Вне закона

— Удачного тебе дня, — сказал он мягко. — И береги себя.

Она накрыла его ладони своими, но не оттолкнула. В глазах читалась противоречивая смесь самых разных чувств, и это, наверное, было отражение его глаз. Он улыбнулся, стараясь придать лицу больше уверенности, чем было в душе.

— Спасибо, — ответила она. — Я постараюсь. Они уронили руки и неловко стояли, глядя друг на друга. Этот краткий поцелуй был огромным шагом в их отношениях, и ни один из них не знал, куда идти теперь.

Первой очнулась Сара и обернулась к мальчикам.

— Ведите себя хорошо с Гриффином, ладно? И миссис Макафи тоже не устраивайте веселый денек.

Три пары очень широко раскрытых, очень любопытных глаз смотрели на них, и три подбородка кивнули с готовностью. Гриффин готов был поклясться, что она прячет улыбку, снова оборачиваясь к нему.

— Пока, — сказала она.

— Пока.

А потом она ушла, и остался только тонкий цветочный запах да теплое чувство, поднимающееся откуда-то из глубины Гриффинова сердца. Он чувствовал вопросительные взгляды мальчиков, но сел на свое место молча, решив подождать их реакции. Джона снова занялся едой, а Сэм и Джек обменялись лукавыми взглядами. Первым заговорит Джек, подумал Гриффин. Это в его натуре — выскакивать первым. Он затаил дыхание и ждал.

Ждать пришлось недолго.

Уставившись ему прямо в глаза, Джек спросил:

— Тебе нравится моя мама? Гриффин кивнул.

— Да, нравится.

— Собираешься жениться на ней? Вилка застыла на полпути ко рту, и сироп потек на скатерть. Нда, этого вопроса он не ожидал.

Явно недооценил силу мальчишеского любопытства.

— Гм… — начал он.

— Что? — спросил Джек.

Гриффин вспомнил, как, будучи подростком, был подвергнут однажды неким озабоченным отцом допросу третьей степени, прежде чем получил разрешение встречаться с его дочерью. Никогда он не чувствовал себя уверенно с семьями девушек. И теперь, глядя в глаза веснушчатого восьмилетки, сидящего напротив, чувствовал, как взмокли ладони.

— Потому что маме ты тоже нравишься, — продолжал Джек. — Точно говорю. Я думаю, тебе надо на ней жениться.

— Она не очень хорошо готовит, — покровительственно добавил Сэм, — зато вполне хорошенькая.

— И бейсбол любит, — сказал Джек.

— И баскетбол.

— И хоккей.

— И вообще с ней интересно.

— И «сникерсы» на День Всех Святых покупает.

— И, — заключил Сэм в качестве самого решительного довода, — она может разрешить щенка, если целый год будешь держать свою комнату в порядке.

Гриффин смотрел на мальчуганов и спрашивал, каким чертом его занесло в такую ситуацию.

— Ну что ж, ребята, — начал он и помедлил. — Мама у вас что надо. Она мне очень нравится. Но я не уверен, что…

Телефонный звонок был чудом, дарованным всемилостивейшими небесами. Гриффин одним прыжком очутился у аппарата, сорвал трубку, рявкнул благодарное «Алло?» и нахмурился, потому что ответа не последовало.

— Алло? — повторил он.

— Алло? — ответили с другого конца. Судя по голосу, говорившая была на пороге смерти. — Я звоню Саре Гринлиф.

— Это квартира Гринлиф, — сказал он. — Сара ушла на работу. Я остался с детьми до прихода няни.

— А я и есть няня. Дана Макафи, — сообщила женщина. — Я звоню Саре сказать, что не смогу сегодня прийти.

— Что?

— Мне очень жаль. Я свалилась от чего-то совершенно ужасного и, несомненно, очень заразного. Не думаю, что в таком состоянии мне стоит сидеть с мальчиками.

— Я понимаю.

— Надеюсь, из-за меня у вас не будет проблем?

— Что вы, какие проблемы, — сказал Гриффин, размышляя, что теперь делать.

— Пожалуйста, передайте Саре мои извинения.

— Непременно. Надеюсь, вам скоро станет лучше, — запоздало добавил он, прежде чем повесить трубку.

