Страница 41 из 109
— Если бы мы каждый раз обедали в обществе столь прекрасной дамы, как вы, маэсса, — сказал один из мужчин, сидевших напротив, — я бы приходил сюда почаще. — Его лицо вдруг стало напряженным, и он успокаивающе улыбнулся Рохарио. — Прошу прощения, маэссо.
— Вам следует просить прощения у моей сестры, — негромко, но с угрозой в голосе ответил Рохарио.
Элейна быстрыми, уверенными движениями нарисовала карикатуру на мужчину прямо на белой скатерти. Остальные гости, раскрыв от удивления рты, уставились на рисунок.
— Маэссо Гаспар, я умелый рисовальщик и живописец. Однако мне, как и всем вам, приходится зарабатывать себе на жизнь. Мы с братом имеем некоторые источники дохода, но я бы с удовольствием отработала наше содержание. — Пока Элейна говорила, рисунок все расширялся, и Рохарио принялся быстро отодвигать тарелки, блюда и чашки, чтобы ей было где развернуться. — У вас большая белая стена, на которую можно повесить несколько картин. А еще лучше — просто расписать ее. Я могла бы изобразить там праздник Провиденссии, сбора винограда. Кроме того, можно нарисовать лица ваших регулярных посетителей, чтобы те, в свою очередь, привели посмотреть на фреску друзей и близких. А еще на моей картине будут запечатлены известные события, о которых каждый слышал не одну сотню раз, и сюда захотят прийти не только старые, но и новые клиенты, чтобы взглянуть на эти рисунки.
Теперь уже и другие гости отставили свои приборы, чтобы расчистить место. Элейне приходилось наклоняться далеко вперед, отодвигать в сторону стулья; она так увлеклась, что даже перестала разговаривать. Эта скатерть послужит эскизом для огромной фрески — на ней будет изображен каждый посетитель, и хозяин гостиницы наверняка не устоит перед соблазном. Жизненно необходимо получить эту работу — она не только даст им кров и пищу на то время, пока Элейна будет трудиться над фреской, но и наверняка обеспечит новые заказы.
Лишь когда Элейна закончила и перевела дух, она заметила, как тихо стало в комнате. Все так внимательно наблюдали за ее работой, словно боялись, что с последним движением руки художницы картина исчезнет.
Элейна бросила последний взгляд на рисунок. Она не нашла заметных ошибок — рука ей не изменила. Она изобразила Гаспара в качестве распорядителя Провиденссии, раздающего вино и хлеб собравшимся, нарисовала мужчин и обеих женщин, сидевших в этот вечер за столом, и четырех слуг, приносивших новые блюда и каждый раз пытавшихся рассмотреть рисунок; еще несколько человек выглядывали из-за кухонной двери. Однако композиция была недостаточно сбалансирована. Люди выглядели несколько статичными, а для Гаспара был необходим фон — вид гостиницы и меблированных комнат, гирлянды, украшающие стены, и вазы со снопами пшеницы, символизирующими будущее благосостояние. Однако в целом Элейна осталась довольна своей работой.
Маэссо Гаспар прижал руку к груди, как будто его минуту назад пронзила ужасная боль.
— Прекрасно! Я согласен! Когда вы начнете? Элейна едва сдержала улыбку.
— Мы еще не договорились об условиях, маэссо Гаспар.
— Сколько вы хотите за эту скатерть? — спросил мужчина, который чуть раньше нагрубил ей.
Теперь он ловко перешел в ряды ее сторонников. Элейна закрыла глаза, наслаждаясь моментом. Потом одним эффектным росчерком подписала рисунок — “Риобаро”.
— Но ведь это не твое имя, — запротестовал Рохарио. — Эта подпись… — Он замолчал, широко раскрыв глаза.
— Прошу прощения, маэссо, — сказала Элейна своему новому почитателю, — но боюсь, что в соответствии с нашей семейной традицией я должна попросить маэссо Гаспара принять скатерть в качестве платы за обед — за всех, кто сегодня сидел за столом, — и в подтверждение нашего контракта, поскольку сейчас у меня совсем нет денег.
— Вы недавно в этом деле? — Мужчина потер руки. — Я член гильдии, меня зовут Сеспиарре, в следующем месяце у моей дочери помолвка. Я хочу нанять вас, чтобы вы написали картину.
— Я приму ваш заказ, маэссо Сеспиарре, если мы сойдемся в цене.
— Минуточку! — Хозяин гостиницы поднял руку. — Я хочу, чтобы сначала была выполнена моя фреска.
— Прежде всего вам нужно заново оштукатурить стену, маэссо Гаспар, потом она должна просохнуть. Только тогда я смогу нанести предварительный рисунок. Непосредственно для росписи стены мне потребуется еще один тонкий слой штукатурки, и пока я буду работать, он должен оставаться влажным. Так что у меня достаточно времени для выполнения других заказов. Если вы отделите часть этого зала, я не стану возражать против того, чтобы зрители наблюдали, как я пишу портреты для большой фрески. — От взгляда Элейны не ускользнуло, что хозяин уже мысленно подсчитывает доходы от дополнительного наплыва клиентов.
— Кто бы подумал, что такая красивая женщина, как вы, столь потрясающе рисует! — воскликнул Гаспар. — Эйха! Какой удачный случай привел вас сюда! — Он подмигнул. — Кем бы вы на самом деле ни были…
Из соседней комнаты донеслись звуки музыки — гитара и барабан, потом послышался голос певца. Это была старинная любовная песня “Астравента”.
Элейна внезапно почувствовала усталость и опустилась на стул. Она решила дождаться, пока слуги сменят скатерть и принесут второе блюдо. Ела механически, не чувствуя вкуса пищи. И внимательно изучала стену, обдумывая композицию картины.
— А что буду делать я? — спросил Рохарио.
— Что? — Элейна отвлеклась от своих размышлений при звуке его голоса.
Прежде чем Рохарио успел ответить, они услышали шум возбужденных голосов в соседней комнате, приглушенный ревом пламени в очаге. Дверь в кухню распахнулась, и в обеденный зал торопливо вошел человек в белом фартуке.
— Гаспар! Здесь шагаррцы! Они хотят арестовать музыкантов за исполнение подстрекательских песен…
Крики из соседней комнаты заглушили его последние слова.
— Мы представляем Великого герцога! Вы должны сдаться.
— Оставьте их в покое! Они всего лишь музыканты.
— Когда Великий герцог соберет Парламент?
— Убийцы!
Рев. Стул с громким стуком отброшен на каменный пол. Какой-то человек закричал от боли.