Страница 36 из 68
Лишь достойнейший князь Сморчков-Заморочкин и неподвластный злым ветрам Флюгерон остались верны долгу до конца…
Отныне обновленная Семерка Мудрых, не щадя сил, станет служить народу Фантазильи.
Единодушно Великим Магом избран князь Пимен Пименович Сморчков-Заморочкин.
Посты Советниц и Советников заняли те, чьи имена с детства известны каждому жителю страны.
Тетушки Флора и Хлоя — феи цветов и весны с многовековой практикой. Фуриана — знаменитая обозревательница „Волшебного фонаря“. Маэстро Мизерабль — великий писатель земли нашей. Розарио — Главный садовник Фантазильи. Флюгерон — Изучатель Хорошей Погоды, неоднократно проявивший себя.
Сестры и братья! Сделаем же все вместе нашу жизнь еще светлее и краше…»
Вот так примерно было написано. Надо сказать, идею насчет тетушек, высказанную князем тихо и мимоходом, с удовольствием подхватили оба партнера. Мысль иметь в правительстве честных и порядочных, но бессильных соратниц пришлась им весьма по душе. Мизерабль вообще парил в тумане восторга и мелочей не замечал.
Иное дело Розарио. Он был раздосадован ломкой собственной конструкции заговора и втайне подозревал Сморчкова в интригах и лжи. Уж очень сомнительным выглядело бегство троих членов «Семерки». Но осторожный садовник решил сперва оглядеться, узнать как можно больше и без необходимости не рисковать собственной головой…
Между утром, когда троица составляла воззвание к согражданам, и утром, когда тетушки осторожно двигались во дворец, прошло около двух недель.
— Поймите меня правильно, милая Фуриана, никто не сомневается в вашей искренности. Но последнее время у нас в Фантазилье творятся странные дела, и история эта могла быть внушена вам каким-либо таинственным недругом. — Тетушка Хлоя попросила слова, едва на Совете зашла речь о Драконьей пещере. — Тем не менее, если есть хоть доля вероятности, что стране угрожает гибель, мы просто обязаны все проверить. Мы с Флорой и так задержались на этом свете. Потерять десять лет — означает для нас просто красиво уйти. И все же вы знаете, — она, часто, по-старчески моргая, обвела всех доверчивым взглядом, — так хочется жить…
Сморчков участливо кивал, изображая на лице полное понимание. Тетушка Флора и Розарио с интересом ожидали заключения. Флюгерон застыл, тревожно всматриваясь в лицо князя, чтобы по его поведению определить собственное. Мизерабль воспринимал цепко, но своеобразно. К слову «жить» он тут же придумал великолепную рифму «любить» и сейчас составлял в уме двустишие на тему верности отчизне и возлюбленной. Фуриана была непроницаема.
Со времени переворота журналистку будто подменили. Она спокойно заняла предложенный ей пост, держалась замкнуто, скромно, тихо и не проявляла собственной инициативы. Казалось, что в ней погас неведомый запал. Даже говорила Фуриана лишь в том случае, если об этом просили. Впрочем, Мизерабль любил ее и такой.
— У нас до дня катастрофы еще около двух месяцев, — продолжала тетушка Хлоя. — Если мы откроем пещеру, значит, какое-то время доступ туда будет свободен для всех. Хорошо ли это?.. Есть еще один путь, но все ли знают о нем?
Фуриана чуть подалась вперед, как бы вспомнив что-то, прочие слушали, не шелохнувшись.
— В Драконью пещеру может беспрепятственно войти любой, проживший в Фантазилье меньше двух лун — так гласит древний закон. Сейчас это могли бы сделать только сестренки Зайкины — Лизонька с Аленкой. Но, во-первых, бедняжки неизвестно где; во-вторых, просто бессовестно и жестоко заставлять их искать и выносить труп колдуна…
Пауза затянулась. Все ждали дальнейших слов, но старая фея молчала, полузакрыв глаза. Сморчков, сосчитав про себя до пяти, кашлянул.
— Простите, я, наверно, не до конца понял!! — прокричал он старушке в самое ухо, вспомнив про ее глухоту. — Вы предлагаете что-то конкретное?!
— Ой, извините! — Тетушка Хлоя вновь растерянно заморгала. — А мне казалось, что все совершенно ясно… Я должна вам добавить только три слова. Нам нужен ПРИШЕЛЕЦ!
Совет кончился, и Сморчков остался один в полумраке зала. Сегодня князю предстояла работа, которую даже он предпочел бы отложить надолго. Да и мысли не радовали самозванца, присвоившего себе кроме титула еще и пост Великого Мага Фантазильи.
Дело в том, что перенести выбранного пришельца с Земли в сказочную страну могли только ДОБРЫЕ волшебники. В Совете же, кроме тетушек, благородных личностей не наблюдалось, а сами старушки уже не были волшебницами. Во всей стране, одурманенной ненавистью, сложно было сейчас найти хотя бы одного доброго чародея. Тем более Сморчкову, оказавшемуся на новом посту совершенно беспомощным.
Со стороны новая власть выглядела красиво и пышно. Принимались решения, издавались указы, герольды на коврах-самолетах с мегафонами оглашали их по городам и весям, надрывались газеты, телевидение и радио, маршировала гвардия, красуясь золотым шитьем мундиров — и все это был обман.
На самом деле ни одно повеление князя не исполнялось. Даже если он просил лакея принести воды, тот на обратном пути непременно ронял и разбивал стакан. Когда это случилось в первый раз, Сморчков-Заморочкин выгнал слугу. Во второй раз негодяй задумался. После третьего — изменил поведение.
Отныне он приказывал делать лишь то, что совершилось бы и без его участия. Все решения Совета князь организовывал таким образом. Обслуживал себя Сморчков теперь сам. И все ночи напролет, получив наконец полный доступ к потайным хранилищам дворца, изучал старые архивы…
За две недели кропотливого труда князь ничуть не приблизился к разрешению своих проблем. Спальню предшественника — домового Феди — Сморчков догадался обыскать только вчера. В щели между изголовьем кровати и высоким упругим матрацем самозванец обнаружил книгу о приключениях домовенка Кузи и толстую папку из телячьей кожи с историей Гореванской Смуты.
Теперь причина неудач его на новом посту была ясна. Оставалось устранить причину — пролить невинную кровь. К новой задаче князь отнесся как всегда — творчески.
Совесть, доброта, милосердие — эти качества не обременяли Сморчкова. Им владел лишь страх упустить жертву, ведь беспомощность незаконного правителя могла сослужить ему дурную службу. А у Заморочкина со времени захвата власти исчезли все способности чародея.
Негодяю повезло в том, что за долгие годы маскировки он в совершенстве овладел искусством намеков, недомолвок и ненавязчивых, словно не от него исходящих, подсказок. Даже повеление доставить тетушек на Совет бережно, точно стеклянных, исходило вроде бы от камердинера. Тот после краткой беседы с хозяином о пустяках неожиданно для себя отдал слугам конкретное деловое распоряжение…
Идея озарила князя внезапно, словно черно-багровый парашют раскрылся перед глазами, заслонив спускающееся к горизонту солнце. Пройдя из зала Совета вниз, в обширные дворцовые кладовые, он через некоторое время вернулся в свои покои с аккуратным чемоданчиком.
Потайная дверь из кабинета Сморчкова вела в небольшую комнату без окон, скупо и просто обставленную. Узкая кровать, письменный стол, стул, умывальник, зеркало, скромная люстра в три стеклянных, в виде лилий, плафона, да невысокий платяной шкаф. Открыв его дверцы, Заморочкин быстро переоделся в глянцевый черный комбинезон и натянул кожаные перчатки. После этого, подхватив чемоданчик, он щелкнул выключателем люстры четыре раза подряд.
Заработал скрытый механизм, и часть стены ушла вглубь, образуя проход как раз по росту хозяина.
Следующее помещение выглядело безвкусно, зато роскошно. Опущенные, полузакрытые шторами жалюзи маскировали отсутствие окон. Тяжелые хрустальные светильники во множестве украшали стены и лепной с росписью потолок.
Диванчики, пуфики и кресла с обивкой из серебристой парчи, резные с гнутыми ножками столики, белый рояль и вишневый клавесин, старинные картины, драгоценные вазы и статуэтки на камине… Все это Сморчков в свое время натаскал из разных уголков дворца, благо Великий Маг Федя вовсе не знал мудреного слова «инвентаризация».