Страница 60 из 68
Глава пятая
ВОСКРЕСЕНИЕ ВО ВТОРНИК
Алена не умела плавать. Иначе она кинулась бы в озеро следом за Ягой и Кощеем.
Пока девочка сажала троллейбус на поверхность воды, пока приходил в себя от неожиданного удара Лампусик, рядом уже вынырнули головы Лизы и незадачливого пришельца.
Достигнув берега в несколько гребков, Косоголовый и его спутница выбрались на широкий каменный парапет. Аленка подрулила к ним.
Одежда горе-чародеев высохла вмиг. Холода они вроде бы не чувствовали. Похоже, купание в живой воде кроме очевидных имело еще и ряд других преимуществ.
Косоголовый беззвучно рыдал, впервые за последние двадцать лет. Слезы десантник ронял на берег — боялся замутить драгоценную влагу озера. Пережитые нравственные испытания оказались слишком значительными для него. Наступил час раскаяния.
Лиза страдала по-своему.
— Алена, знаешь, кто из нас самый умный? — Она беспощадно наступила на собственную гордость. — Это ты! Хочешь, я теперь всегда и во всем буду тебя слушаться? Прости старую дуру!
— Вы спасли две жизни! — всхлипнул Косоголовый. — Мой долг неоплатен! Быть может, небольшая коллекция живописи?.. Лотрек, Сезанн, Шагал, Мане и Моне, Руссо и Пикассо?.. Картины очень развивают.
— …Как повезло, Лизка, что я тебя почувствовала, — вздохнула, наконец, Алена. — Скажи честно — что, Дракошкиус пропал?
— Целехонек! — выкрикнул Косогололовый. — Тут, неподалеку спрятан! Возле развилки. Мы хотели ямку вырыть и наткнулись на пустоту под плитами. Он как раз поместился.
— Скорее! — заторопился Лампусик. — Все в троллейбус! Столько времени потеряно… Ну и удар у тебя, Аленка. Уважаю!
— Надо воды набрать, — Алена достала почти пустые пирамидку и термос. — Что бы еще наполнить? Нас четверо — значит, мы можем четыре сосуда назад пронести.
— Снаряжение десантника! — Косоголовый протянул две пятнистых металлических фляжки. — Здесь ром! Здесь коньяк! — Жидкость, булькая, пролилась на землю. — Навсегда отказываюсь от спиртного. Хватит с меня дурмана…
Троллейбус мчался обратно. Лиза сидела за штурвалом, Аленка рядом. Лампусик и Косоголовый устроились в салоне. Посланец Люгера, узнавший от сестер о ложной радиограмме, охал, каялся, ругал злодеев и быстро расколдовывал последние «страшилки» и воздух пещеры. Остатки волшебной силы, сообщенной ему Сморчковым и Фурианой, пришлись как нельзя кстати.
Остановка у развилки дорог была короткой. Сейчас каменное тело Мурлыки Дракошкиуса, помещенное на тончайший платок-самолет, управляемый из машины эльфом, плыло впереди героев. Косоголовый вполголоса рассказывал о своих приключениях в Фантазилье.
— Погубят тебя красавицы, Джон! — ехидничала Лиза, у которой состояние раскаяния не могло продолжаться долго. — Остепениться пора. Хочешь, подыщем тебе невесту в Сибири? В нашей школе много учительниц незамужних.
— Я готов жениться, — вздыхал любвеобильный десантник. — Без хозяйки в моем стокомнатном бунгало недостает уюта. — Он вдруг живо глянул на Лизу, задумался, затем посмотрел еще раз, гораздо дольше и внимательней.
— Что? — всполошилась девочка. — Опять нос грязный?
— Ты настоящая красотка, Лиззи! — торжественно объявил Косоголовый. — Это судьба! Как я был слеп! Это ее указующий перст! Вижу в тебе редкое сочетание красоты физической и духовной. Познакомь меня с родителями — моими будущими тещей и тестем! Мы повенчаемся в пещере, в горах Бразилии! Как романтично! Третья и завершающая встреча под землей!
— С ума сошел! — Ошеломленная Лиза выпустила руль. Машина дернулась, подбросив пассажиров, как на ухабе. — Мне одиннадцать лет! Какое замужество?! До свадьбы лет шесть, а то и семь! Это почти полжизни!
— Подожду… — Косоголовый умиротворенно прикрыл глаза, откинулся на спинку сиденья в плену идеи. — Расти, время есть. Я же еще совсем молодой…
Переход в убежище Печенюшкина был неощутим. Сначала Дракошкиус, потом троллейбус, разорвав черную пелену — границу между входами — очутились в ярко освещенном, увеличившемся так, чтобы вошел и дракон, коридоре.
