Летопись безумных дней

– Вот спасибо за комплимент, – огрызнулась я. – Между прочим, я тоже не простушка. Такую заваруху устроила, что до сих пор помнят и боятся!

– Ненавидят, – поправил меня разлюбезный начальник Управления. – Ну а если серьезно, то даже при огромном желании ты не сможешь стать донором для вампиров. Столь длительное пребывание в Запретном мире сделало внутренние соки твоего тела ядом для любого создания волшебного мира. Тебе еще не скоро удастся избавиться от влияния второй родины. Проще говоря, твое дыхание для любого доморощенного Дракулы хуже чесночного духа и осиного кола в сердце, вместе взятых.

– Я ходячее орудие массового поражения, – огорчилась я от столь неприятного открытия и замолчала, пытаясь переварить услышанное. Одно радовало: когда я наконец-то избавлюсь от постоянного присутствия сотрудников Управления и начну самостоятельную жизнь, то вполне успешно смогу организовать собственную частную деятельность по изгнанию злых демонов. Просто заявлюсь к кому-нибудь в дом и нагло там надышу.

– Ну-ну, – ухмыльнулся Мердок, вновь перехватив мои мысленные дебаты. – Кто ж тебе позволит такое предпринимательство? Сначала докажи, что больше не собираешься убивать и калечить людей, а там поглядим, стоит ли оставлять тебя без присмотра. С тебя же станется очередную бучу поднять, расхлебывай потом после тебя.

– Да, я такая, – гордо призналась я. – Есть во мне нечто непредсказуемое.

Мердок покосился на мою донельзя довольную физиономию, но промолчал. Действительно, пришла пора прекращать всяческие перепалки. Медленно, но верно мы приближались к императорскому дворцу. Прямая стрела аллеи упиралась в ворота из белого камня, вокруг которых, как изваяния, застыли фигуры в начищенных до блеска доспехах.

– Император ждет вас, – поклонился один из стражников, внимательным, цепким взглядом окидывая нас. – Помните, внутри замка не действует никакая из существующих магий. Нарушивший запрет будет немедленно уничтожен.

Зловещее предупреждение никак не отразилось на моем душевном самочувствии. Смысл запрещать то, что и так мне не дано?

С тихим лязгом створки распахнулись. Я шагнула внутрь и онемела от восхищения. Прочитанные мною за жизнь многочисленные романы фэнтези приучили меня к мысли, что дворец любого мало-мальски значимого правителя в волшебном мире должен обязательно поражать своим великолепием, множеством слуг и атмосферой таинственности, окутывающей столь славное обиталище. Однако за воротами простиралось нечто не укладывающееся ни в один из канонов фантастики.

Огромный просторный зал, в центре которого шумел небольшой водопад, падающий откуда-то сверху и таинственным образом исчезающий в полу. Пол не из мрамора, а сверкающего подобия бриллианта, мягко приглушающий шаги. Рассеянный свет, струящийся прямо из стен, украшенных драгоценными гобеленами с невиданными животными, оживающими на глазах. Странные благоухающие растения, будто растущие из камней, с зеленоватой корой, причудливо переплетающие ветви над нашими головами. Я уставилась на ближайшую картину, боясь потерять голову от слегка пьянящего запаха диковинных цветов, обрамляющих ковровую дорожку, по которой нам следовало пройти. И тут меня ждало еще одно потрясение. Ослепительно-белый, словно нетронутый горный снег под лучами солнца, единорог с роскошной шелковистой гривой и золотым рогом, изображенный на ковре с мастерством гения, вдруг фыркнул и грациозно преклонил передо мной колено. Я почувствовала, что схожу с ума.

– Мердок, ты видел? – в восхищении обернулась я к своему спутнику. Тот лишь загадочно улыбнулся и с полупоклоном пропустил меня вперед.

Многочисленные комнаты, каждая из которых превосходила великолепием предыдущую. Тончайшие ткани, скрывающие резные арки. Невиданные сочетания драгоценных камней, выложенных на стенах в виде мозаики, мебель, сделанная руками неведомых мастеров, так и манящая к отдыху.

Примерно через сотню переходов я потеряла способность удивляться чему-либо. Мозг отказывался принимать буйство окружающих красок, форм, предметов.

