Страница 49 из 101
— Грихальва никогда не продадут его.
— Они вот уже пятьдесят лет как хотят от него избавиться. Когда родится мой сын, мой отец…
— Твой сын? А я тут, значит, ни при чем? А если опять будет девочка?
— Это мальчик.
— Ты и в прошлый раз так говорила. Переливающаяся золотом шаль зацепилась за его кольцо с печатью. Не обращая на это внимания, Арриго продолжал:
— Ты знаешь историю Корассона? Его построили Серрано до того, как грозный Верховный иллюстратор Сарио сокрушил весь их род. Все Серрано, когда-либо жившие под его крышей, умирали насильственной смертью по дороге туда или оттуда. Кого-то сбросила лошадь, у кого-то экипаж перевернулся, или его убили бандиты, или это была смерть от сердечного приступа — смерть их была внезапной и трагической. И ты хочешь жить в таком ужасном месте?
— Они умерли не в Корассоне. При чем же тут дом?
Мечелла подалась в его сторону, ее руки, лежавшие на коленях, были стиснуты.
— И потом, может, именно мы и вернем Корассону удачу. Я хочу, чтобы у нас был свой собственный дом…
— И был бы, если б ты не ненавидела так Чассериайо.
— Я не ненавижу его, я просто… О Арриго, Корассон такой красивый…
— Никогда его не видел, — пожал плечами Арриго. От этих слов в ней поднялась волна неистовой радости. Лейла сказала правду, эта женщина никогда не привозила его туда. Корассон будет только их домом, его и ее. Но радость прошла, стоило ему закончить:
— Эйха, если тебе нравится планировать эту покупку, что ж, на здоровье. Но я уверяю тебя, Грихальва никогда его не продадут.
— Ты просто не хочешь, чтобы я его покупала! — выпалила Мечелла. — Ты не хочешь, чтобы мы там жили! Тебе хотелось бы, чтоб я оставалась в Палассо!
Теперь Арриго выглядел еще более удивленным, но удивил его скорее тон, а не слова.
— Мне казалось, что это очевидно. Ты моя жена и мать моих детей. Ты должна быть рядом со мной, а не неизвестно где, в каком-то ветхом…
Внезапно он рассмеялся.
— Ну конечно, вот в чем дело! Лиссия заразила тебя своей болезнью, которая заставила ее чуть ли не заново строить замок в Кастейе. Это ее затея.
— Она только предложила нам заглянуть в Корассон по пути домой! И он совсем не ветхий, он чудесный, и я собираюсь купить его, а ты не сможешь мне в этом помешать!
— В самом деле?
Он шагнул к кровати, сжав кулаки вместе с тонким кружевом шали. Потом с видимым усилием взял себя в руки и небрежно пожал плечами.
— Это мы обсудим в другой раз. Я опаздываю. Поцелуй за меня Терессу.
Дверь захлопнулась за его спиной.
Мечелла схватила первое, что ей попалось под руку, — маленькие резные часы из розового дерева, увенчанные покрытым разноцветной эмалью медным петушком. Каждый час он хлопал крыльями и кричал. Она чуть не запустила прелестной вещицей вслед мужу, только чтобы услышать, как она разобьется о дверь. Но Мечелла не в силах была уничтожить творение искусного мастера. И потом, часы так хорошо будут смотреться в Корассоне.
Она запустила в дверь подушкой.
В ту же минуту из двери в гардеробную вышла Отонна. Она подняла подушку и мимоходом взбила ее.
— Итак, ни одного дня с семьей, ваша светлость?
— Перестань подслушивать у дверей, Отонна. Это просто дерзость.
— Боюсь, это моя вина.
Повернувшись на звук нового голоса, Мечелла увидела Лейлу Грихальва, выходящую из той же гардеробной.
— Я пришла вернуть вещи, которые вы одолжили мне во время путешествия, ваша светлость. И мы совсем не собирались подслушивать, честное слово…
Мечелла почувствовала, что ее раздражение проходит. Потрогав пальцем радужные крылышки маленького петушка, она сказала безжизненным голосом:
— Все это не важно. Вся Мейа-Суэрта к вечеру будет знать, что он праздновал день рождения не со мной.
— Ваша светлость…
Мягко ступая, Лейла подошла к ней поближе.
— Ваша светлость, вы подумали… Извините меня, но… Вы же понимаете, с кем он его празднует.
Мечелла, потрясенная, уставилась на обеих женщин. Лица их не выражали ничего, кроме симпатии и сочувствия. Никаких сожалений по поводу ее наивности, а ведь она должна была сразу догадаться, куда идет Арриго. Только безграничное сострадание к ней и гнев в его адрес.
— Где? — спросила она требовательно. — Скажи мне, где они будут!
Глава 46
— Он? Оскорбит меня?
В глубине темного экипажа Мечелла задыхалась от злости. Это был ее собственный экипаж, не тот, который она брала у Арриго. Он был подарком Коссимио, его делали лучшие каретники, шорники и кузнецы Тайра-Вирте, а на дверце еще не высох герб Великих герцогов, нарисованный вчера Кабралом.
— Он относится ко мне, как взрослый к ребенку, хочет, чтобы я жила в Мейа-Суэрте, — еще бы, конечно, хочет! Чтобы прекратить сплетни! Как будто я одобряю эти отношения и выражаю это тем, что живу в одном городе с этой женщиной!
Лейла слушала ее — испуганная, пораженная и все же в глубине души чуть-чуть довольная.
— Виноват здесь не дон Арриго, ваша светлость, не только он. Вы должны понять, что она очень умная женщина. И очень честолюбивая, как в отношении себя, так и своего сына.
— Он такой же скверный, как и его мать! — процедила Мечелла. — Что он, что она, мердитто, дерьмо вонючее!
Лейла удивленно моргнула — она и не подозревала, что Мечелла знает такие слова. Но она не стала удивляться вслух, а принялась втолковывать Мечелле, что она должна злиться не на Арриго, с которым еще можно восстановить хорошие отношения, а на Тасию.
— То добро, которое вы совершили в Кастейе, она направила против вас. Понимаете, там были вы, а не он. И она убедила его, что вы сделали это нарочно, чтобы он выглядел дураком.
— Он мог бы поехать со мной! Мог не повиноваться отцу! Она вдруг сникла и устало откинулась на темно-голубые подушки.
— Нет, конечно, не мог. У него были более важные дела, он наследник. Только я могла так поступить, ведь я иностранка, и все вокруг обсуждают мои странности, я знаю…
— Никто никогда не делал этого, ваша светлость. И вы больше не иностранка в Тайра-Вирте. Люди любят вас.
— Любят ли?
— Вы прекрасно знаете, что любят! Эйха, да стоит только послушать, как они приветствуют вас и скандируют ваше имя…