Страница 40 из 82
Корабль Рагуши поплыл сначала медленно, а потом молниеносно исчез из глаз, и Николай оказался в полном одиночестве. Большие звёзды горели ярко, не мигая, и он понял, что атмосфера здесь очень разрежена. Значит, выбросился он из корабля ещё в космосе.
Николай полетел туда, куда показывала стрелка прибора. Его радовало уже то, что прибор принадлежал Лоче и она когда-то держала его в своих руках и так же точно искала в беспросветной стуже Фаэтона путь к заветной комнате Лашуре.
Лететь пришлось очень долго. Теперь звёзды мерцали и светили не так ярко, как прежде. Коля понял, что он спустился в густые слои атмосферы. Стрелка почему-то стояла неподвижно, и он встревожился: не испортился ли вдруг прибор? Тогда ему пришлось бы лететь на Материк Свободы и искать там убежища. Ни в одном из многочисленных городов государства Бессмертного он не имел права появляться. Это привело бы к гибели Рагуши, Ечуки-отца и всей земной колонии. А отыскать потайной вход с ледяными ступенями, ведущими в уютную комнату Лашуре, где жила теперь Лоча, без прибора невозможно. Он помнил ледяную крышку, но как найдёшь её среди промёрзших до самого дна фаэтонских океанов? Пользоваться шахо, чтобы вызвать на помощь Чамино, он тоже не имел права...
Коля думал о Лоче и о Земле. Почему они не дети Земли - теплой, опоясанной шелестящими лесами, озарённой щедрым Солнцем и могучими молниями? Он завидовал Алочи и его смуглым братьям, завидовал тому, что они могут дышать земным воздухом, не прятать своего тела от Солнца и бегать босиком по росным травам. Какое дело светло-шоколадному Алочи, чья кровь течёт в его жилах? Он есть, он существует, он радуется возможности двигаться, прыгать в прозрачные воды земных озёр и жить, жить, жить!..
Николай взглянул на огненную стрелку прибора и ужаснулся - она показывала куда-то назад. Он и не заметил, как она крутилась. Потом его успокоила мысль, что прибор действует безупречно, и он направил свой шахо в противоположном направлении.
Лететь стало значительно легче - помогал попутный ветер.
Стрелка завертелась, и Коля, вздрогнув от радости, камнем полетел вниз и вскоре оказался на ледяной поверхности. Но здесь он неосмотрительно раньше времени выключил шахо, и страшный ветер подхватил его и понёс по льду. Шахо выскользнул из рук, а Коля катился всё дальше и дальше, думая лишь об одном: как бы не потерять драгоценную коробочку, которая приведёт его к Лоче!
К счастью, оказалось, что он успел перевести шахо в положение "за мной". И когда он на мгновение зацепился за какой-то примёрзший ко льду снеговой нарост, верный шахо повис над его лицом. Теперь стоило только протянуть руку, чтобы снова получить возможность противостоять любым ветрам...
Стрелка отклоняется то вправо, то влево, но почему-то не хочет крутиться. Прибор водит его возле самой крышки - Коля понимает это. Он движется по кругу, всё время его сужая. Действительно, пусть попробуют каратели Бессмертного найти комнату Лашуре без прибора. Это всё равно, что просеять сквозь пальцы весь фаэтонский снег...
Стрелка, слегка всколыхнувшись, сделала оборот и замерла. Не сходя с места, Коля обвёл прибор вокруг себя. Только теперь ему удалось отыскать одну-единственную точку, где стрелка беспрерывно крутилась. Ощупав лёд, Коля нашёл крышку, он знал, что крышка соединена с комнатой Лашуре чувствительным звуковым сигналом. Николай несколько раз ударил по ней ногой.
Лашуре спешит вслед за Колей. Ему бы хотелось опередить неожиданного гостя, чтобы хоть немного подготовить Лочу, но Коля бежит по ледяному полу знакомого коридора, не чувствуя ног от счастья. Лашуре не успевает за ним и остаётся где-то позади...
И вот Коля открывает двери. В комнате, кроме беловолосой хозяйки, которая заметно постарела, никого нет. Поздоровавшись, он нетерпеливо спрашивает:
- Где Лоча?!
Растерявшаяся хозяйка, видимо, не поверившая собственным глазам, топчется у стены. Лицо бледное, бескровное. Её напугал этот неожиданный вихрь, ворвавшийся в комнату в образе человека. Чуть придя в себя, она улыбнулась.
- Акачи? Неужели это ты? Мы с Лочей только что о тебе говорили.
Осмотрев углы комнаты, Коля ещё раз с нетерпением спросил:
- Где же Лоча?..
Хозяйка молча нажала на какую-то кнопку. Стена, оторвавшись от угла комнаты, поплыла влево, и там, где только что был обыкновеннейший угол, образовался свободный проход.
И Коля прыгнул в этот проход. Он едва успел заметить, что стена, которая так легко его пропустила, на самом деле была достаточно толстой она тотчас же снова встала на своё место, отгородив от него комнату Лашуре.
Мир, в котором очутился Коля, был удивителен. Широкое, хорошо освещённое пространство можно было бы назвать большой площадью, если бы его окружали хоть какие-нибудь стены. Но здесь было небо - именно небо,светившееся синевой, и оно казалось безграничным. И горизонт казался необычайно далёким. Журчали прозрачные ручьи, шелестели деревья, которые Коля видел лишь на старинных изображениях, дошедших до современных фаэтонцев из глубокой древности. Пёстрые цветы и фиолетовые травы росли на берегах ручьев, на деревьях покачивались большие фиолетовые плоды, между деревьями из хорошо обработанной почвы поднимались съедобные растения, которые в своё время выкормили не одно поколение фаэтонцев, а потом навсегда исчезли.
Коля понимал, что это только огромная оранжерея, что небо над головой - хорошо отполированный потолок сферической формы, что небесная голубизна старательно продуманное освещение, а ручейки подведены сюда из какой-то глубинной речки, которые и до сих пор встречаются в недрах Фаэтона...
Но откуда же взялись здесь эти деревья, фиолетовые травы, съедобные растения? Как можно было создать такое буйство цветов? Ведь всё это погибло десятки тысяч оборотов тому назад!..
Коля заметил между деревьев одинокую женскую фигуру. Женщина одета во что-то мешковатое, голова скрыта под капюшоном, лица не видно. В руках у неё глубокая корзина, из которой она что-то набирает совком и сыплет под съедобные травы.
Коля неслышно подошёл поближе. Фигура женщины была ему незнакома. В корзине обыкновенный навоз дагу...