Страница 32 из 75
Пассажиры "Стрелы" выходили не спеша - народ здесь ездил солидный, знающий себе цену и отчетливо представляющий свои действия по прибытии. Им не нужно было метаться по платформе в поисках опоздавших растяп-встречающих, на их лицах не отражалась натужная мысль о том, что сейчас нужно звонить из автомата и справляться - дома ли те, к кому они приехали, либо же отчитываться - "Я, мол, здесь, на вокзале, куда теперь?.."
Люди, выходившие из вагона "Стрелы", двигались уверенно, целенаправленно и неторопливо.
Музыкантов не было.
- Артистов, что ли, встречаешь? - спросила Митю проводница, женщина средних лет в чистенькой, аккуратно выглаженной, безупречно сидящей на ней форме.
- Да.
- Беги, тащи их уже. Замучили меня, пока ехали.
Митя вошел в вагон и, пройдя мимо распахнутых дверей пустых купе, остановился возле того, где ехала группа "Гротеск".
- Ебтать! Митька!
Гитарист и лидер московского коллектива Шамай, бритый наголо здоровенный мужик, столкнулся с Матвеевым, едва не врезавшись в него своим крутым лбом.
- Ебтать! Встречаешь! Мы уже идем. Видишь, парни расслабились в дороге!
Трое остальных участников коллектива робко шевелились за спиной Шамая. Гриня, кряхтя, сползал с верхней полки и наконец рухнул вниз вместе с матрасом, подмяв под себя Дикого и Босса, которые, держа в руках тяжелые гитарные кейсы, топтались в узком проходе, ожидая, когда Шамай освободит для них проход.
- Ну, пошли, ребята, пошли. Автобус ждет, - сказал Митя, предвкушая изрядное веселье, которым наверняка обернется приезд группы в таком состоянии. Правда, это веселье может грозить лишними заботами для устроителей, но наверняка проблемы не будут носить криминальный характер. Спирто-водочные вопросы легко решаемы - парни, несмотря на свой застарелый алкоголизм, все-таки высокие профессионалы и свою работу всегда делают честно.
- Слава тебе, господи! - сказала проводница, когда Митя с Шамаем вышли на перрон.
- Спасибочки вам за приятную ночь, - пропел Шамай, кланяясь проводнице в ноги.
- Иди ты в жопу, козел! - отвернулась проводница, не поддержав шутливого тона своего бывшего пассажира.
- Ну что, парни? Пивка для рывка?
Маленький Босс, ростом Мите по плечо и совсем теряющийся рядом с гигантом Шамаем, вышел, вернее, почти выполз из тамбура на платформу, стукаясь обо все углы огромным кейсом с бас-гитарой.
- Да, ребята, пива надо, - подтвердил клавишник Гриня, худощавый и самый приличный на вид участник "Гротеска". Он поправил сползающие на нос очки, посмотрел по сторонам и вздохнул: - Без пива сейчас никак невозможно.
- Поехали в гостиницу, парни, - сказал Митя. - Там и пиво будет, и все.
- Нет. Боюсь, до гостиницы я не доеду, - Босс отрицательно покачал головой. - Пошли к ларьку. Тут ларьки у вас прямо рядом. Я знаю. На чем едем-то?
- Автобус на Лиговке, - сказал Митя.
- Во! Как раз по пути!
Компания остановилась у ряда ларьков, предваряющих выход на Лиговский проспект.
- Ты знаешь, что у нас вчера случилось? - спросил Шамай, делая первый глоток из бутылки.
- Что? - невинно спросил Митя.
- Как? Не знаешь?
Босс едва не уронил свой бальзам, бросил кейс на асфальт и схватился за выскальзывающую из пальцев бутылку двумя руками.
- Не знаешь? В натуре?
- Да что такое?
- Митя, бля буду, Леков же умер! У нас! Вчера!
- Сгорел парень, - подтвердил Гриня. - На даче. Прямо вместе с дачей.
- Ах, это, - протянул Митя. - Знаю, конечно. Все уже в курсе.
- "В курсе"... - передразнил его Босс. - Какой музыкант был! Гений!
Митя согласно кивнул. Знали бы они, что он сейчас думал про этого "гения".
- По уму, вообще концерт надо сегодня снимать, - сказал Босс. - Траур, типа. По Лекову.
- Ты чо, опух? - Шамай хлопнул Босса по плечу. - Крышу оставил в поезде? Концерт снимать! Мы сегодня скажем, что в память Васьки играем. Хоронить-то у вас будут? - Он посмотрел на Митю, который держал перед собой бутылку, раздумывая, стоит ему сейчас пить или нет.
- Что? А, да. У нас. Сегодня тело привезут.
- Кто?
- Наш администратор.
- Ясно...
Гриня, отошедший куда-то в сторону, вернулся и протянул Шамаю открытую уже бутылку водки.
- Ну, по глотку за Ваську.
- Э, братцы, давайте-ка тормознем, - испуганно воскликнул Митя. Концерт еще. Потом все будет.
- Че-го? - Шамай навис над Матвеевым всем своим стопятидесятикилограммовым телом. - Ты что нас, за лохов держишь, а?
- Да нет, Шамай, что ты?
- Тогда махни тоже.
- Ладно. - Митя взял поданную ему Гриней бутылку. - За Василька.
Матвеев сделал большой глоток, потом еще один, закашлялся.
- На, запей. - Шамай вернул ему пивную бутылку, и Митя залил вставшую комом в горле водку обильной порцией пива.
- С утра выпил - весь день свободен, - весело заметил Гриня.
- Поехали в гостиницу, - сказал Матвеев, думая, что день начинается совсем неплохо. Снова вернулись мысли об Ольге, на душе стало хорошо, спокойно и даже весело.
- Теперь можно, - объявил Босс.
- Давно он у тебя работает?
- Митя-то? Давно. А что?
- Да так. Сволочь он. И трус.
- Чего это ты?
Гольцман налил Ольге водки - теперь на столе стояли рюмки. Стаканы Борис Дмитриевич с брезгливой гримасой швырнул в мойку, сам пошел в гостиную, порылся в буфете и, найдя более подходящую посуду, принес ее на кухню.
- Так я же его знаю тысячу лет. Он на меня глаз положил, еще когда в институте учился. Погоди... Когда это... Году в восемьдесят втором, примерно. Да. Такой ссыкун был, страшно вспомнить. Мерзость.
- Что ты, Оля? Что ты злишься? Нельзя так. Нормальный парень.
- Ага. Стукач комсомольский.
- Послушать тебя - вокруг одни стукачи. И все комсомольские.
- Не все. Ты вот, например, просто хапуга комсомольская. Не обижайся, Боря, я тебя как бы со знаком "плюс" оцениваю. Теперь это называется "бизнесмен", а раньше в народе говорили - "хапуга".
- Ну, допустим. Только что мы все о нем?
- А то. Я хочу, чтобы в наших делах его доли не было.
- В наших делах?
- Да. А зачем же ты пришел, можно спросить? Разве не о делах говорить? Я догадываюсь даже, о каких.
- А ты в силах?
- Ты уже спрашивал.
- То есть, тебя не будет сейчас коробить, если мы о деньгах будем беседовать?