Страница 13 из 20
Народу на остановке набралось порядочно. Сердитый народ, невыспавшийся. Как всегда, автобусом и не пахнет. А появится наконец - так забит будет под завязку. Не хочется, чтобы прекрасное настроение выдавили из меня в этом автобусе. И я зашагал к метро пешком. Шел и удивлялся, почему не делал этого раньше. Всего-то двадцать минут ходьбы - да половину этого времени на остановке топчешься. А вторую половину будешь задыхаться от убойного парфюма, ядреного перегара (а то и еще чего покруче), да кряхтеть от тычков под ребра под визгливые призывы: "За проезд, мущщина! Вам говорю, за проезд чего у вас? "
Вот и пусть давятся там, кто хочет. А я буду шагать по влажным листьям, вдыхать утренний туман, еще не успевший провонять бензином и любоваться луковками церкви, бронзово темнеющимися над старыми ивами. И с тихой радостью вспоминать прошедшую ночь. И не только с тихой радостью, но и с самодовольной гордостью, неизвестной до поры молодым плейбоям. А ведь ты еще - вполне, а, парень? Откуда что взялось. Или мы с Ленкой и в самом деле так друг по другу соскучились? Сладким воспоминанием прошелестел у меня в ушах ее счастливый смеющийся шепот: "Саньчик, это на всех мужиков так прыжки влияют?! "
Это мое безмятежное настроение вмиг разметал истошный визг тормозов за моей спиной. Дернувшись, я резко обернулся. У перекрестка, который я только что пересек, застыл аспидно-черный гробоподобный "Мерседесовский" джип "Брабус". В "кенгурятник" джипа уперлась клюкой древняя бабулька с сумкой на колесиках, заслуженный член бесчисленной команды московских "Анок-пулеметчиц", гроза наглаженных брюк и начищенных штиблет.
- Ты чо, коза старая! - распахнул дверцу джипа дядечка с могучим выбритым затылком, - Ваще охерела?! Куда прешься?!
- Сам охерел, каз-зел! - неожиданно агрессивно откликнулась бабка, Чуть меня на "зебре" не сбил и еще орать тут будет! Щас гаишники приедут быстро мозги тебе вправят, буржуй недорезанный!
- От кошелка старая, - дядька возмущенно хлопнул себя по ляжкам и оглянулся, словно ища сочувствия. И увидел меня.
- О! Санек, здорово! - расцвел он вдруг.
Господи, да это же Генка. Вот что значит три года только по телефону общаться раз в полгода - не узнал. Привет - привет - как жизнь - тебе куда да ладно, садись - до Кропоткинской? - ну и мне в ту сторону - подкину, садись.
Интересно, как немцы умудряются делать такие совершенно подхалимские сиденья? Оно, словно услужливая гейша, мгновенно принимает самую удобную мне позу, лаская меня в своих объятьях. А запахи, наверное, придаются к такой машине в виде обязательного комплекта, как набор инструментов. Хорошая кожа, дорогой табак, изысканный одеколон - вот как пахнет небедная жизнь, ребята.
- А я тебя сразу узнал! - весело сообщил Генка, - Ты не меняешься совсем, что ль?
- А я тебя - нет. Богатый будешь. Или ты - уже?
- Спасибо на добром слове, - хохотнул Геннадий, - До богатства еще...
- Ну на жизнь-то хватает?
- Э. Бабки - такая сволочь, что их всегда не хватает. Все - в деле, в долгах, еще черт-те где... Ты это - кассету-то нашел?
Во память у мужика. Минутный разговор недельной давности помнит. И - по привычке, что ли - проверяет, решился ли вопрос. Наверное, в бизнесе по-другому и нельзя.
- Нашел, спасибо тебе. Слушай, ты не поверишь, тут такая история с этой кассетой накрутилась! - и я, увлеченно поведал Генке про все. Кто меня за язык тянул, спрашивается? Правильно Ленка говорит - как был я простодырой, так и остался, и ничему меня все эти годы после перестройки не научили.
- Обожди, обожди... - заинтересовался Генка, - Так что это за программа была, говоришь? Как называется?
- Да по-моему, никак еще не называется, Сергей ее сам написал. Я пока ее принцип понял - чуть с ума не съехал. Во мозги у мужика, представляешь? Другой бы давно в Силиконовой долине деньгу лопатой греб, а он - здесь, маму оставлять не хочет, а мама никуда из Москвы не хочет.
- Так-так-так... - Генка что-то торопливо соображал, - Слушай, это интересно... Ну что, вот твоя Кропоткинская - где высадить? - спохватился он.
- Да здесь и сойду, спасибо.
- Да не за что. Ты это - давай, звони... - Генка уже явно думал о чем-то своем.