Жаркие объятия, вскрики, смех, сбивчивые обрывки рассказов…
— Полный бред!.. — неожиданно возмутился Печенюшкин, услыхав о планах Косоголового по бурению дырки с выходом на поверхность горы. — Будь такое возможным, девочкам не пришлось бы делать от входа больше пары шагов. Включить бур, сделать отверстие — потом я бы проник туда и сам вывез дракона!
— Они просчитались вновь! — радостно заявил Федя. — Обмишурились, лиходеи! Раньше-то возможность такая была, а как упрятали мы с Пиччи Мурлыку Баюновича, так и заколдовали все внутренности, значит. Промеж себя договорились, никто боле о том не ведал. Ты бы, мил-человек, — обратился он к десантнику, — по гроб жизни камень долбил без результату. Запутался бы в своих ходах, а на свежий воздух так и не попал. Ой, горы у нас толстые, ба-альшие!..
— Фуриана, князь… — поежилась Лиза. — Еще неведомо кто… Они народ дурят, нам страшные козни строят. Печенюшкин! Хватит терпеть!
— Терпеть недолго, — подбодрил хозяин. — Отдохни, Лизонька. Вам всем в пещере крепко досталось. Думай пока, чего бы вы с Аленой хотели в награду за подвиги?
— Вот уж, разберемся! — махнула рукой девочка. — Разве что маме немного здоровья. Она почему-то в последнее время все худеет. А тут еще мы сбежали…
— Награда за нами! — Печенюшкин встал. Портфель-блиномет оказался у него в руках. — И о маме не беспокойтесь. Я отвечаю за ваших близких… Даже не знаю, стоит ли прощаться? Дело минутное.
— Ты куда? — забеспокоилась Аленка.
— К друзьям, — ответил Пиччи, набирая код времени и места. — Базилевс и Тюнь-Пунь ждут меня.
Замки щелкнули, мальчуган исчез и тут же появился снова без портфеля.
— Уже оттуда? Базилевс здоров? Он сильно скучает? — Сестры задавали вопросы наперебой. — Как Тюнь-Пунь? Чем он тебя угощал? Они смотрят пьесу? А где блиномет? Как ты без него добрался?
— Я могу колесить во времени и без машины. — Печенюшкин нервно взглянул на часы. — Базилевс здоров, скучает. Спектакль они смотрят почти каждый вечер. Вспоминают вас, передают приветы. Чем угощали?.. Как-то не до этого было… Да где же он?
— Кто — он?
Тюнь-Пунь возник рядом с собравшимися, чуть поодаль. Труппа Теодоро с трудом узнала китайца. Седой, постаревший на много лет, сгорбленный — в одной руке он держал портфель, другой прижимал к груди матовый белый цилиндр, величиной с небольшую кадушку.
Печенюшкин бросился к мудрецу, бережно приняв у него тяжелую ношу.
— Скорее, мой друг, — прошептал китаец. — Все готово?
Лицо его, обычно невозмутимое, казалось сейчас темной маской скорби.
— Мужайтесь… — Пиччи тронул старика за плечо. — Смерти нет, вы знаете это лучше меня. Будущее и прошлое связаны через настоящее, через нас. Я рассчитываю на вашу помощь, милый Тюнь-Пунь. Коробочка с гримом здесь?
— В портфеле. — Китаец выпрямился. — Я готов, простите. Показывайте — куда идти.
— Вперед. — Печенюшкин двинулся по коридору, указывая дорогу. Цилиндр плыл в воздухе за ним. Тела Дракошкиуса не было больше в прихожей. Сестры Зайкины не заметили, как оно исчезло.
На закрытой двери в мастерскую висела эмалевая табличка «Хирургия Печенюшкина».
Пиччи остановился перед дверью и обернулся к друзьям, гуськом следовавшим за Тюнь-Пунем.
— Мы справимся вдвоем, — сказал он мягко. — Пожалуйста, обождите здесь. Все кончится хорошо, я верю. И пожелайте нам удачи…
Глина, бронза, гипс, мрамор, холсты — непонятно, куда все делось. Стерильно чистая операционная, яркий, бестеневой свет, куча мудреной аппаратуры и тело дракона на огромном столе посередине зала.
— …Он был в сознании до самого конца, — тихо рассказывал китаец, натягивая перчатки и облачаясь в халат. — Ясный ум, воля… Базилевс угас от старости… Но благодаря комплексу упражнений, который мы разработали втроем, сердце его абсолютно здорово. Словно у юноши. Знаете, он очень гордился этим. После встречи с вами мой господин неусыпно берег свое здоровье и всегда подтрунивал над собой.