Звезда любви возвращается

— Как прошел день?

Розмари взглянула на мужчину.

— Прекрасно.

— Ты что-то сегодня рано.

— Д-да. — Розмари ничего не понимала. Уиллис вел себя так, как будто радовался, что видит ее. Как будто домашний ритуал ожидания-встречи-приветствия самый настоящий. Как будто она любит его. Как будто он любит ее…

— Ты замерзла. Пойдем в дом. — Уиллис отступил в сторону, освобождая проход.

Она на мгновение заколебалась. Господи, какая она дурочка! Уиллис ничего не имеет в виду. Он просто старается быть вежливым, вот и все. Это самое малое, что Уиллис может сделать, учитывая его грубость шестью днями раньше. Он вернется в Кембридж, это только вопрос времени, и нет никаких причин тратить последние дни на бесполезные скандалы. Любезность, повторила Розмари. Вот что лежит в основе их отношений.

Но когда она переступала через порог, Уиллис, вместо того чтобы вежливо отойти в сторону, пододвинулся ближе. Его грудь задела плечо Розмари. Всего лишь мимолетное прикосновение, но оно вызвало у Розмари знакомую дрожь. Нет. Она не будет слушать голос тела. Розмари мужественно шагнула вперед. Уиллис не желал ее. Может быть, на физическом уровне его и влекло к ней. Но секс без чувств — пустая трата времени. Он сам так сказал. Ему нужен интеллект, иначе он не получит полного удовлетворения.

— Ужин будет готов через пару часов, — бесцеремонно сообщил Уиллис, когда Розмари вошла в коридор.

От неожиданности Розмари развернулась к Уиллису. Ее брови взлетели вверх.

— Ты готовишь ужин?

Он кивнул с таким видом, словно ничего особенного не происходит.

— С какой стати?

— Есть достойная причина.

Розмари с подозрением рассматривала Уиллиса.

— Что за причина? Ты разгадал тайну кометы?

Он покачал головой, не проявляя ни малейших признаков беспокойства.

— Нет. Я ни на шаг не приблизился к вычислению ее загадочной траектории. Честно говоря, я заптался еще больше. Но… — Уиллис улыбнулся, — я сделал гораздо более важное открытие. Оно навсегда изменило мою жизнь.

— И что же ты открыл?

Улллис задумчиво посмотрел на Розмари и заявил:

— Поговорим потом. Тебе надо переодеться.

— А почему не сейчас?

— Это не срочно. Я думаю, ты хочешь снять униформу. — В мягкой улыбке появился оттенок игривости. — Хотя за всю свою жизнь я не видел более возбуждающего наряда.

Розмари залилась румянцем. В животе начал разгораться предательский огонек желания.

— Что ты хочешь сказать? — запинаясь, спросила она.

Уиллис пожал плечами.

— Только то, что я провел много ночей, представляя, что скрывается под твоей консервативной юбкой и накрахмаленной белой блузкой. — Уиллис глубокомысленно покачал головой. В его глазах возникло мечтательное выражение. — Да… — произнес он с тоской в голосе. — Каждый раз, когда я уставал от наблюдений за галактиками, мои мысли блуждали вокруг тебя. Около твоей униформы и что могло бы — или не могло — оказаться под ней. Я представлял, как было бы здорово, если бы ты возвращалась с работы и снимала с себя одно за другим… Ладно, оста вим. Я в последнее время часто предавался фантазиям.

Розмари с трудом сглотнула.

— Я думаю, это из-за напряженной работы.

— Да, ты права, — кивнул Уиллис.

И в следующий миг он шагнул к Розмари. Она попятилась, но сзади оказалась стена. Уиллис обнял ее за талию и простым движением сократил разделяющее их расстояние.

— Ты понимаешь, что делаешь? — глухо спросила Розмари, упершись кулачками в его грудь.

— Не понимаю, — признался Уиллис. — Я на ночь беру отпуск от размышлений. Я собираюсь действовать, а не думать.

На мгновение Розмари показалось, что Уиллис собирается… Нет. Этого не может быть! Она спросила, тщательно выговаривая каждое слово:

— Что ты собираешься делать?

Уиллис молчал всего долю секунды.

— Я собираюсь заняться любовью с женщиной, которая меня любит.

Розмари широко раскрыла глаза, но Уиллис оставался совершеино спокоен. Она попробовала блефовать:

— Уиллис, по-моему, ты обнимаешь не ту женщину. Ты случайно ничего не перепутал?

