Страница 13 из 14
Лапшин (растерявшись). Как это "вытянул"? Ты чего мелешь-то, соображаешь?
Геннадий. Из твоего пиджака. Ты тут на стуле утром его оставил, и я залез.
Лапшин (смеется). Этакой ты балбес, Генка! Вытянул! Одолжил у отца -подумаешь, дело! Да ты понимаешь, что люди-то про тебя подумать могут?! Скажешь ведь тоже... Оставь, оставь себе, дарю! (Ко всем.) Сам ведь зарабатывает, только я у него в общий, значит, котел... в семью требую. Не хватило на карманные-то, значит...
Геннадий. Возьми, не надо мне.
Лапшин. Дарю.
Геннадий. Бери, говорю. (Отдает деньги отцу.) Это я у Федора Васильевича одолжил. Из получки вышлю, запомни.
Олег вдруг вскакивает из-за стола, бежит в коридор.
Клавдия Васильевна. Куда ты, Олег?
Олег вносит аквариум, развернул его.
Олег. Видали?
Коля. Откуда это у тебя?
Олег. Это мне один человек подарил. Хороший-прехороший! Вон они какие красивые -- лучше тех! (Ставит аквариум на окно.) И подойти к ним теперь легче!..
Клавдия Васильевна. Ты бы помолчал об этом, Олег.
Леночка. Ничего, мама, я успокоилась. Дядя Вася обещал починить. Да и что можно взять с глупого мальчишки, особенно такого...
Клавдия Васильевна. Когда у вас будут дети, Леночка, вы узнаете, как нелегко их воспитывать.
Леночка. Ну, эта радость нам не к спеху, мы еще пожить хотим...
Клавдия Васильевна. И все-таки это большая радость, Леночка.
Леночка. Есть и другие удовольствия, мама.
Олег. Барахло покупать.
Клавдия Васильевна. Когда старшие разговаривают, тебе лучше помолчать, Олег.
Таня. Устами младенца...
Леночка. Честное слово, это смешно! Мы с Федором покупаем самое необходимое, а вас почему-то это раздражает.
Клавдия Васильевна. Не раздражает, а беспокоит, Леночка.
Леонид. Политика нашего государства в этом вопросе совершенно ясна -максимальное удовлетворение нужд трудящихся. Я думаю, вы здесь заблуждаетесь, Клавдия Васильевна.
Леночка. Совершенно верно! Зачем же тогда строят так много красивых, больших домов? Зачем дают прекрасные квартиры? Зачем в магазинах продают ковры, хрусталь, дорогую мебель, сервизы, картины?
Клавдия Васильевна. Да ведь никто же не предлагает продавать за эти блага и удобства свою душу!
Леночка. А кто продает, кто? Федор все зарабатывает самым честным трудом. Кажется, мы живем не какими-нибудь махинациями и спекуляциями.
Федор. И все-таки, Леночка, мама говорит правильно.
Леночка. Что правильно, что?
Клавдия Васильевна. Я говорю, Леночка, о том, что человек может иногда продать в себе нечто очень дорогое, что он уже никогда не купит ни за какие деньги. Продать то, что представляет истинную красоту человека. Продать свою доброту, отзывчивость, сердечность, даже талант.
Леночка. Но кто же из нас продает что-нибудь, кто?
Клавдия Васильевна. Разве я против материального благополучия?.. Что вы!.. Когда я осталась с ними, четверыми, одна, поверьте, я знала, что такое "трудное житье". И когда я выкроила, помню, Федору на первый в его жизни костюм -- он тогда в университет пошел, -- поверьте, я была гораздо больше счастлива, чем он сам.
Федор (смеется). Ты не обижайся, мама, но мне тогда это было решительно безразлично!
Клавдия Васильевна. Конечно, тогда ты искал других радостей жизни. Ты понимал их, ты старался их добыть.
Федор. Мама, меня и сейчас интересуют совсем не вещи.
Клавдия Васильевна. А что?
Леночка. Мама, Федя действительно сейчас имеет много дополнительной работы, но нам надо купить и то, и другое, и третье... Мне самой его жаль, но это временно -- когда мы заведем все...
Клавдия Васильевна. У человека слишком коротка жизнь, Леночка, чтобы он даже временно изменял своим большим желаниям. Так он никогда не успеет дойти до цели.
Таня (Леночке). Ты никогда не заведешь все.
Леночка. Почему это?
Таня. Потому что ты -- прорва!
Федор. Татьяна, сейчас же извинись перед Леночкой.