– Вот и пришли. – Голос Мердока отвлек меня от прагматичных размышлений о том, сколько же времени и денег потребовалось на создание этого чуда.

Легкая занавеска взмыла вверх сама по себе, пропуская нас. После роскошного великолепия предыдущих помещений строгость обстановки в этой комнате умиротворяюще подействовала на мои измученные, слезящиеся от бесконечного мельтешения глаза.

В дальнем конце комнаты виднелось возвышение, на котором стояло кресло. В нем с величественным видом восседал старец в просторном лиловом одеянии. Его насмешливые глаза едко глянули на меня.

– С чем пожаловали вы, незнакомцы? – Громогласный голос, казалось, прозвучал откуда-то с потолка. – Кто посмел нарушить покой владыки?

Мердок слегка подтолкнул меня плечом.

– Э-э-э, – закашлялась я. Меня никто не учил правилам этикета, и я судорожно соображала, что надлежит сделать: рухнуть на колени и облобызать ковер под ногами в знак уважения или стоит ограничиться просто лежанием на животе, пока монарх не соблаговолит разрешить мне лицезреть его светлый облик.

– Какая чушь, – фыркнул кто-то позади. – Опять ты, Дитон, развлекаешься.

Достопочтенный старец смущенно прокашлялся и начал уменьшаться в размерах. Неимоверно вырос его нос, почти исчезли густые, клочковатые брови.

– Я ни при чем, он сам, – поспешила я оправдаться перед Мердоком. Мало ли, может, меня обвинят в покушении на убийство священной особы. Прецеденты уже были.

– Прошу прощения. – Из полумрака выступила смутная полутень. – Это мой любимый гном развлекается. У него отвратительнейший характер.

Действительно, около трона копошилось весьма забавное создание: маленький толстячок с кривыми ножками и хмурым выражением лица. Он презрительно оглядел нас и, издав протяжный свист, куда-то испарился. Я же перевела взор на истинного повелителя Дареора.

Монарх, вопреки моим ожиданиям, оказался изящным молодым мужчиной с обаятельной улыбкой, потрясающими сиреневыми глазами. Он был одет в просторного кроя рубаху и брюки и слегка небрит.

Император непринужденно занял свое место и весело подмигнул мне.

– Старая гвардия в полном сборе, – любезно наклонил он голову. – Вот только не надо, Элиза, стелиться и петь передо мной дифирамбы. Терпеть не могу дворцовый этикет.

– Ты сам его некогда и создал, – весьма невежливо перебил императора Мердок. Я приготовилась услышать раскаты грома – выражение монаршей немилости – от такой вопиющей дерзости.

– Виновен, грешен, – ничуть не смутившись, расхохотался повелитель. – Когда-то мне казалось это забавным. А теперь я не могу склонить Совет Мудрейших к пересмотру своего столь опрометчивого шага.

– Извините, ваше императорское величество, – рискнула я прервать разговор двоих друзей. – Но что такое Совет Мудрейших? Уже не впервые я слышу это название. Не сочтите за дерзость.

Клянусь, такого дружного хохота я еще не слышала в своей недолгой жизни. Император смеялся, закинув голову назад, с удовольствием вторил ему и Мердок. Я насупилась, чувствуя себя обиженной.

– Ты слышал, Мердок, – с восхищением воскликнул монарх. – «Ваше императорское величество»! И от кого я слышу такие речи?! От Элизы, смутьянки Элизы, бунтарки Элизы! Что с ней сотворил Запретный мир!

– Подожди, она тебя еще на «вы» будет величать как минимум пару часов, – предупредил его начальник Управления. – По крайней мере, ко мне она сначала упорно обращалась во множественном числе.

– Правда? – с притворным ужасом на лице замахал руками император. – Ну вот что, Элиза. Своей императорской властью объявляю: если ты еще напомнишь мне, что я старая развалина, то в тот же миг отправишься обратно в свое захолустье. Я предупредил – ты услышала. Иначе пеняй на себя.

В воздухе повеяло грозой. Я удрученно кивнула.

– Зови меня Милорн, – великодушно разрешил император. – После всего, что мы некогда втроем пережили, какие могут быть формальности!