Страница 46 из 56
- Геннадий Трофимович скоро будет. Поехал в аэропорт провожать киевлян. Оттуда - прямо сюда.
- Правительственное сообщение передано, - хмыкнула Мирослава. - Может теперь поздороваешься?
Бородач фамильярно потрепал ее по плечу.
- Привет, хвыленок! Ты, как всегда, неотразима. Это не комплимент факт, не требующий доказательств.
Мирослава не то, чтобы смутилась, но ироническая усмешка сошла с ее лица, да и тон изменился на более мягкий.
- Привет, Вал. И ты неплохо выглядишь сегодня. Бороду только постриги, а то уже на попа стал походить.
- Не груби, деточка, своему шефу, - не убирая руки с ее плеча, поглаживая его и одновременно испытывающе поглядывая на Олега, сказал бородач. - С понедельника поступаешь под мое чуткое, но требовательное руководство. Распоряжение уже подписано: Мирослава Тысячная - сотрудник пресс-службы областной администрации. Звучит?
- Звучит. Не руководи преждевременно, еще не понедельник, - снимая его руку с плеча, без особой обиды сказала Мирослава. И только затем, спохватившись, представила его Олегу: - Вольдемар Завгородний, пресс-секретарь областной администрации и мой наставник в журналистике.
Завгородний, не скрывая любопытства, уставился на Олега.
- А это, - Мирослава снова взяла Олега под руку, - мой жених, Олег Николаевич Савицкий, вице-президент компании "Скиф-Холдинг". Прошу любить и жаловать.
Ее заявление ошеломило всех. Олег не был исключением, хотя нечто подобное ожидал: мятежный дух, владевший Мирославой с начала вечера, должен был как-то излиться. Первым пришел в себя Завгородний, и хотя на его лбу выступили желтые пятна, сумел пересилить себя, протянул руку Олегу.
- Наслышан о вас, Олег Николаевич. В нашем городе вы почти легенда. И неудивительно, что местные красавицы всех возрастов влюбляются в вас наперебой. Поздравляю с удачным выбором. Ваша невеста прекрасна, и не вздумайте когда-либо усомниться в этом - прощения не будет. Восхищайтесь ею денно и нощно, но особенно по утрам, ей это льстит.
За подобные намеки бьют физиономию, но Олег усомнился в своем праве на это. Леонид растерялся - к числу местных красавиц, которые... и так далее, надо было отнести и его жену. Но посчитал благоразумным не акцентировать на этом внимания, ограничился замечанием общего порядка.
- Вольдемар, не забывайтесь!
А вот Мирослава, казалось, только этого ждала.
- Пусть поговорит, - небрежно усмехнулась она. - Его жаба душит, что не за него выхожу. Вот и делится утраченным опытом. Ничего другого ему не осталось. Давай, Вольдемарчик, поведай еще что-нибудь эдакое обо мне. И о себе в связи со мною. Все-таки два года встречались, есть что вспомнить. Расскажи как спаивал, заводил до упора, как и в каком виде демонстрировал меня на потеху пьяным мужикам, и как однажды, испугавшись поддатых недорослей, убежал, оставив меня среди ночи на их усмотрение. И обязательно расскажи, как отступился от своей подружки за предоставленную тебе высокую должность. Что молчишь? Рассказывай, я разрешаю.
Пятна на лбу Завгороднего стали оранжевыми - он не ожидал такого отпора, но постарался сохранить самообладание.
- Леонид Максимович, вы не так поняли меня.
- Перед Леонидом Максимовичем извиняется! - фыркнула Мирослава. Обмазал дегтем женщину, а извиняется перед приятелем начальника. Рыцарь конца двадцатого века!
- Что ты выдумала, хвыленок, - стал сдавать Завгородний. - Я не то имел ввиду.
- А я-то! - заорала Мирослава. - Размечтался стать моим шефом, руками-водителем. Забудь об этом! И тому, кто распоряжение подписал, то же самое передай.
Неизвестно, чем окончилась бы их перепалка, если бы не Полина, которая поспешила на шум голосов. Быстро оценив обстановку, она обворожительно улыбнулась Завгороднему.
- Вал, вы мне нужны, как воздух. Славочка, ты тоже. Есть великолепный, просто потрясающий материал для прессы. Олег, извини, я ненадолго отвлеку твою даму.
Леонид облегченно вздохнул, когда Полина увела журналистов.