Леночка. Не надо, Федя, все совершенно ясно. Мама, к сожалению, произошла самая прозаическая вещь. Я ее боялась и тогда, когда входила в вашу семью. Вместе нам трудно. И знаете, лучше не обострять отношений. Мы с Федором сегодня же оставим вас в покое.
Клавдия Васильевна. То есть?
Леночка. Нам лучше жить врозь. Все равно мы осенью переехали бы. Но у нас есть возможность и сейчас... И, честное слово, это надо сделать... Вам будет гораздо спокойнее без нас.
Клавдия Васильевна. Куда же ты уезжаешь, Федор?
Федор (сумрачно). У Леонида квартира пустая, родители приедут не скоро... Мы пока к нему...
Клавдия Васильевна. Ты это решил твердо?
Леночка. Да.
Клавдия Васильевна. Я спрашиваю Федора.
Федор. Да.
Леонид (беззаботно). Действительно, Клавдия Васильевна, у меня просторно, пусть поживут. Поверьте -- лучше будет вам всем.
Коля. Что ты выдумал, Федор!
Таня. Это он не сам выдумал.
Федор. Сам! Слышите, это я решил сам! Для вас же!
Лапшин. А что, Клавдия Васильевна, пускай поживут отдельно. Федор-то Васильевич уже на ногах стоит, не страшно.
Олег. Ты уходишь от нас, Федя?
Леночка. Мы, конечно, будем вам помогать, мама...
Клавдия Васильевна. Сто рублей в месяц?
Леночка. Нет, почему же... мы можем больше...
Клавдия Васильевна. Я не продаю детей, Елена Григорьевна!
Леночка. В конце концов, я ничего не понимаю! Федор -- мой муж, мы взрослые люди...
Клавдия Васильевна (перебивая). Вы отлично все понимаете, Елена! (Федору.) А ты-то, ты понимаешь все?
Федор. Мама, ну что действительно особенного...
Клавдия Васильевна (резко). Я прошу тебя не изворачиваться.
Леночка. Мама, мы, может быть, продолжим этот разговор с глазу на глаз?
Клавдия Васильевна. Мне решительно никто не мешает!
Олег. Только трусы боятся чужих ушей!
Клавдия Васильевна (Федору). Ты сейчас решаешь главный вопрос своей жизни.
Леночка (плачет). Вы злая женщина, вы просто хотите развести меня с Федором.
Таня. Не смей так говорить о матери!
Олег. Федя, она тебя без нас съест.
Леночка. Когда Федор отдавал вам все деньги, покупал вам всякие вещи, вы относились к нему совсем иначе.
Федор. Лена, перестань!
Олег. Мы его... из-за денег!.. Мы!.. (Вдруг достает из кармана перочинный нож, кладет его на стол.) Нате, берите! (Вынимает из стола карманный фонарик, тоже кладет на стол.) Нате! (Приносит из коридора футбольный мяч, тоже бросает на стол.) Нате!
Клавдия Васильевна (Федору). Ты мне жаловался, что Перевозчиков еле кланяется тебе, -- скоро он совсем перестанет с тобой здороваться.
Лапшин. Клавдия Васильевна, такова наша родительская участь: растим их, растим, а потом приходит какая-нибудь краля и забирает в свою собственность. Закон жизни!
Клавдия Васильевна. Я воспитывала детей, Иван Никитич, не в чью-нибудь собственность, а для людей и для них самих. (Долго смотрит на Федора.) Я не возражаю, Федор, можете переезжать! (Клавдия Васильевна ушла к себе.)
За ней пошли Таня, Коля и Олег.
Федор. Я не могу сейчас уйти из дома, ты понимаешь, Леночка? Я здесь родился, вырос...
Леночка. Если ты не уйдешь сейчас, ты не уйдешь никогда.
Федор. Не сейчас, не сейчас!
Леночка. Ну, хорошо, я уйду одна, ты уж мне становишься противен своей беспринципностью! Леонид, скажи ему...
Леонид. Нет, нет, я не вмешиваюсь, у него у самого есть сила воли, и он решит.
Леночка. Во всяком случае, я иду взять вещи. (Ушла.)
Леонид. Ну, не будь дураком, она действительно может уйти. Иди, иди к ней!
Федор. Леня, ты мне друг, ну, скажи, скажи, что мне делать? Ведь мама права, я куда-то лечу, лечу вниз... Я совсем забросил научную работу, мне самому осточертели мои статьи и эта моя суета в жизни... Я ведь совсем не этого хотел!.. Леня, я говорю с тобой о самом тайном!.. Ты знаешь, иногда мне кажется -- я заору, замахаю руками... взбешусь!.. (Прошелся по комнате.) Леночка немножко не понимает меня.