Страница 8 из 103
- Ничего особенного, мсье. Я позволил себе прийти к вам по личному делу.
- А, как всегда, мисс Мильтон?
- Мисс Мильтон - лишь часть того, о чем бы я хотел вас просить, конечно... Но не главная.
- Просить меня...о чем?
- Позволить следовать за вами на этот раз.
- Следовать за мной? Но куда?
- Все равно, генерал-майор.
- А кто, черт побери, вам сказал, что я собираюсь куда-то, мсье?
- Не вы ли всегда куда-то направляетесь? Именно таким я вас и знаю. Я горько сожалею... и не только из-за мисс Мильтон, что не участвовал в канадской экспедиции.
- Вы вышколили моих вирджинцев.
- Да, мсье, и вы мне выказали ваше удовлетворение. Но я имею честь торчать только на базе Вэлли Форж. - Поскольку Лафайет не отвечал, он расхрабрился. - Позвольте мне задать один вопрос.
Генерал-майор кивнул.
- Экспедиция в Канаду закончилась провалом, не так ли? Я не знаю её цели, но со дня вашего возвращения, я наблюдаю за вами - вид не очень радостный. Если вы собираетесь вновь туда отправиться, я хотел бы, чтобы моя дружба и мой клинок были вашими спутниками, и, это, я вам повторяю, не ради бегства от Присциллы. - Он на миг запнулся. - Я считаю, что принесу вам удачу.
- Не откажусь, мсье Фанфан-Тюльпан, - ответил Лафайет, горько усмехнувшись. - Мне не хватало вас в Канаде, и вы видели, это правда, как я вернулся с поджатым хвостом. Отлично, вы там будете, Тюльпан, если не боитесь потерять свой скальп.
- Мой скальп? - промолвил Тюльпан, машинально поднеся руку к волосам.
Генерал-майор закурил и, сощурив глаза из-за поднимавшегося дыма, сказал:
- Ваш скальп. Мой. Всех остальных. - И тотчас, сухо, не вдаваясь в подробности этой истории: - Точно, канадская вылазка не удалась. Кто-нибудь говорил вам об этом?
- Никто, клянусь! Лишь ваш вид.
После продолжительного молчания Лафайет решился продолжить:
- Вы видите - это план рейда американцев по освобождению от англичан обширной области, захваченной у французов во время семилетней войны. План только что разработан несколькими американскими офицерами. Моя популярность в Америке и армии, связь с Францией, - все это представилось им подходящим. Эти господа знают о моем тщеславии. Они разумно предположили, что желание прогнать англичан с наших бывших территорий увлечет меня. Но это измена дружбе и доверию Вашингтона - согласиться без его одобрения на эту миссию.
- Он вам дал его?
- Он не мог поступить иначе, диплом генерала Армии Севера мне адресован Конгрессом. Вручая его мне, он сказал с достоинством:" - Я предпочитаю, чтобы это принадлежало вам, а не кому-то другому." Все прояснилось между нами, едва я вернулся в Йорк, чтобы Военный Совет уточнил мне численность экспедиции.
Две тысячи пятьсот человек, расквартированных в Олбени, Более двух миллионов денег, и достаточно саней для преодоления скованного льдом озера Чемплейн со всей армией. Цель: уничтожить флотилию англичан, скованную льдом, и двинуться на Монреаль.
- Что за грандиозная идея, Тюльпан! И, что за энтузиазм горел в моем сердце! Наконец-то вернуть нашей стране бывшую Новую Францию.
- Я полагаю, этого не произошло, мсье?
- Ха! - разъяренный Лафайет ударил по столу, - Три тысячи человек Олбени оказались тысячей. Нет ополчения. Слишком мало провианта, одежды и недостаток саней. Не набралось и тысячи. В моей голове бушевала буря, мой дорогой, - сказал он немного успокоившись. - Хорошо! Я был там, укрепившись перед этим ужасным озером, лишенный всего. И вдруг я сказал себе: "- Нет, ты не откажешься, маркиз Лафайет! Канада перед тобой, готовая к завоеванию." А потом, подумал я, заговорщики рассчитывали только на мое честолюбие, считая замысел безнадежным, но, если, вторгнувшись в эту ледяную пустыню, я умру, - это не в счет, но моя тысяча солдат станет тысячей трупов.
Наступила тишина. Взволнованный Тюльпан воздержался от замечаний.
- И я вернулся, - сказал, наконец, Лафайет. - Эфемерный генерал исчезнувшей Северной Армии и несостоявшийся завоеватель. Озеро Чемплейн осталось девственным, а Канада отложена на будущее. Я плакал, Тюльпан.
- Мне это понятно, мсье.
- Но не повторяйте этого. О! Я получил, великодушное утешение. Оно пришло от самого генерала Вашингтона. Знаете, что мне сказал этот великий человек? Что провидение подтвердило предусмотрительность моего отказа от затеи, поставив непреодолимые природные препятствия. "- Какова бы ни была боль, испытанная нами из-за тщетности усилий, - продолжал он, - будьте уверены, что ваша репутация останется незапятнаной и столь же высокой как и раньше."
Обращаясь к Тюльпану, он пристально смотрел сквозь него, куда-то в пространство, как бы размышляя о своем предназначении, и Тюльпан это понял. То, что последовало за этим, его не удивило.
- ... Но, мой друг, задетому в своих лучших чувствах, опозоренному, осмеянному в своих собственных глазах солдату, побежденному лишь в сражении со снегом и льдом, мне необходим реванш для восстановления репутации, которая, чтобы ни говорил Вашингтон, скомпроментирована. Вы согласны?
- Настолько, господин генерал Армии Севера, что, если я здесь, то чтобы помочь вам её отвоевать. - Он на время замолчал. - Даже ценой моего скальпа и вашего, конечно, ибо будет смешно облысеть одному. - Затем добавил. - Это с индейцами нужно будет сражаться?
Но Лафайет больше ничего не сказал в тот вечер.
* * *
После неудачи у озера Чемплейн Лафайет остался с небольшими силами ополченцами, охотниками, - неподалеку, для изучения на местности обстановки и последствий, которые могут возникнуть. Чтобы избежать ошибок и не лишиться из-за какой-то малости военного триумфа, он собирался осведомляясь, уточняя, шпионя,, навести мосты в будущее - его будущее, которым он боялся пренебречь. В этом был его конек. Передвижения английских войск на противоположном берегу озера Чемплейн, необозримые даже через подзорную трубу, ему были известны - хотя неясно и часто противоречиво через охотников, быстро забывавших о своей национальности, предавая отца и мать за золотые экю. Ему было отлично известно об участии в войне на стороне англичан многочисленных индейцев, не перестававших многие месяцы опустошать пограничные регионы. Их набеги сеяли ужас на американской земле, набеги с "цивилизованным" британским вооружением, не мешавшим индейцам сохранять свои давние и любимые привычки скальпировать жертвы: мужчин, женщин, детей. Рассказывали, что после взятия передового поста два американца были разодраны на части индейцами в присутствии английского полковника, не нашедшего удивительным, что его союзники пьют кровь "мятежников" и едят их почки.