Страница 4 из 15
Двенадцать раз он чиркал Гасилкой, пока единственным светом на улице не остались два маленьких уголька – глаза кошки, следившей за ним. Если бы кто-то выглянул сейчас в окно, даже востроглазая миссис Десли, она не увидела бы ничего происходившего на тротуаре. Дамблдор положил Гасилку обратно в карман и двинулся по направлению к дому номер четыре, где уселся на стене рядом с кошкой. Он не смотрел на нее, но через некоторое время произнес:
«Не ожидал встретить вас здесь, профессор Мак-Гонагалл».
Он повернулся, чтобы улыбнуться полосатой кошке, но она исчезла. Вместо этого он улыбался строгой женщине в очках точно такой же формы, как метки вокруг кошкиных глаз. Она тоже носила мантию, но изумрудного цвета. Ее черные волосы были стянуты в тугой пучок. Она выглядела заметно раздраженной.
«Как вы узнали, что это я?» – спросила она.
«Мой дорогой профессор, я никогда не видел, чтобы кошка сидела так прямо».
«Вы бы сидели прямо, если бы провели на кирпичной стене весь день», – заметила профессор Мак-Гонагалл.
«Весь день? Когда же вы праздновали? Я видел дюжину банкетов и вечеринок, пока добирался сюда». Профессор Мак-Гонагалл фыркнула.
«О да, все празднуют, это замечательно, – сказала она не терпящим возражений тоном. – Можно бы ожидать, что они будут осторожнее, но нет – даже магглы заметили, что что-то происходит. Это было в их новостях, – она кивнула головой в сторону темного окна гостиной Десли. – Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Они ведь не совсем тупицы и вполне могут что-нибудь заметить. Падающие звезды в Кенте – держу пари это Дедалус Диггл. У него никогда не хватало здравого смысла».
«Вы не должны их винить, – сказал Дамблдор мягко. – У нас было так мало праздников за последние одиннадцать лет».
«Я знаю, – отозвалась профессор Мак-Гонагалл раздраженно. – Но это не повод, чтобы потерять голову. Люди абсолютно беззаботны, ходят по улицам средь бела дня, даже не переодевшись в одежду магглов, это вызовет слухи, – при этом она бросила резкий взгляд в сторону Дамблдора, как будто надеясь, что он что-нибудь скажет ей, но он не сказал, и она продолжила. – Было бы просто замечательно, если бы в тот самый день, когда Сам-Знаешь-Кто наконец-то исчез, магглы узнали о нас. Я предполагаю, он и в самом деле исчез, Дамблдор?»
«Это, несомненно, так, – сказал Дамблдор. – Нам есть за что благодарить судьбу. Хотите лимонную дольку?»
«Что?»
«Лимонную дольку. Это такие магглские конфеты, я их очень люблю».
«Нет, благодарю, – сказала профессор Мак-Гонагалл холодно, как будто думала, что сейчас неподходящий момент для конфет. – Как я уже сказала, если бы Сам-Знаешь-Кто и в самом деле исчез…»
«Мой дорогой профессор, неужели такой здравомыслящий человек как вы не может называть его собственным именем? Вся эта Сам-Знаешь-Кто чепуха – я одиннадцать лет пытался убедить людей называть его нормальным именем: Волдеморт, – профессор Мак-Гонагалл вздрогнула, но Дамблдор был чрезвычайно занят, пытаясь разлепить две лимонных дольки и, казалось, не заметил. – Все так запутается, если мы продолжим звать его Сам-Знаешь-Кто. Я никогда не видел причины бояться имени Волдеморта».
«Я знаю, вы и не боялись, – сказала профессор Мак-Гонагалл, в ее голосе раздражение смешивалось с восхищением. – Но вы не такой как все. Все знают, что вы единственный, кого Сам-Знаешь-, ну, хорошо, Волдеморт, опасался».
«Вы мне льстите, – спокойно отозвался Дамблдор. – У Волдеморта была такая сила, которая мне и не снилась».
«Только потому, что вы слишком – гм – благородны, чтобы использовать ее».
«Какая удача, что здесь темно. Я давно так не краснел, наверное, с тех самых пор, как мадам Помфрей сказала, что ей нравятся мои новые наушники». Профессор Мак-Гонагалл бросила на него быстрый взгляд и сказала:
«Совы разносят слухи. Вы знаете, что все говорят? О том, почему он исчез? О том, что его остановило?»
Казалось, профессор Мак-Гонагалл подвела разговор к теме, которую ей хотелось обсудить больше всего, из-за которой она весь день провела на холодной кирпичной стене, потому что ни одна кошка и ни одна женщина не смогли бы наградить его таким пронзительным взглядом. Было ясно, что что бы «все» не говорили, она не поверит, пока Дамблдор не скажет, что это правда. Дамблдор однако, занимался следующей конфетой и не ответил.
«Они говорят, – с нажимом сказала она, – что вчера вечером Волдеморт появился в лощине Годрика. Он пришел, чтобы найти Поттеров. И говорят о том, что Лили и Джеймс Поттеры… они… они умерли». Дамблдор кивнул. Профессор Мак-Гонагалл всхлипнула.
«Лили и Джеймс… Я не могу поверить… Я не хочу верить… Ох, Албус…» Дамблдор похлопал ее по плечу:
«Я знаю… Я знаю…» – сказал он грустно. Голос профессора Мак-Гонагалл дрогнул, когда она продолжила:
«Это не все. Говорят, он пытался убить их сына Гарри. Но – не смог. Не смог убить этого малыша. Никто не знает почему или как, но говорят, что когда он не смог убить Гарри Поттера, силы Волдеморта были сломлены – и поэтому он исчез». Дамблдор хмуро кивнул.
«Это… это правда? – запнулась профессор Мак-Гонагалл. – После всего, что он сделал… стольких людей убил… не смог убить маленького мальчика? Это невероятно… из всех вещей, которые могли его остановить… Но как Гарри выжил?»
«Мы можем лишь догадываться, – ответил Дамблдор. – Но никогда не узнаем». Профессор Мак-Гонагалл вытащила кружевной платочек и промокнула глаза под очками. Дамблдор хмыкнул, вынул из кармана золотые часы и тщательно изучил их. Это были очень странные часы. Двенадцать стрелок, но ни одной цифры: только по краю двигались маленькие планеты. Однако для Дамблдора это все же что-то означало, потому что он положил часы обратно в карман и сказал:
«Хагрид опаздывает. Я полагаю, это он сказал вам, что я буду здесь?»
«Да, – согласилась профессор Мак-Гонагалл. – И думаю, вы не скажете мне, почему выбрали это место из всех возможных?»
«Я пришел сюда, чтобы отдать Гарри его дяде и тете. Они теперь – его единственная семья».
«Вы не… Вы имеете в виду людей, которые живут здесь? – воскликнула профессор Мак-Гонагалл, вскакивая на ноги и показывая на дом номер четыре. – Дамблдор – вы не посмеете! Я наблюдала за ними целый день. Вы не смогли бы найти парочку более непохожую на нас. И у них есть сын – я видела, как он скандалил всю дорогу в магазин, требуя конфет. Чтобы Гарри Поттер здесь жил!»