И что же? Он понятия не имел, когда вернется Сара, и не мог оставить трех восьмилетних мальчишек одних на весь день. Или оставить? Нет, конечно. Даже если они будут просто играть неподалеку от дома, здесь должен оставаться кто-нибудь на случай, если они поранятся или натворят чего-нибудь. Тут Гриффин начал осознавать ситуацию по-настоящему. Что, если кто-то из них серьезно поранится? Он поежился от страха.

— Кто это был? — спросил Джек.

— Миссис Макафи, — сказал Гриффин. — Она заболела, не сможет прийти сегодня.

— Урааааааа! — раздался оглушительный вопль, и ему пришлось прятать улыбку.

— Нельзя радоваться, когда кто-то болеет, — сказал он мальчикам. — Не очень это хорошо.

Они погрустнели, но не слишком.

Он вздохнул, видя только одно решение проблемы.

— Так что думаю, быть мне с вами весь день. И что же вы, джентльмены, хотите делать?

Чего ради он произвел себя в няньки при младенцах, Гриффин не понимал. Ясно, что Стоуни и сержант не придут в восторг от этого однодневного отпуска по уходу за тремя малышами. Впрочем, дело с «Джервал» почти распутано. Стоуни сам справится с увязыванием последних концов, так что завтра они, вероятно, смогут обратиться за санкцией на аресты. Мысль о том, что ему придется арестовать дядю двоих из мальчиков — не говоря уже, что это брат женщины, связать с которой свою дальнейшую жизнь казалось ему таким естественным, — была не из приятных, и Гриффин постарался отодвинуть ее подальше. Гораздо приятнее и актуальнее — сосредоточиться на троих малолетках, выжидающе взиравших на него.

— Ну? — сказал он. — Что же?

Он видел обмен взглядами, а потом три совершенно одинаковые улыбки, одновременно расплывшиеся на хитрых рожицах. Гриффин улыбнулся в ответ, но почему-то ощутил некоторую тревогу. Что-то в этих улыбках было…

— «Огненный шквал»! — хором выпалили мальчики.

— «Огненный шквал»? — переспросил Гриффин. — Это еще что за штука?

Джек небрежно пожал плечами.

— Так, просто киношка.

Гриффин вздохнул с облегчением. Он боялся, что имеется в виду какой-то новый опасный аттракцион в луна-парке.

— А, ну ладно, — сказал он. — Идем смотреть «Огненный шквал».

— Да! — завопили мальчишки так, что зазвенела посуда в шкафу.

Это же просто подарок, подумал Гриффин. Если они только и хотят, что сходить в кино, — сходим в кино. Малыши есть малыши. И ничего тут страшного. Он довольно подумал о том, как Сара придет домой и обнаружит, что он провел весь день с ее детьми и сводил их на фильм, который они хотели посмотреть. Подумал, как приятна ей будет такая помощь. Гриффин улыбнулся.

— Дайте мне только позвонить в пару мест, — сказал он мальчикам. — А потом мы будем свободны.

Чего Сара менее всего ожидала увидеть, вернувшись с работы, так это Гриффина Шального, стоящего босиком на ее кухне в оборчатом фартуке с кошечкой поверх шортов-хаки и синей футболки и помешивающего что-то, по запаху очень похожее на барбекю. Тем не менее именно это она и увидела, войдя через заднюю дверь во вторник вечером.

— Привет! — сказала она, запирая на щеколду сетчатую дверь.

Гриффин резко обернулся на голос, и вид у него почему-то был очень виноватый. Он нервно постучал ложкой о кастрюльку и положил ее на подставку. Самое удивительное, что он не сделал и движения навстречу. Вместо этого прислонился к столу, ухватившись за край так, будто стол мог убежать. И хотя на лице была улыбка, ни счастливым, ни обнадеживающим его вид назвать нельзя было.

— Что случилось? — спросила она. — Что ты здесь делаешь? Где миссис Макафи? Где мальчики?

Очевидно, он решил отвечать на вопросы в обратном порядке, потому что начал так:

— Мальчики сказали, что собирались съездить на стройку, но я велел им быть дома к шести. Миссис Макафи позвонила и сказала, что заболела. Поскольку я не знал, где тебя искать, пришлось взять выходной и присмотреть за мальчиками.

— Ой, Гриффин, извини, что так вышло, — смутилась Сара. — Но ты же мог позвонить Элен в магазин. Она знала, где я. И вообще она могла сама приехать за детьми.

— Элен тоже должна работать, — сказал он.

— И ты тоже, — напомнила она. Он беспечно пожал плечами.