Страница 62 из 253
— Это же она! Кхембридж!
— Кто? — переспросила Гермиона.
— Та, которая была на слушании, она работает у Фуджа!
— Милая кофточка, — ухмыльнулся Рон.
— Работает у Фуджа? — нахмурившись, повторила Гермиона. — А здесь ей что понадобилось?
— Понятия не имею...
Гермиона, сузившимися глазами, ещё раз оглядела учительский стол.
— Нет, — пробормотала она, — нет, конечно, нет...
Гарри не понял, что она имеет в виду, но не стал спрашивать; его внимание привлекла профессор Грубль-Планк, только что появившаяся позади других учителей. Она прошла в торец стола и заняла место Огрида. Это могло означать лишь одно — первоклассники переплыли озеро и прибыли в замок. Действительно, прошло всего несколько секунд, и двери, ведущие из вестибюля, распахнулись. В зал длинной шеренгой вошли первоклассники, ведомые профессором Макгонаголл. Она несла в руках табуретку со старой-престарой колдовской шляпой, сильно залатанной и с широкой прорехой у края.
Гул голосов стих. Первоклассники выстроились перед учительским столом лицом к остальным школьникам. Профессор Макгонаголл аккуратно поставила перед ними табуретку и отошла в сторону.
В свете свечей лица детей бледно блестели. Маленький мальчик в самой середине шеренги мелко дрожал от страха. Гарри на мгновение вспомнил, как боялся сам, пока стоял там и ждал неведомого испытания, которое должно было решить, в какой колледж его определят.
Все в зале затаили дыхание. Затем прореха на шляпе-сортировщице раскрылась наподобие рта и из неё полилась громкая песня:
В те времена, когда была я новой,
А «Хогварц» только-только основали,
Создатели сей благородной школы
Не ведали, что им судьба готовит.
Объединенные своей высокой целью,
Одно имели страстное желанье:
Свои умения и знанья колдовские
Все без изъятия потомкам передать.
«Мы вместе будем и учить и строить!» -
Решили четверо друзей прекрасных,
Но в страшном сне им не могло присниться,
Сколь непростой им уготован путь.
Ужели сыщутся других таких два друга,
Как Слизерин и Гриффиндор бесстрашный?
И разве есть на свете две подруги
Любезней Хуффльпуфф и Равенкло?
И как же всё могло так повернуться?
Как дружба верная взяла да и распалась?
Я там была, и вам могу поведать
Печальную историю разрыва.
Рёк Слизерин: "Учить лишь тех я буду,
В чьих жилах кровь течёт чистейших магов",
А Равенкло сказала, что берется
Учить лишь тех, кто разумом силен,
А Гриффиндор решил избрать лишь тех,
Кто храбростью своею отличился,
И только Хуффльпуфф сказала скромно,
Что всем готова знанья передать.
Когда впервые споры разгорелись,
Им не придали важного значенья,
Поскольку каждый основоположник
В той школе колледж собственный имел.
Взял Слизерин себе в ученики
Чистейшей крови магов;
К Гриффиндору
Шли смельчаки характером тверды;
Те, кто умом пленял воображенье,
Шли к Равенкло,
А славной Хуффльпуфф
Все прочие без счёту доставались.
Так, до поры, все маги в нашей школе
Хранили дружбу крепко, нерушимо.
Счастливые года летели без печали,
В гармонии наш «Хогварц» процветал.
Но все ж средь нас вдруг вспыхнули раздоры,
И колледжи, что как столпы творенья
Поддерживали школы основанье,
Вдруг повернулись каждый против друга,
Средь прочих каждый захотел стать первым.
И скоро стало всем уже казаться,
Что школе нашей уж недолго жить.
Дуэли, драки... Друг врагом стал другу,
И вот, в одно печальнейшее утро,
Покинул школу гордый Слизерин.
Вмиг прекратились споры и раздоры,
Но мы остались с тяжестью на сердце,
И с той поры, когда четыре друга
Тремя друзьями вынужденно стали,
Не знала наша школа единенья,
Такого как в былые времена.
И вот теперь я, Шляпа, перед вами,
Вам всем известно, по какой причине.
Я поделю вас на четыре части,
Исполнив тем своё предназначенье.
Но от себя я кое-что добавлю,
И вы мои слова не забывайте:
Вы знаете, что на четыре дома
Мне суждено вас вскоре разделить.
Но, исполняя долг свой неизбежный,
Я всё же не могу не опасаться,
Что косность устоявшихся традиций
Нас приведёт к печальному концу.
Так знайте ж, каковы мои сомненья,
Внимайте знакам, как история вас учит,
И помните, что школе нашей славной
Извне грозят ужасные враги.
Должны мы меж собой объединиться,
Иначе счастье мы навеки потеряем.
Я вас предупредила, всё сказала...
Пора и к сортировке приступать.
Шляпа смолкла и замерла. Раздались аплодисменты — впервые на памяти Гарри перемежаемые бормотанием и шепотком. По всему залу школьники делились впечатлениями со своими соседями, и Гарри, хлопавший вместе со всеми, прекрасно знал, о чём они говорят.
— Что-то на этот раз больно развесисто, — высоко подняв брови, заметил Рон.
— Да уж, — отозвался Гарри.
Обычно шляпа-сортировщица ограничивалась описанием качеств, необходимых для поступления в тот или иной колледж «Хогварца», и упоминанием о своей роли в определении оных. Гарри не помнил, чтобы прежде шляпа давала школьникам какие-либо советы.
— Интересно, а раньше она о чём-нибудь таком предупреждала? — чуть встревоженно произнесла Гермиона.
— Вообще-то, да, — со знанием дела ответил Почти Безголовый Ник, наклоняясь к ней сквозь Невилля (Невилль поморщился: не очень-то приятно, когда сквозь тебя проходит привидение). — Шляпа считает делом чести предостерегать «Хогварц» в тех случаях, когда она чувствует, что...
Но тут профессор Макгонаголл, которая дожидалась тишины, чтобы начать вызывать первоклассников на сортировку, окинула шептавшихся таким обжигающим взглядом, что Ник немедленно приложил к губам прозрачный палец и сел очень прямо. Гомон в зале мгновенно стих. Профессор Макгонаголл, в последний раз недовольно оглядев все четыре стола, опустила глаза к длинному пергаментному свитку и выкрикнула первое имя:
— Аберкромби, Эван.
Перепуганный мальчик, на которого Гарри чуть раньше обратил внимание, сделал шаг вперёд и надел на голову шляпу-сортировщицу, которая не провалилась до самых плечей исключительно благодаря его сильно торчащим ушам. Шляпа некоторое время думала, потом открыла прореху и во всеуслышанье объявила: