Страница 41 из 44
- Ну мало ли...
- Что-то вы не то говорите, товарищ. - Вздохнула, разгладила руками скатерть. - Сергей Петрович. Как еще. Он мне сам сказал.
- И давно он это сказал?
- Что значит давно? Сказал и сказал. Я не помню, когда это было. Разве это важно? Ему знакомые звонят, по моему телефону. Спрашивают Сергея Петровича.
- По вашему телефону?
- Ну да. Мы с ним уговорились. Некоторым людям ему неудобно телефон давать, он меня попросил. Мне ж не трудно.
- Таисия Афанасьевна, может быть, расскажете, как вы познакомились с Сергеем Петровичем?
- Да очень просто. Я работала в поликлинике, в регистратуре. А он врачом одно время. Такой обходительный, вежливый человек. Всегда со мной здоровался, как ни увидит. Ну, а потом перешел он в плавсостав, они ж все переходят. А я на пенсию. Долго его не видела. Ну и умирать стала. От камней. И тут бог его послал. Встретились у поликлиники. Я его и не признала сначала, времени сколько прошло. Ну, а он: "Здравствуйте, Таисия Афанасьевна. Как дела, как живете?" Я все и рассказала. Он говорит: "Потерпите месяца два. Пока пройдите заново обследование. А я из рейса попробую вам привезти лекарство". И привез. Спас, можно сказать. Я уже после третьего приема облегчение почувствовала. А потом и вообще рассосало. С того света вернулась.
- Таисия Афанасьевна, давайте все-таки уточним: свое имя Сергей Петрович вам назвал после той встречи у поликлиники?
- Может, и той. Честное слово, не упомню. Да в чем дело-то? При чем тут все это?
- Таисия Афанасьевна, скажите, вы не выполняли никакой услуги для Сергея Петровича в Тбилиси? Прошлой осенью?
Таисия Афанасьевна опять стала разглаживать на столе скатерть. Выпрямилась:
- Знала. Ох знала, что спросите. Выполняла. Только уж вы ничего плохого ему не делайте. Пожалуйста. Вещь-то эту он продавал для своей родственницы. Выручить ее хотел.
- Подождите, Таисия Афанасьевна. Какую вещь? - спросил Телецкий.
- Ну, драгоценность эту продавал. Перстень.
- Кто продавал? Сергей Петрович? Или вы по его просьбе?
- Я по его просьбе. Ему самому неудобно было.
- Где это было? - вступил в разговор я.
- Вы же сами сказали - в Тбилиси. В Тбилиси я его и продала, перстень этот. Прошлой осенью как раз.
- Кому? - спросил Телецкий.
- Да этим. Этим вот двум. - Отодвинула в сторону фотографии Гогунавы и Котика. - Не хотела сначала говорить. Подведу, думаю. Ну, а теперь, куда... если милиция.
- Как зовут этих людей, знаете? - поинтересовался я.
- Этого молодого - Котик, кажется. А постарше - Малхаз Теймуразович. По фамилии Гогунава.
- А кому вы продали перстень? Котику или Гогунаве?
- Гогунаве. Котик так... Вроде помощника у него.
- И сколько вам заплатил Гогунава за перстень?
- Сто тысяч рублей. Перстень-то старинный. С бриллиантом. Не думайте, я все сто тысяч Сергею Петровичу отдала. До рубля.
Сказав это, Таисия Афанасьевна посмотрела с некоторым смущением. По всем признакам было ясно: она говорит правду. Вот уж воистину - святая простота. И тем не менее, как сообщнице Челидзе, пусть и невольной, ей придется отвечать перед судом. Незнание закона не освобождает от ответственности за его нарушение. Что же касается Челидзе, он тонкий психолог. Эта старушка, понятия не имеющая, к каким страшным последствиям может привести ее помощь, стала идеальным "тайным коммутатором", с помощью которого он связывался со своими партнерами, успешно скрывая свое настоящее имя.
Я посмотрел на нашу собеседницу:
- Таисия Афанасьевна, то, что вы все чистосердечно рассказали, вам зачтется. И все же вы нарушили закон.
- Ой, милок, я ж ничего не знала...
- Может быть. Тем не менее, милиция вынуждена применить к вам меру пресечения - подписку о невыезде. Из Батуми вам пока выезжать нельзя. Договорились?
- Конечно, буду здесь. Здесь буду, в Батуми, куда я денусь, - согласно закивала Таисия Афанасьевна.
- Надеюсь, других совместных дел, кроме этого перстня, у вас с Сергеем Петровичем не было? Вы ничего больше не продавали по его просьбе?
- Нет, милок, что ты... Правда... - Таисия Афанасьевна замолчала, явно преследуемая сомнениями, потом махнула рукой: - Ладно, скажу, раз уж такое дело. На днях Сергей Петрович принес мне чемоданчик. Попросил подержать у себя немного. Ну, я оставила, почему же не оставить, раз человек просит.
- И где же сейчас этот чемоданчик? - спросил я.
- У меня в гардеробе, в ящике лежит.
- Может, покажете?
- Отчего не показать, вы же милиция...
- Только подождите, мы пригласим понятых. Такое есть правило.
- Зовите, раз надо.
По моему знаку участковый вышел. Вскоре он вернулся с двумя понятыми, пожилыми мужем и женой из соседнего дома. Открыв указанный Таисией Афанасьевной нижний ящик гардероба, я достал оттуда новенький черный дипломат, очень тяжелый. Положил на стол, попросил участкового взломать замок. Выполнив мое указание, участковый открыл крышку. Мы с Телецким переглянулись. Дипломат был до отказа заполнен старинными изделиями из бронзы, золота, серебра и камня. В последнее время я поневоле начал разбираться в вещах подобного рода и сразу же определил новгородские кресты-складни, вещи Фаберже, ростовскую икону-финифть, китайские изделия. Все предметы в дипломате были аккуратно переложены ватой и пергаментом.
Я посмотрел на Телецкого:
- Эдуард Алексеевич, здесь нужны ваши знания.
- Нужны... - Телецкий бережно взял лежащую сверху резную фигурку тускло-зеленого цвета. - Ого! Китайский агальматолит.
- Китайский агальматолит? А что это?
- Китайская резная скульптура из этого камня. Думаю, эта фигурка была изготовлена очень давно, веке примерно в тринадцатом. Сами понимаете, какую ценность она представляет. Впрочем, на мой взгляд, большая ценность и все остальное, что здесь лежит.
- Что ж, будем переписывать.
- Естественно.
Участковый в присутствии понятых составил протокол об изъятии ценностей. После этого, еще раз предупредив Таисию Афанасьевну, чтобы она пока никуда не уезжала из Батуми, мы покинули ее квартиру.
Уловка
Фасад дома, в котором жила Таисия Афанасьевна, выходил на узкую улочку, примыкавшую к Приморскому бульвару. Выйдя на бульвар и попрощавшись с участковым и Телецким, поехавшим в МВД, я подошел к телефону-автомату. Набрав номер Бочарова и услышав отзыв, сказал: