Страница 77 из 82
Чамино исчез, появилась фигура Бессмертного.
Волны Чамино на него не действовали. Николай понял: стены помещения, где находился пульт управления Солнечным Кольцом, покрыты слоем защитного вещества. А может, Единый разгадал секрет, который попал ему в руки вместе с разведчиками повстанцев?
- Как ты смеешь, никчемная букашка, так разговаривать со своим богом? - сурово сказал Единый.- Неужели тебе не известно, что я имею власть не только над нашей планетной системой?.. Тысячи звёзд и планет, которые смертный человек видит невооружённым глазом,- это мои владения. Вся Галактика из конца в конец принадлежит мне. Давно уже богоотступнические племена, погрязшие в грехах, побуждают меня совершить страшный суд. Но до сих пор я терпел. Теперь я не имею права терпеть, так как грехи стали перебрасываться с планеты на планету.
Прозвучал спокойный голос Чамино - самого его на экране не было.
- Ташука! Ты не имеешь права угрожать взрывом Солнечного Кольца. Тебя родила фаэтонская мать.
На лице Бессмертного снова появилась страшная улыбка.
- Меня породил мой собственный гений, чтобы сделать Властелином вселенной. Не играй с огнём, еретик!.. Если мои слова не способны вернуть тебя в лоно божье, послушай эту грешницу. Она признала власть Всевышнего и этим искупила свои грехи.
Рядом с Бессмертным появилась Лоча. Сердце Коли забилось сначала от радости (жива, жива!), а потом от невыносимого страха. Лицо её было печальным, но таким же прекрасным, как всегда. Она была в одежде святой - в чёрном плаще с шестиугольной звездой на груди.
Лоча сказала:
- Мой любимый брат! Я подчинилась власти Бессмертного. Я дала слово навеки поселиться в храме божьем, чтобы своими молитвами прославлять его мудрость и могущество. Его гениальный разум разгадал тайну наших шахо. Теперь они защищают нас обоих - Бессмертного и меня...
- Что ты говоришь?! - не помня себя, крикнул Коля.- Лоча, Лоча! Как ты смеешь!..
- Я хочу, чтобы ты меня услышал...- Её глаза вспыхнули молнией, и она крикнула: - Не верь, не верь ни одному слову Единого! Посмотри, какой он ничтожный...- Лоча прыгнула к Бессмертному и толкнула его маленьким кулачком в грудь. Бессмертный пошатнулся и как-то потешно упал на пол.- Ты видишь, видишь? Пусть это увидят все люди на планете!.. Передай это всем, всем, всем!..
Какое-то мгновение на экране ещё оставалось перекошенное от злости лицо Бессмертного. Но на нём уже не было ни единой черточки, придававшей ему божественное величие. Один жест слабосильной женщины развенчал Бессмертного до конца. Он, видимо, и сам понял, что его власть над людскими душами окончилась навеки: кто не видел сегодня на экранах этой сцены, увидит завтра, через оборот, через тысячу оборотов! Этот эпизод зафиксирован сотнями приборов, способных воссоздавать его множество раз. Какой же теперь из него бог?.. Бессмертный знал, что эта сцена была передана Материком Свободы во вселенную. От Галактики к Галактике свидетельство его ничтожества будет путешествовать вечно, и на каждой планете, которая впоследствии примет эту передачу, так же потешно, как и сейчас, он будет падать от лёгонького толчка бесстрашной фаэтонки. На далёких планетах будут смеяться дети, а старые люди, поучительно поднимая палец, будут говорить: такая судьба ждет всех претендентов на трон Всевышнего.
Могуществу - конец! Остался только смех, который покатился эхом во вселенную.
На экране всё исчезло. И прозвучал голос Чамино:
- Спасибо, сестра! Ты сделала то, на что не отважился ни один человек на протяжении шести тысяч оборотов. Ты свалила Бессмертного!.. Армиям больше нечего делать.
Но это было не так. На экране возник пульт управления Великим Солнечным Кольцом. Маленькая, едва заметная кнопка - к кнопке потянулась чья-то рука. Это была рука Бессмертного! Вот и он сам вырос на экране. В оловянных глазах смертельный ужас, но рука тянется всё выше и выше... Она то замирает, то снова поднимается с намерением прикоснуться к той кнопке, в которой таится смерть, гибель целой Галактики! И вновь прозвучал голос Чамино:
- Ташука! Ведь у тебя же человеческий мозг...
Но Бессмертный словно не слышал Чамино. Его рука дрожала от безумного страха, но то, что он стал посмешищем вселенной, побуждало к мести. Никто не помешает ему совершить свой страшный суд!.. Даже Пантеон Разума, поднявший тревогу на Материке Свободы. Дрожащий палец дотянулся до кнопки и... нажал её!
Рагуши и Ечука оцепенели от ужаса. Только Николай остался спокоен. Он был уверен, что кабели перерезаны, иначе Чамино не поднял бы народ на восстание. Спокоен был Коля и за Лочу: один Бессмертный без своих помощников ничего не сможет с ней поделать.
Чамино проговорил:
- Ташука! Тяжело поверить в то, что человеческий мозг способен на такое ужасное преступление. Но ты доказал сейчас Фаэтону и вселенной, что нет преступления, на которое не пошёл бы человек, считающий себя богом... Теперь кончай свою игру! Все кабели перерезаны...
И снова Ташука засмеялся. И смех его был страшен. Конвульсивными движениями он расстегнул одежду на груди и достал из-за пазухи небольшой, овальной формы медальон. Он чем-то напоминал медальон Эло Первого, но, видимо, у него было иное назначение. С глазами, полными ужаса, к Ташуке прыгнула Лоча...
В это время по всему Материку Свободы тревожно завыли сирены и тысячи инженеров слетелись к Пантеону Разума.
Пантеон Разума на все стены горизонтов молниеносно передал чертёж аппарата, который мог бы нейтрализовать волны, с помощью которых Ташука собирался пустить в действие всю взрывную силу Солнечного Кольца. Но было уже поздно!..
Лоча поняла, что медальон Бессмертного - это крошечный аппарат смерти. Но у неё не хватило сил для того, чтобы оторвать пальцы планетоубийцы от кнопки на его ужасном медальоне. Какое-то время между Лочей и Ташукой шла борьба. Ташука не выпускал из рук губительный кусочек металла, палец его придвигался все ближе и ближе к тёмной точке, которая была словно последней точкой в великой книге жизни могучей, разумной планеты...
Всё учёл Чамино. Всё, кроме того, что учесть было невозможно. Ибо невозможно создать преграду волнам, ни разу себя не проявившим. Именно этим и воспользовался убийца планеты. И ещё тем, что нормальному человеку трудно представить себе меру подлости того, кто считает себя богом. Ведь до последней минуты люди все-таки думают о нём, как следует думать о людях применяя собственные мерки...