Страница 69 из 82
Чёрные точки пока что ещё летели с той же скоростью, что и путешественники. На расстоянии двадцати тысяч шу жуго карателей не могли причинить никакого вреда. Но ведь настанет время, и придется остановить полёт! А каратели, конечно, не отстанут...
И Николай решил принять неравный бой. Успех боя зависел от того, чьи жуго мощнее. Если жуго путешественников способны направить свой смертельный луч хотя бы на полсотни шу дальше, чем жуго карателей, тогда быстрота и точный расчёт смогли бы обеспечить победу. Коля вызвал Чамино:
- Принимаем бой!..
- Ни в коем случае! - крикнул Чамино.- Веди их за собой. Как можно ближе!..
Коля попробовал было объяснить, какой опасностью грозит это им в дальнейшем, но Чамино повторил приказ Штаба: держаться на том же самом расстоянии и лететь так, словно ничего не случилось.
Шахо, прикреплённые к груди путешественников, дрожали от напряжения, воздух казался какой-то густой плотной массой - таким сильным было его встречное сопротивление...
Чёрные точки не отставали. Наоборот, они начали заметно увеличиваться, и уже можно было различить человеческие фигуры. Коля понимал, что пора немедленно принимать бой, иначе весь отряд будет уничтожен. И он снова вызвал Чамино:
- Даю бой!.. Каратели очень близко.
- На расстоянии пятнадцати тысяч шу,- ответил Чамино,- Штаб очень просит воздержаться от боя.
Но вот ледяной океан кончился и внизу появилась волнистая снежная равнина. Нужно было спускаться и следить за прибором, который должен привести их к пещере Ларуше.
Николай не понимал решения Штаба. Мало того, что обнаружатся их полёты над океаном, каратели узнают даже о тайной пещере. В эту минуту он не думал о собственной жизни. Но под угрозой была жизнь девятнадцати юношей, и он в третий раз вызвал Чамино.
- Идите на снижение,- спокойно ответил Чамино, словно отряду ничто не угрожало.
В то же мгновение Коля утратил координацию движений. Его словно бы одолел тяжкий сон. Он спускался всё ниже, но вела его отныне не собственная воля, а чья-то чужая, обладающая непреодолимой властью над каждым его движением.
Что-то брезжило в его сознании, возникали какие-то картины, но они никак не напоминали Фаэтон.
Да, да, это снова была Земля! Вот он идет по высоким тропическим травам к колонии Ечуки-отца и навстречу ему выбегает шоколадный Алочи. Парень кричит что-то весёлое, размахивая бумерангом. Наверное, хочет рассказать, как он убил медведицу, убил без помощи Колиного цилиндрика.
Потом неизвестно откуда появился Рагуши, подошёл к Коле. Из-за его треугольной фигуры выглянула заплаканная Лоча. Она оттолкнула Рагуши, подбежала к нему и упала на грудь.
- Акачи!.. Я так за тебя боялась...
Но что это? Никакого Рагуши нет. Нет ни зелёных тропических великанов, ни высоких трав. Вокруг снежная равнина, в руке у Коли зажата небольшая коробка. Такая же точно, как та, что он видел во время эксперимента Чамино в их саду. Лоча в самом деле припала головой к его груди, по её щекам катятся слёзы радости. А рядом стоит, улыбаясь, Лашуре.
- Вот видишь,- говорит Лашуре,- всё в порядке...- Очень хорошо, что тебе удалось заманить их так близко. Мощность нашей станции пока что невелика.
О какой станции он говорит?.. Тем временем Лоча выпрямилась, белый плащ её затрепетал на ветру. Коля оглянулся и увидел удивительное зрелище.
Тридцать карателей в чёрных плащах, выстроившись в колонну по трое, безмолвно, как истуканы, стояли на расстоянии нескольких шу. Метель снежными кнутами обжигала их помертвевшие лица, но даже веки их глаз были неподвижны. Тридцать жуго и столько же мощных шахо лежали у ног передней тройки.
Страшно было смотреть на этих манекенов. Время от времени какая-то сила принуждала их двигаться, и тридцать пар ног одновременно поднимались и опускались, точно это была одна общая нога.
Слева от них Коля увидел такую же колонну юношей. Это был его отряд.
Лашуре виновато проговорил:
- Ничего не поделаешь. Наша станция пока ещё не разбирает, кто друг, а кто враг.
Сразу же после этих слов обе колонны поднялись в воздух. Каратели полетели туда, где находился ледяной вход в комнату Лашуре, а молодые путешественники по направлению к тайной пещере. Коля, попрощавшись с Лочей, догнал их, открыл отверстие, и юноши, соблюдая удивительный порядок, спустились в тёмные лабиринты.
Только здесь неведомая сила утратила над ними власть, и парни в темноте начали ощупывать друг друга, не понимая, что с ними произошло и где они сейчас находятся. Коля как мог успокаивал юношей, но страх перед чем-то неведомым, хотя и спасшим их, ещё долго не исчезал. Все они хорошо помнили об опасности, которой подверглись над океаном. Кто же их спас? Какой волшебник перенёс их, живых и невредимых, в родные лабиринты?..
Коля догадывался, что это был аппарат, изобретённый Чамино, но и он не мог представить себе, как Чамино удалось расширить его действие на такое большое расстояние.
Проходя по людным пещерам, они слышали одни и те же разговоры: что это было? Почему все люди одновременно погрузились в какой-то необыкновенный сон?
Николай заверил юношей, что с ними ничего необычайного не случилось просто нервное потрясение, нередко происходящее с людьми во время большого психического напряжения.
Передав путешественников Гашо, который таинственно улыбался, Коля вернулся на кладбище, поднялся на поверхность и вскоре появился в Штабе повстанцев.
Чамино встретил его радостными объятиями, но на лице его можно было заметить озабоченность.
- Ещё рано радоваться,- сказал он.- Граница действия нашей станции пятьдесят тысяч шу. Если бы не твоя выдержка, Акачи, могла бы случиться очень большая неприятность. Ты не представляешь, как мы волновались! Весь Штаб сидел у стены горизонтов.
- Где каратели? - спросил Коля.
Чамино повёл его в большую комнату. Кое-кто из карателей лежал на кровати, другие сидели у стен.
Узнав Чамино, каратели вскочили. Все они жили в столице и когда-то неплохо знали Чамино и его отца. Колю никто не узнал, так как им и в голову не могло прийти, что сын беловолосого советника может вдруг очутиться на Фаэтоне. Да и времени прошло довольно много - около семи оборотов. А Чамино ещё недавно бывал в столице. Любил спорт, развлечения, путешествия, часто летал за город, иногда вместе с сестрой. Полеты над планетой были излюбленным видом спорта молодых фаэтонцев и не вызывали подозрений.