Генкин джип свернул на Пречистенку, я посмотрел ему вслед и зашевелилось у меня в душе нехорошее такое предчувствие и ощущение, что сморозил я какую-то капитальную глупость. На третий день, сидя в плену у бледнолицых, Зоркий Сокол увидел, что в камере нет одной стены. А на четвертый день Мудрая Змея догадался, что можно убежать.
- Пап, тебе товарищ звонил, - сообщила мне Светка, когда я вернулся домой.
- Какой товарищ? Сергей?
- Нет, он говорил - его Геннадий зовут. Сказал, перезвонит. Или чтоб ты ему позвонил, как придешь, - в глазах у дочери чертиками скакало любопытство: что-то такое интересное с папиком происходит.
Трубку Генка снял почти сразу.
- Санек, здорово еще раз! - голос был напорист и азартен, - Слушай, у меня дело к тебе есть.
- Что за дело? - я старался говорить по возможности спокойно и независимо.
- Да в двух словах не скажешь, надо бы встретиться. Сможешь ко мне в офис завтра подъехать?
- Смогу. А что за дело-то? Хоть в двух словах.
- Извини, нескромный вопрос: ты сколько получаешь?
- Не понял. Тебе что - в долг, что ли, надо? - простодушно удивился я.
- Да нет, нет! Ну сколько, Сань?
- Ну, мало. Чистыми - около трех штук выходит.
- Рублей? - уточнил-утвердил Генка.
- Нет, тугриков. Вопросики, блин.
- Короче, я понял. Слушай, ты ко мне в фирму не согласился бы перейти? Три - не три, но полторы штуки я тебе для начала положу. Баксов, - уточнил он.
Оба-на. Сердце заухало где-то в глотке, лоб мигом вспотел.
- Кха... А это... должность-то какая? - чего спрашиваешь, идиот, тебе не все равно?!
- Да все по специальности, Сань, - легко отозвался Генка, - приезжай, потолкуем. Лады?
- Н-ну давай...
- Тогда завтра, прямо с утра - сможешь?
- С самого утра - вряд ли, на работе-то я не предупредил. Но в первой половине дня - запросто.
- Давай тогда к часу. - Голос Генки неуловимо потвердел, обрел более привычные командные нотки, - я охрану предупрежу, проводят.
Нетвердой походкой я прошел в комнату. Голова слегка кружилась, не в состоянии вот так, сразу переварить услышанное.
- Генке звонил? - оторвалась жена от штопки Светкиной толстовки.
- Угу. Слушай, Лен, он меня к себе на работу приглашает.
- Да ну? Что это он вдруг? - искренне удивилась Ленка. Раньше, когда я пытался обращаться к нему насчет работы, он отвечал нехотя, ссылался на трудности и старался поскорее закончить разговор.
- Да сам не пойму. Но - зовет.
- И сколько платить обещает?
- Полторы тысячи. Этих... баксов.
- Ох... - Ленка схватилась за отворот халата, - Сань, ты что серьезно?
- Ну...
И мы целую долгую минуту не могли ничего сказать, только обалдело глядели друг на друга. Наконец, Ленка отложила штопку, ухватила меня за свитер и ткнулась носом мне в грудь.
- Боже мой, Саньчик, неужели... - запинаясь, проговорила она.
Я молчал, осторожно гладя ее острые лопатки. Больше всего мне не хотелось сейчас вдруг проснуться.
- А я всегда знала, что ты у меня молодец, - оторвалась от меня Ленка. - Вот знала, и все. Ох, Саньчик, я прямо даже не знаю... Я сейчас орать начну!
Эх, Ленка ты моя, Ленка... Сколько же ты натерпелась, бедная? Лишние колготки себе не могла позволить купить, о театре своем любимом и не вспоминала. И за все время - хоть бы раз упрекнула. Вслух, по крайней мере. В долгу я перед тобой - за всю жизнь не расплатиться. Ну ничего, совсем скоро все у нас по-другому будет...
На радостях мы достали заначенную на случай внезапного приходагостей бутылку шампанского. Я изо всех сил старался быть сдержанно-скромным: ну позвали на работу и позвали, что такого. Ленка же сияла не таясь. Не знаю, был ли у нас еще когда такой вечер со времен медового месяца. А засыпая, я подумал о том, что с первой этой немыслимой получки я обязательно куплю Ленке тот самый шикарнейший букет из роз сорта "Конфетти", который я видел в цветочном магазине у метро. Стоил он половину моей нынешней зарплаты. Ехать с таким букетом в метро - все равно, что пробираться сквозь заросли кактусов со связкой воздушных шаров. Подумаешь... Такси возьму...