Страница 22 из 82
Коле запомнилось лицо скотовода. Оно показалось ему чем-то неуловимо похожим на лицо Ечуки-отца.
К жилью Лашуре они возвратились без особых приключений. Закрыв двери, Лашуре сказал:
- Наблюдатели передали, что нами заинтересовались на контрольном пункте. Мне, правда, верят, но я не имею права злоупотреблять этим доверием.
- А они не придут сюда с обыском? - спросил Чамино, испугавшись за судьбу изобретения, ведь на него возлагались такие огромные надежды.
- Карателей я не боюсь. Это тупые, необразованные люди. Они не способны отличить обычный фонарик от шахо. А служители храмов далеко не ходят...
Коля спросил у Лашуре:
- Разве шахо контроля не улавливают смысла переданного на пальцах?.. Ведь люди всё равно мыслят словами...
- Да,- согласился Лашуре.- Но групповой контроль по большей части осуществляется при помощи улавливателей звука. И только время от времени луч шахо направляется на мозг какого-либо отдельного человека. В таком случае язык жестов скрыть невозможно. Но это случается только тогда, когда человек вызывает подозрение.
Лоча молчала. Она была угнетена всем увиденным и теперь до конца поняла брата. А Коля смотрел на неё и думал о том, что у его любимой благородное сердце и она страдает за людей.
Когда все немного отдохнули, Чамино обратился к Коле:
- Теперь мы можем поговорить о том, ради чего мы сюда прибыли.
Взгляд его был суровым, а в голосе слышалась твёрдость.
- Разве мы не говорили? - удивился Коля.- Всё, что ты мне показал, Чамино... Поверь мне: я готов...
Чамино положил руку ему на плечо.
- Знаю, Акачи. Если бы я не знал этого, я бы не привёл тебя сюда. Но есть вещи, о которых ты ещё не знаешь. Тебе нельзя больше выходить отсюда... Лашуре устроит тебя в безопасном месте... Мы будем часто встречаться,- и добавил, обращаясь к Лоче: - Акачи не будет чувствовать себя одиноким, ведь правда?
Для Лочи это тоже было неожиданностью. На её лице снова появился румянец.
- Зачем ему здесь оставаться? - дрогнувшим голосом спросила девушка.
- Так нужно. Мы должны уберечь Акачи. Уберечь для борьбы. А ещё потому, что он наш друг...
И Чамино рассказал то, чего не знал Коля, потому что Ечука-отец не захотел, чтобы он стал свидетелем его разговора с Единым и отослал сына на Зеркало Быстрых Ног.
Когда Коля вышел на улицу, Единый сказал:
- Раб божий Ечука! Я назначил тебя своим советником, ибо в тебе лучше всего проросло зерно разума, которое я, твой Всевышний, бросаю в череп каждого человека. Но не в каждом черепе это зерно находит плодоносный грунт... Кем был твой отец? Он жил так же, как и твой дед и прадед, среди бессловесных тварей. Ты, Ечука, жил бы точно так же, если б я не заметил, что в тебе зреет моё зерно. Как же ты отблагодарил за это Единого Бессмертного? Ты вкладываешь в череп своей младшей плоти еретические мысли. Опомнись, Ечука! Вернись в лоно божье и верни сына своего.
- Я всегда служил истине, Отче. Она для меня более священна, чем моя жизнь. Сегодня истина живёт не под твоей десницей, Всевышний. Она сегодня там, на Материке Свободы! Я знал, что ты меня покараешь. И готов принять смерть за истину. Но прошу тебя: отпусти моего сына на Материк Свободы!..
- Нет, еретик! - прогремел металлический голос Единого.- Я не дам тебе лёгкой смерти. И не отпущу твоего сына на Материк чёрных пороков, который побуждает меня совершить страшный суд над греховным человечеством. Ты вместе со своим сыном полетишь туда, где господствуют адская жара и духота, и ты будешь вымаливать у меня глоток родного воздуха! А я буду посылать тебе его один раз в оборот. Буду посылать ровно столько, чтобы ты не мог жить и не мог умереть. И тогда я, наконец, услышу твою молитву, богоотступник!..- Изображение Бессмертного на стене внезапно исчезло. Только мерцающим голубым светом горел экран. Потом и он исчез. Несколько минут в центре стены горело яркое пятно, но вскоре и его не стало.
И тогда в ту же минуту в кабинете Ечуки появились служители Единого, одетые в чёрные плащи. На груди у старшего служителя сияла большая шестиугольная звезда.
Он сказал:
- Богоотступник Ечука! Отдай нам свой плащ и шахо. Отныне ты утрачиваешь на них право...
Выслушав рассказ Чамино, Коля долго молчал, потом с невольным недоверием обратился к товарищу:
- Но ведь мы вместе были на Зеркале Быстрых Ног. Потом сразу полетели сюда... Откуда же тебе известно об этом разговоре?
Чамино сдержанно улыбнулся.
- Разве ты забыл, что я заходил домой за карманными климатизаторами?
- Ну и что?
- Этого было достаточно, чтобы узнать обо всём.- Улыбка на смуглом лице Чамино угасла, глаза с большими белками стали серьёзными.- Моя стена горизонтов постоянно настроена на Дворец Бессмертного. Мне известно каждое его слово. Я расшифровал тайные волны, которыми он пользуется для разговоров с советниками и жрецами. Моя стена горизонтов сама фиксирует каждый его разговор, и я могу воспроизвести его когда угодно.- Чамино внимательно посмотрел на Колю.- Это, конечно, тайна... Но я доверил тебе ещё большую тайну. Потому что верю: ты будешь с нами. Думаю, я не ошибся, Акачи?.. Почему ты молчишь?
В душе Коли шла сложная борьба. Он понимал, что протест отца - это отчаянный поступок одиночки, чья совесть не может больше мириться с происходящим. Лучше смерть, чем такая жизнь. И он сам отдал себя в руки палачам, сам обрёк на тяжёлую каторгу. Такой протест не вызовет никаких изменений в обществе. И сколько бы ни было таких протестов, все они закончатся победой Бессмертного. Может быть, и отец Чамино погиб, протестуя таким же образом?
У Чамино куда больше твёрдости: если уж умирать, то только в борьбе, рядом со своими единомышленниками и сторонниками. Тогда даже поражение может превратиться в победу - подавленная революция не умирает, она со временем воскресает снова, призывая к оружию новых бойцов...
Коле ясно: он должен быть вместе с Чамино и его другом Лашуре. Вместе с Лочей, сегодня впервые увидевшей человеческие страдания. Её вопросы и возгласы были по-детски наивными, но Коля понимает, что сегодня в Лоче созрело решение принять путь, избранный Чамино.
И хотя Коля понимал, что Ечука-отец слишком поторопился и поэтому оказался в кровавых когтях прислужников Бессмертного, хотя он и не сожалел о том, что отец не нашёл тот путь, по которому с мудрой предусмотрительностью шёл Чамино, но этого уже теперь не исправишь. Оставался выбор: лететь с отцом на раскалённую Землю, страдать от жары и духоты, умереть там, где умрёт он, или спрятаться в неприступных лабиринтах и потом отомстить за муки отца. Видимо, второе решение не было бы нарушением сыновнего долга, но для Коли оно было немыслимым. Немыслимым было согласиться с тем, что его отец останется одиноким среди стихий чужой планеты...