Горячие ветры севера

- Ты хорошо искал? - голос Валлана клокотал от сдерживаемой ярости.

- Так точно, командир. Все перелопатили. Да нешто мои рябяты черепушки от горелой доски не отличат?

- Меньше трепись... Куда ж они делись?

- Не могу знать. Чудеса, да и только.

- Есть у нас и по чудесам мастак. Квартул!

- Да здесь я, не кричи, чародей задумчиво потеребил нижнюю губу - старая школярская привычка. - Знал я, что сиды ведают толк в магии, но вот своими глазами повидать подобное... Попробую настроиться на поиск остаточных следов магических эманаций.

- Ты толком говори, по-человечески, что делать будешь? - Валлан одним движением вырвал секиру из стены и сунул ее в петлю на поясе.

- Видал, как собаки след берут?

- Ну...

- Магия тоже след оставляет. Только псу его не учуять.

- Понял. Что ж, нюхай, нюхай...

Чародей, сопровождаемый справа капитаном, а слева - полусотенником, направился к остывающим развалинам. Наперерез им быстрым шагом шел голова прииска - Белый. А рядом с ним еще два старателя - темноволосый, мосластый, не уступавший ростом ни Белому, ни Валлану, и второй - бородатый в рубахе с огромной заплатой на животе. В отличие от безоружного головы оба были снаряжены, как для боя. Бородач длинным луком, а мосластый - оброненным кем-то из перворожденных дротиком и обычным плотницким топором, заткнутым за пояс.

Белый кусал губи и старательно отводил глаза. Когда разделяющее их и петельщиков расстояние сократилось до трех шагов, мосластый ткнул его локтем под ребро.

- Господин капитан, - на первом же слове охрипшее горло подвело Белого и он вынужденно закашлялся. - Господин капитан, я, это, знаю... мы знаем, куда они делись.

- Да ну? - Валлан глянул на них с нескрываемым интересам, как на редкий товар от имперских торгашей.

- Любопытно, - в полголоса пробормотал Квартул.

А Лабон только хекнул, вновь разглаживая усы.

- Они скрылись под землей...

- В шурфе, - добавил мосластый.

- Эге! Вон оно как! - полусотенник кивнул понимающе, повернул голову к Валлану. - Позволишь, командир?

- Валяй. Только вперед не лезь. Ты мне еще пригодишься.

Лабон взмахом руки подозвал переминающихся неподалеку с ноги на ногу десятника и трех бойцов с перемазанными сажей лицами.

- Расчистить вход в яму! Живо!

Когда петельщики копьями столкнули в сторону обугленные бревна сруба, некогда возвышавшегося над устьем шурфа, Лабон опасливо заглянул туда.

- Лестница, вроде, целая...

- Что, боязно? - скривился Валлан, бешенство которого понемного уступало место охотничьему азарту.

- А то? Первый раз такого зверя в норе брать буду, - откликнулся его помощник, вытаскивая из ножен узкий прямой меч.

- Осторожнее, - заметил вскользь Квартул. - Этот сид такое с мечами вытворяет.

- Ты еще Лабона плохо знаешь! - хохотнул капитан. - Давай, задай ему жару! А еще лучше, выгони ко мне.

Валлан многозначительно взвесил на руке секиру.

- Как удача попрет... Жук! Рохля! Самострелы, - скомандовал полусотенник.

- А можно мне? - вдруг встрял подошедший с Белым старатель, вооруженный дротиком.

Лабон придирчиво оглядел его с макушки до сапог.

- Разрешаешь, командир?

- Да хоть стрыгая, лишь бы Мак Кехту приволок. Ты лезешь под землю, тебе решать.

- Добро, - хмыкнул Лабон. - Первым пойдешь?

- Пойду, - мосластый только крепче сжал древко.

- Уважаю, - еще один оценивающий взгляд. - Как кличут?

- Рогоз.

- Давай, Рогоз. Вперед. Я за тобой.

Старатель, не раздумывая, нырнул в шурф. Полусотенник вытащил из-за голенища широкий нож, махнул рукой арбалетчикам - мол, прикрывайте - и, зажав клинок в зубах, отправился за ним.

Валлан, Квартул и старатели заняли выжидательную позицию в нескольких шагах от развалин. Почти все уцелевшие в бою петельщики, не занятые с раненными или лошадьми, столпились здесь же.

- Кто этот человек? - обратился Квартул к Белому.

- Это который? - не сразу понял суть вопроса голова.

- Который ушел с остроухими.

- Да кто ж его знает?...

- Ты ж голова. Кому знать, как не тебе?

- Я, это, знаю. Кто спорит? Токмо, что я знаю?

- А ты все выкладывая про него. Как звать, откуда, каков характер?

- Звать Молчуном. Ну, это кличка такая. У нас тут именами не шибко балуют, все больше клички. По выговору вроде как с юга. Из озерников. Вона, у вашей милости такой точно...

- Жаль, не поболтал с земляком.

- А с ним, это, много не наболтаешь, вы уж простите неуча. Молчун он Молчун и есть. Нелюдимый он... Был.

- Ты его труп видал? - вмешался невзначай с увлечением прислушивающийся к беседе Валлан.

- Не-а, - перед капитаном петельщиков Белый робел вплоть до заикания.

- Вот и не хорони его допрежде сроку, - голос Квартула был вкрадчив и нежен, аки елей. - Чем в толпе выделялся?

- Да ничем.

- Так таки и ничем?

- Молчал все время, - буркнул заплатанный.

- Ну, это и так ясно. Еще.

- По пьяни не буянил. Порот остроухими был пару раз за это... за недоимки.

- Что ж он с сидами подался? Или порка понравилась очень?

- Да кто его знает?

- Вот заладил! Я ж с тобой это и выяснить хочу.

- Лох Белаха в березозоле хоронил.

- Это, которого конные егеря порешили?

- Да. По ихнему обычаю, говорят, все соорудил.

- Откуда ж он обычаи остроушьи ведает?

- Ну, не знаю я, ваша милость, - взмолился Белый.

Заплатанный пришел ему на выручку:

- Колдовал он! Во!

- Что значит - "колдовал"? С травами ворожил? Порчу пускал?

- Да какой там "с травами"! Он таким пламенем плюнул в Эвана!

- Трепло! - осадил не в меру разошедшегося товарища Белый. - Он мне сам говорил, то не огонь был, а это... видимость одна.

- Да какой там - видимость! Пламя что надо!

- А почему он не пустил в нас ту же струю пламени, свои остроухих приятелей защищая? - вкрадчиво проговорил маг.

- Так я ж говорю - не мог он, - Белый развел руками. - Видимость создать мог, а настоящее, это... жгучее - нет...

Их разговор прервал перемазанный теперь не только сажей, но и глиной Лабон, выскочивший из шурфа, как желтопузый суслик из норки. Рогоз и арбалетчики не намного от него отстали.

- Нетути их, командир, - убитым голосом обратился петельщик к Валлану. - Ушли. Вот живучие твари!