал он маме, - машинист, он краном как рукой работает: любую мелкоту - чемодан, картонку - может подцепить!

При слове "картонка" мама улыбнулась.

Картонка... Вовка не находил себе места. Как там Мурзик?

Картонка стояла под лавкой.

В купе, кроме мамы, дяди Фёдора и Вовки, ехал ещё один пассажир. Он был неразговорчив, толстонос и, несмотря на жару, обут в серые высокие валенки.