— Нет. — Уиллис улыбнулся и крепче обнял ее. — Признайся, Розмари, — он склонился к ней, их лбы соприкоснулись, — ты любишь меня.

Розмари схватила Уиллиса за руки, но, вместо того чтобы оторвать их от себя, просто стояла, наслаждаясь их силой и теплом. Под ее пальцами на запястье Уиллиса бился неровный пульс. Только тогда Розмари поняла, что Уиллис совсем не спокоен. Он возбужден. Может, даже немного напуган. Из-за нее. Как странно…

— Уиллис? — прошептала Розмари. — Почему ты уверен, что я тебя люблю?

Oн с трудом сглотнул, поднял руку к волосам Розмари и накрутил на палец тонкий локон.

— У меня есть письменное подтверждение.

— Не припомню, чтобы подписывала такие документы.

Уиллис улыбнулся немного нервно.

— Правда? Тогда пойдем наверх, я покажу их.

Розмари говорила себе, что только последняя дура отправится за Уиллисом. Любое приближение к нему приведет к страданиям. Но сердце уже следовало за ним. Конечно, она глупая. В общем, она на самом деле такая, как он о ней отзывается. Но она ничего не могла поделать со своими чyвствами. Она любит Уиллиса.

— Хорошо.

Не говоря больше ни слова, Уиллис взял ее за руку и повел наверх. Они молчали, пока не миновали лестницу. Розмари повернулась в сторону чердака, но Уиллис потянул ее к своей спальне.

— Я думала, мы идем на чердак.

— Нет. Сюда. — Они вошли в комнату.

Здесь Розмари была только однажды — в ту долгую безумную ночь любви, воспоминаниями о которой ей придется довольствоваться всю оставшуюся жизнь. События той ночи полностью изменили Розмари. Но комната осталась прежней. Ситцевые занавески в цветочек, желтые обои и кленовый гарнитур «Птичий глаз». Слишком женственная комната для настоящего мужчины. Неудивительно, что Уиллис столько времени проводил на чердаке.

А это что? Взгляд Розмари наткнулся на альбом с детской сказкой и красную тетрадь. О Господи! Цвет тетрадей был своеобразным кодом. Синий для истории. Зеленый для точных наук. Желтый для математики. Белый для английского.

И красный для себя. Для слов, идущих из сердца.

— Откуда у тебя моя тетрадь?

Розмари схватила дневник и прижала ее к груди, как будто это могло защитить от вмешательства в хрупкие чувства и мысли пятнадцатилетней девочки. Она развернулась и впилась взглядом в Уиллиса. Он небрежно прислонился к косяку двери и без тени смущения взирал на Розмари.

— Уиллис, как здесь оказалась моя тетрадь?

Уиллис оттолкнулся от двери и неторопливо подошел к женщине.

— Я ее читал, — открыто сказал он.

— После того, как обещал не лезть в мои вещи?

Уиллис пожал плечами.

— Я ничего не мог поделать с этим, Розмари. Сначала я думал, что наткнулся на новую историю для детей. Первая сказка меня просто очаровала, она такая добрая и умная одновременно, что соблазн прочитать еще одну был непреодолим.

Розмари несколько обмякла. Что ж! Еще один комплимент от Уиллиса. Комплимент ее уму и таланту. Но осторожность все еще гнездилась в ее душе.

— Тебе действительно понравилась моя книга? Ты на самом деле считаешь ее умной? Ты?

— Да. Замечательная история, — твердо заявил Уиллис. — Я не знаток детской литературы, но у тебя хороший стиль и несомненный талант. Тебя ждет большое будущее, если не станешь зарывыть его в землю.

Розмари прищурилась, обдумывая эти слова. Талант. Знания. Хороший стиль.

— Есть еще кое-что, Розмари.

Она боялась спрашивать.

— Что же?

— Я не хочу потерять тебя.

У Розмари пересохло горло. Уиллис, похоже, не закончил с новостями на сегодня.

— Я не собираюсь просить прощения за то, что читал твой дневник, — продолжал Уиллис. — Разумеется, я поступил плохо, но я рад. Иначе я никогда не узнал бы твоих чувств ко мне, когда мы учились в школе. Розмари… — Он протянул к ней руки. Розмари отпрянула и крепче прижала тетрадь. Но Уиллис и не думал отбирать ее. Он просто накрыл ее пальцы своими и мягко улыбнулся. Это была добрая, ласковая улыбка, полная неподдельного восхищения. — Ты любила меня.