- Славу будто подменили. Не пойму, что с ней происходит, - не то оправдывая, не то осуждая свою воспитанницу, сказал он.
- Завгородний вел себя по-хамски, - заметил Олег.
- У него были на то причины.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что она представила тебя своим женихом. Дурацкая шутка!
- Это была не шутка, - возразил Олег, хотя не был уверен, что свое заявление Мирослава сделала всерьез.
У Закалюка отвисла челюсть, ему понадобилось не меньше минуты, чтобы совладать с собой.
- Понимаешь, что говоришь?
- Я еще не пьян.
- Удивительно, - пробормотал Леонид. - Как и когда вы успели? Утром познакомились, днем поссорились, вечером поругались, а сейчас уже под венец.
- Находишь это безнравственным?
- При чем тут безнравственность? Соображать хоть что-то надо - тебе уже не семнадцать лет! Она дурью мается, а ты все за чистую монету принимаешь. Думаешь Завгородний случайно нахамил ей? Она ему два года голову морочила: то сходилась, то расходилась с ним. А недавно за Геннадия принялась, - даром, что он ей в отцы годится. Влюбила в себя так, что он с женой разводиться собрался. И вот пожалуйста - новый фортель. Вертихвостка!
- А тебе не кажется, что ты порочишь ее не меньше Завгороднего?
- Она сама себя порочит! Вообразила себя неотразимой женщиной и считает, что все мужчины от пионера до пенсионера должны быть у ее ног. Тебя устраивает такая перспектива?
- Я сам это решу. Не пойму только, почему это не устраивает тебя?
- Меня? - снова растерялся Леонид. - Она мне не чужая.
- Она взрослый человек.
- Я бы этого не сказал... Впрочем, дело - ваше. Об одном только прошу: если Геннадий начнет оказывать ей знаки внимания, не возникай. - Он замялся, а затем сказал, как бы оправдываясь. - Я не думал, что у тебя с ней так получится. Ты не предупредил.
- Считай, что уже предупредил. И в моем присутствии Мельник не будет ухаживать за Мирославой. Так что, во избежание скандала в благородном собрании, интимную обстановку организовывай без нее или без меня.
- Нет, нет, - заволновался Леонид. - Это не соизмеримо! Ты обязательно должен встретиться с Геннадием.
- Зачем?
- Мы уже говорили об этом. Кто-то настроил его против акционирования, дело это для нас новое и он хочет знать твое мнение. Но, возможно, его заинтересуют расчеты по филиалу. Если разговор зайдет об этом, убедительная просьба: подтверди, что компания не имеет претензий к нам.
- Но это не так.
- Олег, мы обо всем договорились: причитающиеся вам неустойки будут учтены при акционировании. В общем, если он спросит, скажи, что по филиалу я рассчитался полностью. Цифры не называй.
- Почему?
- Есть один нюанс, в который я не хочу его посвящать.
- И меня не хочешь посвящать?
- Это ни в коей мере не затрагивает интересы компании. Стаськой клянусь!
Леонид расстегивал и тут же застегивал пуговицу пиджака, что выдавало крайнюю степень взволнованности. Олег с трудом сдержал негодование. То, о чем говорил Терлецкий, подтверждалось со всей очевидностью: Закалюк запутался в своих махинациях и уже не знает как выкрутиться. Он унижался перед тем, кого сам когда-то унижал, превосходство над кем всегда подчеркивал, но сейчас вряд ли отдавал себе в этом отчет. Им владела одна мысль, одно желание - выкрутиться любой ценой.
И гнев уступил место жалости: Олегу стало жалко этого человека, который всегда отличался выдержкой, целеустремленностью, но предпочитал идти за лидером, тем самым снимая с себя ответственность за выбор направления. Но на этот раз Леня Закалюк что-то не учел, а быть может зарвался и сейчас не знает, что предпринять. Олег не желал ему зла еще и потому, что оно непременно ударило бы рикошетом по двум далеко не безразличным ему женщинам.
Он ничего не обещал, но ободряюще похлопал Леонида по плечу, как-то так само собой получилось...
Мельник прибыл в половине одиннадцатого. Это был крепкий жилистый мужчина лет сорока пяти с резкими чертами волевого лица, тщательно зачесанной шевелюрой черных с эффектной проседью волос. Прямая осанка, уверенная пружинистая походка свидетельствовали, что сосновский губернатор не пренебрегает спортом, или, по меньшей мере, ежедневной физзарядкой. Олег даже нашел в нем сходство с Жаном Марэ.