Два товарища

Хомичев дописал рапорт и понес его начальнику. Тот не ругал, но Хомичев даже не смог вразумительно ответить, когда думает заканчивать следствие.

- Я тебя не узнаю, - сказал начальник. - Энергичнее надо действовать, Владимир! - И еще добавил несколько накачивающих пожеланий.

В дежурной части Хомичев столкнулся с Беличенко. Майор посочувствовал ему, выразился в своем духе, что одной силой ничего не добьешься, это только отдалит цель.

Хомичев справился о Шипове и пошел к себе. Беличенко нагнал его в коридоре.

- Ты не знаешь подростков, - сказал он. - Поезжай снова в колонию, попробуй потолковать с ним по душам... Сперва похвали его, потом поведи разговор так, чтобы он сделал тебе маленькую уступку. Пусть согласится в чем-то с тобой. Не дави. Дай ему дышать... Захвати письмо от матери.

Беличенко постучал пальцем по застекленной витрине, откуда сквозь отблеск электрического света решительно смотрел с фотографии Хомичев.

- Надо оправдывать высокую оценку руководства, - вымолвил майор чуть насмешливым тоном.

Стукнула дверь, потянуло с улицы жарким сквозняком. Шипов враскачку подходил к ним. Он был рослый, сочный, но еще не рыхлый.

Беличенко кивнул Шипову и ушел.

- Как, расколол? - весело спросил Шипов Хомичева.

- Разогнался, - буркнул Хомичев.

- А у нас кое-что есть. Соседи матери Волина говорят, что он в ют день не приезжал. Значит, алиби тю-тю? - Шипов похлопал по папке. - Пошли пива попьем, у меня лещ...

- Может, сделаем обыск? - спросил Хомичев. - Нет, не разрешат.

- Жирный лещ, - продолжал Шипов и понюхал папку. - Амбре!.. Если б ты пацаненка расколол, тогда можно бы и обыск.

- Вечером мы ждем гостей, друга с женой, - сказал Хомичев. - Отложим пиво. Где он может прятать вещи? Дома? У матери? В фотолаборатории?

- У любовницы. Мы бы хлопнули по паре кружек в темпе, как? Такого леща надо уважать.

- А к любовнице мы в окно полезем? - усмехнулся Хомичев.

- Любовница у него высший класс. Ноги прямо поют. - Шипов засмеялся густым беззаботным смехом. - Такие длинные, будто начинаются прямо от ушей.

- Пора тебе жениться, - посоветовал Хомичев. - А то пока работаешь под простодушного бугая, так и свыкнешься с этой ролью.

- Меня женит бандитская пуля.

- Типун тебе на язык.

- Я не суеверный, - отмахнулся Шипов. - Хватит с меня и одной дырки.

Они пошли в свою комнату, подшили к делу новые бумаги и стали думать, как развеять туман и взять этого сукина сына.

В комнату входили и выходили сотрудники, звонили телефоны, наступала вечерняя пора - точно ножницы обрезали все незавершенные дела.

- Володя! - услышал Хомичев. Капитонов стоял у дверей и глядел на него пронзительным взглядом. - Выйди на минуту.

- Что? - спросил Хомичев, не понимая, в чем секрет.

- Выйди!

Он нехотя поднялся. Усмешка еще оставалась на его губах, когда Капитонов в коридоре сказал ему:

- Советую укротить твою жену. Есть сведения, что она спекулирует тряпьем. Извини, Володя.

Хомичев ответил:

- Где доказательства?

- Брось, Хома, - сказал Капитонов. - Я тебя предупредил. Мог не предупреждать.

Капитонов уже ушел, а Хомичев стоял в коридоре и думал. Возможно, он вспоминал, как Лена целует его по утрам и смотрит с ласковым упреком потому что он не может ей сказать, когда вернется домой.

Хомичев вернулся в комнату, Шипов показал ему короткий список украденных вещей: гитара, магнитофон, жевательная резинка, джинсы.

- Мне надо домой, - сказал Хомичев.

- Они не взяли японскую фотооптику, а взяли это барахло, - продолжал Шипов. - Волин взял бы оптику, он знает ей цену. Что-то не сходится у нас.

- А ложное алиби? Для чего ему алиби?

- Нет, не сходится, - повторил Шипов. - Давай проработаем еще одну версию.

- Мне надо домой, - сказал Хомичев.

И ушел. То, что он назвал домом, рушилось у него в Душе.

Вот таким был тот день.

Вскоре Лена ушла от Хомичева. Но между его смертью и разводом нет прямой связи. Остаются только догадки... Недавно я встретил Шипова. Он сказал, что наш товарищ по школьной компании Леша Демьянов и его жена Ирина сейчас находятся под следствием: именно они передавали Лене Хомичевой разные вещи для спекуляции.

- Это дико, - сказал я. - Не верится.

- Что не верится? - спросил Шипов. - Обычное дело.